В Нью-Йорке подожгли рейхстаг?
Национал-патриотическая чернь, она и в Америке — чернь. Печальную роль наших лиц кавказской национальности там с успехом исполняют теперь лица арабской: бьют витрины магазинов, пачкают мечети, обижают детей. Логика черни не знает национального лица.
А вот логика официальных лиц национальную окраску имеет. При первых признаках арабофобии в обществе и прессе президент Буш, при всей своей занятости, нашел возможным и необходимым успокоить законопослушное арабское население. И не из Овального кабинета и не через чиновника своей администрации, а сам, лично, из мечети.
Это напоминает мне один из эпизодов периода первой русской революции. Кажется, это было в Баку. Черносотенцы готовили еврейский погром. Чтобы его предотвратить, три иерарха трех конфессий — православной, мусульманской и иудейской — просто вместе ходили по улицам и другим людным местам чуть ли не в обнимку. Погром был предотвращен.
…В одной из своих антифашистских статей Илья Эренбург писал, что трагедия состоит не только в том, что убивают наших людей, но и в том, что фашисты вынуждают и нас быть убийцами, в том числе и невинных людей. По поводу поразительной готовности по ту и по эту стороны океана мочить арабов как таковых поэт Eвгений Eвтушенко в большой статье в «Новой газете»: «…если мы, человечество, хотим покончить с терроризмом, мы не должны сами стать террористами… жесткая политика по отношению к терроризму не должна перейти в полицейщину, в жандармскую корпоративность богатейших стран по отношению к третьему и четвертому миру. Пока на планете будут голод, нищета, будут и отчаяние, и терроризм. Готовы пи к разрешению этих задач политики мира?» Я бы к этому вопросу добавил: базы террористов можно разгромить, гипотетического организатора и вдохновителя всех побед террористов в Чечне и Америке, может быть, удастся даже повесить. Но что делать с ликовавшими народами? Или с исповедующими подлую формулу «Людей жалко, а Америку нет», являющуюся всего лишь изнанкой еще более подлой формулы: «Чечню как субъект Федерации, конечно, жалко потерять, а чеченцев как людей — нет», с которой мы, похоже, свыклись.
…Среди гипотез о вдохновителях и исполнителях чудовищной акции появилась еще одна. Eе развивает в «Новой газете» Борис Кагарлицкий. Он сравнивает событие с поджогом рейхстага нацистами и, исключая из подозреваемых арабских террористов и чьи-либо спецслужбы, допускает, что «атаки, по всей видимости, готовились изнутри собственной страны» ультраправыми силами. Арабы же могли послужить только прикрытием, для направления народного гнева в нужное русло — «в конце концов, гитлеровцы тоже послали поджигать рейхстаг коммуниста».
Отсюда, по Кагарлицкому, и реакция крайне правых политиков, окрашенная в националистические и расовые тона: «…мусульмане — варвары, недочеловеки, с ними невозможны переговоры. Они не такие, как мы, а потому наши критерии демократии и прав личности к ним не применимы. Не надо бояться непопулярных мер, не надо ограничивать себя демократическими условностями… в защите ценностей западной христианской цивилизации, подорванных всевозможными либералами».
«Фашизм XX века пришел одетый в униформу. Нынешний фашизм — многолик. Он наступает с разных сторон, примеряя то костюм респектабельного политика, то одежду бритоголовых погромщиков». Я бы в этой связи упомянул бы и Ку-клукс-клан, и тот факт, что Рабина убили не арабы, а «свои», что среди пассажиров, успевших позвонить родственникам из захваченных самолетов, никто ни словом не обмолвился о необычном (не белом) облике террористов. Кого как, но меня эта гипотеза убеждает больше, чем остальные.