Так созерцают божество
Имя Рафаэля на протяжении веков было окружено преклонением в стенах академий, в мастерских самых разных художников и экспозициях крупнейших галерей.
Пример тому — выполненное спустя два столетия (в XVII в.) произведение неизвестного итальянского мастера «Мадонна с младенцем Христом и Иоанном Крестителем», украшающее зал европейских мастеров в тюменском музее изобразительных искусств.
Как гласит пословица, подражание — самая искренняя форма лести. Подражая Рафаэлю, художник являет нам образец чистого искусства, которое служит идее возвышенной, очищенной от примесей грубой реальности красоты. Eще при жизни Рафаэля называли божественным, и смена эпох и поколений не поколебала его репутации. Eго творчество, особенно многочисленные «мадонны», связано в нашем представлении с небывалым взлетом европейской культуры в эпоху Возрождения в зрелом, отточенном варианте. Особенность очарования «мадонн» — в тончайшей гармонии идеального и реального.
Не ортодоксальный, а живой человеческий образ — молодая красивая мать расположилась на поляне с двумя пухленькими ребятишками, оберегает крепкий младенческий сон. В глубине картинного пространства заметны очертания замка, силуэты деревьев. Над вселенной возвышался человек — венец творенья и мера всех вещей. Спокойные, ясные по пропорциям и строгие по очертаниям архитектурные формы составляют неразрывное целое с монолитной группой матери и двух младенцев, не просто выполняют роль интересного фона, а служат эмоциональной средой и раскрывают внутреннее состояние отнюдь не безмятежной матери.
Тондо (круг) — одна из любимых художником форм, символизирующая гармонию вселенной, а линия круга, не имеющая конца и начала, — бессмертие праведной души. Существует легенда, что Рафаэль, не найдя в нужный момент листа бумаги, нарисовал Мадонну на днище бочки и увидел, как это красиво, как ритмически согласуются все компоненты. Жесты рук словно сплетаются в венок, а ниспадающее покрывало Марии объединяет все три фигуры, акцентирует внимание зрителей на торжественной задумчивости величественной позы. Благородное лицо с высокой линией лба говорит о глубине и сосредоточенности духовной жизни. Телесная наполненность форм, богатство красок и пластической лепки говорят нам о том, что Рафаэль — наследник эллинов, и его понятие о боге не отторгает понятия о красоте. Поиски универсального человека, которым грезила эпоха Возрождения, выработали творческое кредо художника: «Чтобы написать одну красавицу, мне нужно увидеть сто».
Источник под названием «красота» веками питал итальянское искусство. Запас обаяния и жизнестойкости рафаэлевских «мадонн» вдохновлял художников на создание «ремиксов», способных восхищать и современного искушенного зрителя.