Эхо «МОНОПОЛЬКИ»
Репортер — это тот, кто должен ногами наверстать то, чего нет в голове.
Эгон Эрвин Киш
В свете событий, происходящих, точнее, уже происшедших, вокруг ТВ-6, наш заочный спор с генеральным директором «Тюменской линии» Владимиром Зуйковым безусловно выходит за иронические рамки цитаты, которую я выудил из книжки неистового репортера Э.Э. Киша.
Теперь к теме. Возможно, я ломлюсь в открытую дверь и Зуйков спорил не со мной. Но «после чего — вследствие чего». Я не уверен, что интервью, которое уважаемый Владимир Парменович давал обозревателю студии «Паралакс», как-то связано с моими упреками в адрес официальных пресс-центров. Я позволил себе утверждать, что средства массовой информации, вскармливаемые искусственным молочком из ведомственных и иных пресс-центров, обречены на утрату профессионализма. А несколькими днями спустя я увидел в телевизоре Володю Зуйкова, который утверждал, что будет лучше, если информацию будут готовить информационные агентства, а СМИ — «пусть займутся аналитикой».
Спасибочки, конечно. Я ценю высокую степень ответственности, которую предлагает «Тюменскому курьеру» и ему подобным Владимир Зуйков. Однако совсем не намерен следовать этому совету. Хотя бы по одной-единственной причине.
Конечно, когда Владимир Зуйков искренне хочет облегчить тюменским газетам жизнь, он имеет в виду совершенно определенное информационное агентство — «Тюменскую линию». Нормальное агентство. Развивающееся. Близкое к важным источникам информации. Нередко утирающее нос (вариант: вставляющее фитиль) многим, в том числе и «Тюменскому курьеру». Но!
Когда-то было всесильное ТАСС. Eго сведения были обязаны публиковать все газеты Советского Союза. ТАСС был уполномочен сообщить, и боже избави кого-нибудь шагнуть за пределы этих полномочий. Шаг вправо, шаг влево — сами знаете…
А российский читатель все так же доверчив. Пьет воду, не размышляя об источнике. И как сказал мне один из сотрудников губернаторской пресс-службы, тех, кто задумывается над информацией, — не более пяти процентов.
Пусть так. Солженицын был вообще один на всю Россию. В августе 1968 года с протестом против ввода войск в Чехословакию вышли к Лобному месту восемь. А что получилось из этого «бодания телят с дубом»? Дуб рухнул. Рухнула империя. И никто за нее не заступился. Даже самые верные, самые заслуженные и орденоносные адепты. В том числе и читатели надежной информации.
Так что не стоит ни недооценивать пяти процентов, ни уповать не дезодорирующие свойства официальной информации.
Простите, что вынужден повторить: не будет «другой» информации, появится третий источник — слухи, «вражеские голоса». А между тем, как только появилась в стране независимая от правительства пресса, «голоса» умерли сами собой.
Я не хотел бы напоминать, что делала «Тюменская линия» год тому назад. Да, она должны была гнуть и официально гнула свою официальную линию. Потом прошли выборы, появилась новая официальная линия. Как там говорилось в старом анекдоте? Кажется, колебался вместе с генеральной линией? (Шучу).
Пусть не обижается на меня Владимир Зуйков. Слишком много лет знакомы. Не в обиду это написано. А единственно ради тех строк, что содержатся, кстати, и в основном законе: мол, каждый имеет право искать и распространять информацию. Потому и слышу в речах уважаемого Владимира Парменовича эхо старой монопольки. Слышу эхо, но рассчитываю, что оно только эхом и останется.
Ибо проблема наших разногласий — в самом существовании свободной информации. Я не собираюсь упрекать коллег и подчиненных Владимира Зуйкова в том, что они не свободны. Они сами определяют степень своей зависимости или независимости. Точно так же я не готов согласиться с Людмилой Попович, .редактором «Ямской слободы», что ее издание полностью свободно. Просто это другая степень зависимости.
Об этот забор расколочено много журналистских голов. Потому что никто не произносит фразу о независимости прессы полностью. Забывают добавить два коротеньких слова — от власти.
«Монополька» (просторен, дореволюц.) -1. Казенная винная лавка, монопольно торговавшая водкой.
Толковый словарь русского языка под редакцией проф. Д.Н. Ушакова. М. 1938, т. 2, стр. 256