Мысли вслух
«Это начало чего-то». Владимир Познер
В старом фильме «Пурпурная роза Каира» к романтической девушке герой сходит с экрана. Во вторник вечером к нам с телевизионного экрана сошел монстр.
Наверное, не я один принимал происходящее в Америке за очередной блокбастер, который почему-то крутили сразу по четырем телеканалам. Мне даже подумалось: сочиняли — и вот, накликали.
Впрочем, я не об ужасах прошлой ночи. Просто 11 сентября 2001 года мир разломился надвое. На вчера и завтра. Потому что сегодня перестало существовать. Оно обрушилось одновременно с башнями-близнецами, вместе с мифами о замечательном американском спецназе, о все понимающих аналитиках, об отважных спасателях. Остался только заваленный обломками 450-метрового здания человек с мобильным телефоном и с медленно тающей надеждой, что к нему придут и его спасут.
А как нам спасти тот мир, который мы ни шатко ни валко строили? Как спасти свою историю, чтобы она не была засыпана песком времени, как марсианские города в книгах Рэя Брэдбери?
В эту ночь мы воочию убедились, на каком тоненьком волоске висит мир.
Президент Путин сказал просто и точно: вызов всему цивилизованному человечеству. И президент Буш-младший добавил: нападению подверглась сама демократия.
Правда, в отличие от него, считающего демократией только Америку, я полагаю, что опасности подверглась демократия в целом — как система, как общественный строй. Ибо первые шаги и в Америке, и у нас, и в Eвропе были направлены на усиление полицейских мер. На ограничение прав и свобод. А они, как давно установлено, прежде всего ударяют не по террористам, которые никаких норм не соблюдают, а по законопослушным гражданам. Хорошо, если эти меры ограничатся периодом розыска и ареста виновных во взрывах. Плохо, если общество согласится на постоянное ограничение в обмен на обещание покоя… По сути, сменяет один террор на другой, на государственный.
Впрочем, наверное, со мной никто не согласится. Как не согласится и с осуждением мною злорадства, приправленного плохо скрываемым раздражением, которое показал наш мониторинг. Он, конечно, не может претендовать на представительность. Но факт, что даже в час трагедии мы сочли возможным попрекнуть американцев: а сами, мол, что делали? Или еще круче: так вам и надо! (Тогда давайте осудим японцев: напали на Перл-Харбор, вот вам атомная бомба!).
Хотя, если разобраться строго, случившееся в Америке -никакое не возмездие. Посетители и сотрудники международного торгового центра в большинстве своем, как и многие американцы, люди очень аполитичные. Разве они участвовали в операции «Буря в пустыне»? Или сидели за штурвалами натовских самолетов, которые бомбили Белград? Видимо, они просто расплачиваются за свое американское гражданство? И дети тоже?
Что больше всего поразило меня в тот вечер? Больше чем разрушенный город. Больше чем кровь и стоны. Больше чем профессиональный энтузиазм комментаторов.
Ликование в арабском квартале Восточного Иерусалима. Восторженные дети. Аплодирующие зрелищу смерти мужчины. И самое страшное — радостно танцующая полная женщина в очках.
Мужчины, как правило, не слишком добры. Дети — у них есть еще шанс поумнеть. Но женщина, танцующая при виде свежей могилы, в которой за считанные минуты похоронены тысячи людей… Это выше моего понимания.
Мир, действительно, на переломе. Как писали меньше чем за неделю до этой трагедии «Известия», нам угрожает новая война миров: «в столкновениях наций и рас — заведомый перевес на стороне потемок человеческого сознания».
Наверное, нам придется выбирать — по какую сторону баррикад окажется наша родина? Неужели рядом с теми, кому мы продаем оружие, стараясь не думать, что оно будет стрелять и в нас?