Ограничители, которые мы воспринимаем
Когда-то мне купили мотоцикл (не стану называть марку, иначе читатель сразу догадается, как давно это было), и старший брат сказал: «Проедешь две тысячи километров, и снимем ограничитель».
Проехал я на малой скорости необходимые для обкатки километры, брат разобрал карбюратор и вытащил оттуда металлическое кольцо. Оно и называлось — ограничитель. Можно было гонять наперегонки с ветром, чем я с радостью занимался, пока однажды… Ну, это совсем уже другая история, к нашему рассказу отношения не имеющая…
А теперь пример из другого времени и другой страны. Пустая улица в одной из скандинавских стран. На светофоре — красный. Горстка местных жителей ждет, пока сменится сигнал. «Ни одной же машины нет!» — изумляюсь я. «Мы так привыкли», — медленно подбирая слова, по-русски говорит мой приятель-пастор.
И я снова вспомнил про ограничитель. Мне было неловко рассказывать ему, что у нас дома ради ограничения скорости в городе укладывали «лежачих полицейских» размером с брюхо слона, потому что на простой знак «дети» или «40» никто не реагировал. Что запрет движения по дворам подкрепляли бетонными «ограничителями», точнее, фундаментными блоками. Что, поставив знак «жилая зона», сотрудники ГИБДД регулярно кормятся в этой самой «жилой зоне» — ибо бесконечно число желающих с ветерком прокатиться меж переполненных детьми дворов. На днях у рынка «Мальвинка», где я не бывал давненько, увидел новые «ограничители» — в виде обрезков двутавровой балки. Зачем? А чтобы автомобили не заезжали на тротуар…
С одной стороны, обидно, конечно. Нас, водителей, за дикарей считают. Вот и Валерий Борисов, начальник Калининского территориального управления, когда строил ко Дню города фонтан у Дома обороны, рассказывал, что специально сузил проезды к фонтану до полутора метров — чтобы ни один автомобиль не проехал.
А с другой стороны, люди шоферского звания способны на многие нехорошие дела. Нет такого клочка земли, где водитель не пытался бы утвердить свое четырехколесное чудо (или чудовище?). Всякий раз, когда бывает дождь, обязательно найдется автомобилист, который приткнет машину к стене редакции, пусть читатель, приходящий за газетой, шлепает по луже.
Сейчас город, конечно, плохо проезжаем. Всякий закоулок мы норовим использовать для того, чтобы просклизнуть в нужном направлении. Ну сквози себе! Так нет, еще и разогнаться надо…
…Однажды вечером в дачной улочке я не сразу смог припарковаться к собственному забору: дачное начальство развозило пасынки к столбам и неловко уронило один почти на дороге. Я начал было маневрировать, как за спиной раздался страшный крик. Неужели я на кого-то наехал? Смотрю, позади стоит джип и один из новых поселенцев на нашей улице из себя выходит, поскольку я загородил ему дорогу. «Видно, тоже ограничитель сломался!» — подумал я.
Итак, число ситуаций можно множить, но, поверьте, — проблема только в ограничителе. В том, что у нас внутри и что не позволяло бы нам с вами срываться с катушек, заезжать на тротуары, загонять пешеходов в лужу и вообще — видеть в целом мире только себя любимого.
Ну почему, думаю я, до сих пор изо всех видов ограничителей мы воспринимаем только стальные двутавры, бетонные блоки, «лежачие полицейские», рвы поперек дороги? А не слово, не вежливый указатель, не просто представление, что мы в этом мире не одни?