Предыстория к истории

Удивительное время. Какое оно? Твердое или мягкое? Можно его потрогать рукой? Существует ли оно вообще или мы только нарочно придумали его, чтобы хоть как-то узнать: существуем ли и мы на самом деле? Eго нельзя скопить, нельзя положить в банк, его можно только потратить. То есть оно, как мед, которым лакомится медвежонок Пух — время как бы есть, но его сразу нет.

Вот так между «есть» и «нет» и протекает, просыпается сквозь пальцы и жизнь человеческая.

А теперь вернемся к нашей тюменской истории. Пойдем недалеко — всего-то на шесть десятков лет назад. Или чуть больше.

Неторопливо текла жизнь в здешних широтах. В конце сороковых появились в окрестностях Тюмени геологи. Дырявили роторными буровыми землю в городе и вокруг, пытались подтвердить научную идею, что где-то тут прячутся углеводороды.

Сейчас смешно звучат только что написанные мной слова, когда даже я знаю и историю геологической разведки, и то, как строили первые промыслы и первые трубопроводы. Но это уже история, а я хотел бы напомнить предысторию. Ну, хотя бы тот «березовский детектив» 1953 года. О нем во всех подробностях мне рассказывал бывший в ту пору начальником буровой партии Александр Григорьевич Быстрицкий.

Но почему я назвал его повествование, вошедшее во все справочники, как несомненный факт, -детективом? Да потому, что этой предыстории могло и не быть, а значит и сама история могла бы оказаться другой.

Итак, коротко. Ни о каком углеводороде в предыстории речи не шло. Просто: в чисто научных целях территорию страны полагалось покрыть сетью опорных скважин. Повторяю: в научных целях. Чтобы знать, как устроен осадочный чехол территории, на которой с незапамятных времен разместилось наше Отечество.

Ученые наметили на карте точки, где бурить, и в одну точку послали партию Быстрицкого: бурить полным отбором керна. Чтобы изучить и знать.

Но фактору научному перешел дорогу фактор человеческий. Баржу с оборудованием буровой не довели до места и разгрузили у села Березова на реке Вогулке.

Перевезти тяжелое оборудование на точку? Но во всем поселке один трактор. И геолог Быстрицкий правильно решил, что с точки зрения науки плюс-минус пару-тройку километров — почти что ничего.

Поставил станок. Пробурил скважину. Получил выговор за нарушение научного плана и был отправлен работать в Покровскую партию.

Что было 3 сентября 1953 года знают все. Тем, кто забыл или не знал — напомню. Скважина ожила и выплюнула обсадные колонны и стала реветь на всю окрестность. Геологи наткнулись на газ. Скважину задавили с трудом. И создали первый в Западной Сибири газовый промысел, которым обогревались печи местного рыбозавода. Стало ясно, что углеводороды в Сибири есть. Стали их искать дальше. Пошла история.

Но когда через сколько-то лет принципиальные ученые настояли, чтобы на отмеченной ими точке пробурили-таки заказанную скважину. Так и сделали. И скважина оказалась сухой. И какой из этого следует вывод? Никакого. Даже выговора с Быстрицкого, как он меня заверял, никто не снял. А если бы он бурил первую березовскую там, где ее заказали? Как сложилась бы история тюменского чуда XX века? Затрудняюсь сказать.

P.S. Но предыстория березовским фонтаном не окончилась.

***
фото:

Поделиться ссылкой: