Притяжение снега
Eсли говорить о зимних текстах, то память заботливо напомнит о скандинавских детективах.
Ну как же, мрачно, холодно, необыкновенно красиво — чистый белый лист снега, не тронутый грязью весны и короткого лета. И непременно кровь, яркая, алая, застывающая гроздьями рябины. Смотрится эффектно. Безграничное пространство сверкающей белизны и причудливая полоска кровавых ягод.
Я за все это — постановочные акценты, бытовой трагизм запертых домов, — и не люблю северные детективы. Мне даже обреченность Петербурга ближе: юмора в ней больше. Но ведь на вкус и цвет товарищей нет.
Разве что любование, всматривание в сам снег, ветер и непогоду помимо собственного желания завораживают. Не хочется добавлять ни красного, ни яркого, ни грубого, ни доброго, просто снег -очень и очень много снега. Как в «Смилле и ее чувстве снега».
«И становится холоднее, и я радуюсь, потому что знаю — теперь мороз уже взял свое, теперь лед никуда не денется, теперь кристаллы образовали мосты и заключили соленую воду в полости, напоминающие своей структурой прожилки дерева, по которым медленно течет жидкость. Об этом задумываются немногие из тех, кто обращает взгляд в сторону Хольмена, но это подтверждает мысль, что между льдом и жизнью много общего» .
Строки, где героиня проживает свое единство с оттенками, состоянием датского ноября, проникают в твою промерзшую душу. Тебе не хочется ни событий, ни людей, ни мыслей, ни происшествий. И зачем люди создают действия там, где и без действий все совершенно?
Убийства, чувства, эмоции -что это в сравнении с безбрежностью льда? Любые эмоции и чувства можно разгадать, а в величии мерзлоты никаких разгадок не содержится, да и вопросов в ней нет, есть только поле, горизонт и ты — часть пространства.
Сложно сказать, нравится тебе это или нет, но снега затягивают, в них хочется жить, никуда не уезжать, остаться в них навсегда.