Джазовый глобализм пошел на пользу Тюмени
Свершилось… Теплые ветры Атлантики, заметая сибирские города влажным снегом, куролеся на аэродромах, не тронули их самолет. Джазовый «музыкант года» (1997), гитарист и композитор Пол Болленбэк (США, Нью-Йорк) и не менее титулованный пианист и композитор Андрей Кондаков (РФ, Петербург) без помех добрались до Тюмени.
Впрочем, визитные карточки этих кудесников джаза известны. В совместном музицировании они способны устроить незабываемый маскарад, в котором вместо масок — мелодии и ритмы, рэгги, рок-н-ролл, буги, свинг, ритм-энд-блюз… одним словом, шипенье пенистых синкопических бокалов, импровизаций пламень голубой в духе современного большого стиля. Визитки недавно «раздала» читателям «Курьера» главная жрица тюменского джаза, Леди-джаз Тюмени, певица Инга Лударева.
С осени в объединении «Овация» при поддержке его лидера Вадима Швеца развивается новый культурный проект — ARMSTRONG-CLUB. Не только ради оживления джазовой жизни в Тюмени. Ради появления профессиональных коллективов и проникшейся публики. Я хорошо помню первый вечер в клубе Лударевой, волнение мэтра Всеволода Бессараба, вот уже второй десяток лет упорно вспахивающего неподдатливое джазовое поле Тюмени. С большим числом классных музыкантов. С рядом творческих коллективов, но… На энтузиазм сегодня слабая надежда, нет достойной оплаты. В городе уже с полсотни легальных полу- и закрытых от посторонних глаз ночных клубов. Однако их доходы зависят от попсовых «синтетических» вкусов новых богачей. А в джазе все настоящее — любовь и свобода, музыкальная стихия высших эмоций как гармония духовных импульсов жизни под видом импровизации. Высокое «хулиганство», эстетический авантюризм, про которые говорил на пресс-конференции перед концертом в Тюмени Кондаков.
Джаз — самый человечный эксперимент с игрой творческих сил, с радостью постоянных открытий, дарующих и музыканту, и зрителю новые силы. Он добрый вестник, помогающий преодолеть зло. Высшая демократия земли, тот глобализм, которого нам не надо бояться. Ведь Кондаков — участник глобального проекта «Интерджаз», вошедший в мировую элиту на равных. Отдавая свое и принимая другое в музыке.
8 февраля с.г. стало символом приобщения Тюмени к джазу мирового класса. Удачным шагом «Армстронгклуба». Скептики, не поверившие, что гости приедут и самозабвенно отыграют по полной, посрамлены и жалеют сами себя. Зал «Нефтяника» был заполнен примерно на три четверти. И хотя по большей части публика вела себя как на классическом концерте, постепенно ее разогрели не только музыканты, но и добрая сотня фанатов. Или поклонников, ибо они понимали происходящее, сопереживали игре. Знакомый джазменам одобрительный свист (в этом жанре не возбраняется), крики «браво», «бис», овации, подпевки и хлопки в такт поднимали градус творческого общения. Тут не было агрессии попсовых «дрожек», была радость совместного путешествия в мелос планеты, когда Нью-Йорк и Париж породнились с Сибирью.
Болленбэк и Кондаков разыгрывали джаз-стандарты (классические композиции) так, словно они были созданы ими самими, здесь и сейчас. Виртуозы Пол и Андрей гнули верхушки знакомых синкоп, чтобы ритмические рисунки соединялись в необычную ленту мелодийных мупьтипульти, похожую на полет пилота Пиркса сквозь кольца Сатурна. Двигатель — любовь, весь концерт — мягкая лирическая симфония в романтических приливах и отливах наших чувств. Эти универсалы дали долгий и счастливый урок настоящего джазового аристократизма с утонченными манерами обращения с роялем (Кондаков) и электрогитарой (Болленбэк).
Только рояль и гитара в их руках стали целыми оркестрами. Андрей не только порхал над клавишами, правой рукой он, стоя, забирался в ласковые дебри минора, а левой лез в нутро инструмента и басил на всю катушку, потом превращал рояль в барабаны. И тут на него наступал Пол, выдавая одновременно несколько партий разных инструментов. Такая у него гитара — джазовая, с полуакустикой и полуэлектроникой. С особыми струнами и звуком, увлекшим Болленбэка в путешествии по Индии. Новое «глобальное бремя» белого человека — вести диалог культур, обогащая себя и мир.
Вначале маэстро посостязались в джазовый пинг-понг, демонстрируя мастерство и личные энциклопедии тем, мелодий и ритмов в композиции «Поодиночке и вместе». Игра в Бобчинского и Добчинского — взаимно уступали друг другу музыкальную дорогу. Наконец нашли большую дверь и вошли к нам вместе.
Потом Пол разыграл свою любовную историю в Москве, самыми нежными аккордами обрисовав девичий силуэт (его композиция «Cat’s Eye — Кошачий глаз»). Тут и Кондаков погрузился в мир волнующих страстей, устроив погружение в балладном стиле, дал волю, заделал «соул», да так, что слышались труба, голос под сурдинку, ворчание тромбона.
Далее последовала серия джаз-стандартов и строгая композиция «Skylark» (Carmichael-Mercer) в личном исполнении Пола — преодоление иссушающего однообразия будней, человеческого одиночества. Кондаков ответил «парижской» окраской, европейскими джазовыми изысками, похожими на игру букета настоящего бордо.
Прозвучала и мягкая, печальная композиция в память недавно ушедшего из жизни знаменитого джазмена Кении Киркланда. Лейтмотивом всего концерта был старый добрый нью-орлеанский стиль, поскольку музыканты и «Армстронг-клуб» все действо посвятили 100-летию джаза.
Поближе к финалу зал заполнил «бразильский стиль». С доброй иронией Кондаков объявил, что они с Полом выдадут «самбасу» — этакий симбиоз самбы с босса-новой. Выдали, правда, не включая предельных скоростей, и тут на сцену вышли наши — Инга Лударева и Всеволод Бессараб с никогда не подводившим верным банджо. Зал возликовал, оба дуэта составили неплохую компанию. Тем более что нас захватили две знаменитые композиции Ирвинга Берлина. И душа освободила тело от гнетущего земного тяготения, чтобы счастливо повторять призыв этого тюменского джема — Как глубок океан, Как высоко небо, Как велика моя любовь!
***
фото: