Образец для подражания?
С появлением в перестроечное время средних учебных заведений нового типа у учащейся молодежи появился и новый замечательный праздник, который отмечают и в некоторых обычных школах, — 19 октября, день основания Царскосельского лицея. Здесь не место оспаривать крылатое выражение, что «Пушкин — наше всё» (я считаю — маловато будет для всей России). Я хочу развеять широко распространенное мнение, что и пушкинский лицей в сфере образования — тоже «наше всё», будто он был лучшим учебным заведением не только России, но и мира. Эта мысль особенно часто звучала из уст противников ориентирования на западные школьные модели в начале перестройки. В тюменской прессе даже было такое заявление: нам нечему учиться у Запада, у нас был лицей, пусть они учатся у нас. Недавно эта же мысль прозвучала на научной конференции в Санкт-Петербурге.
Я бы хотел задать вопрос не только рядовым родителям, но и пропагандистам этих идей: захотели бы они отдать своего ребенка с 12 пет в чисто мужское учебное заведение закрытого типа, без права ребенка до конца учебы (шесть лет, даже в каникулы!) отлучаться из его стен? И со своим собственным родительским правом навещать чадо только по большим праздникам и беседовать с ним в присутствии одного из наставников? Чтобы в учебном заведении существовал карцер, а воспитанники ходили в мундире? Чтоб дитя и костюм, и сапоги само не чистило, а делал это за него специально к тому приставленный «дядька»? Ответ, я думаю, будет однозначным — нет.
Откуда же тогда это восторженное отношение к лицею? Потому что он — пушкинский, им воспет в чудных стихах. Между тем юный Александр в стихах и письмах называет лицей тюрьмой, «неволей мирной», помышляет уйти из него. Иван Пущин, единственный, кто оставил подробные воспоминания о лицейских годах, этой неволей и объясняет «неразрывную, отрадную связь» лицеистов, для которых их товарищи и наставники заменили не только семью: «Нам целый мир чужбина, отечество нам — Царское Село».
Напомним, что лицей создавался для подготовки чиновников на государственную службу. Но он не выполнил своего назначения. Только 11 выпускников сделали карьеру на этом поприще. На слуху у нас в основном питомцы-поэты первого выпуска. А кто назовет знаменитостей из других, непушкинских курсов? Кроме того, двое — Пущин и Кюхельбекер — оказались среди государственных преступников на Сенатской площади 14 декабря. Из 29 выпускников только 11 были женаты, причем большинство неудачно. Это на заметку теперешним ревнителям раздельного обучения девочек и мальчиков.
Блестящее образование, которое якобы давал лицей, — тоже, скорее всего, миф. Хотя бы потому, что там не преподавались естественные науки — госчиновнику это считалось ненужным. Пущин же описывает публичный выпускной экзамен как «театр»: все по каждому предмету знали вопрос, который ему попадется. В постановке спектакля участвовали, разумеется, и педагоги. Как . же иначе, на экзамене присутствовал император.
Самый главный миф — это тот, что концепция лицея, его педагогическое кредо — чисто русский продукт. Во-первых, к тому времени лицеи как альтернатива религиозным школам существовали уже в целом ряде государств, особенно во Франции. Во-вторых, идея организации учебного заведения нового типа принадлежит Лагарпу — воспитателю самого основателя лицея, Александра I. В-третьих, положение в окончательной редакции принадлежит яркому «западнику» и либералу Сперанскому. Впрочем, этот «лицейский дух» вскоре был вытравлен из лицея еще в период обучения там главной его знаменитости. И там запахло аракчеевщиной, и чуть было не завели телесные наказания. Но этого не случилось, лицей был и долгое время оставался единственным учебным заведением, где не пороли.
Так что образец для подражания в реформе школы лицей не годится. Eдинственное, что следовало бы перенять из его программ, хотя бы для гуманитарных гимназий, — это основательное изучение старославянского языка. Без этого гуманитарий — сапоги всмятку. А праздник — День лицея — замечательный.