Рейтузы для Барби
В детстве я мечтала о Барби. По телевизору показывали симпатичную рекламу -розовые домики, девочки, все это я обожала.
У меня было много любимых кукол. Некоторые достались от мамы — немецкая куколка, которая продавалась в стеклянной банке. У меня была Хельга — большая красивая кукла, которой доставались мои одежки. Эта кукла была произведена в ГДР, в то время, в 80-е, было много таких, она отличалась качеством, говорила, если хорошенько нажать на живот, у нее были пушистые реснички и челочка. Думаю, звали так ее в честь маминой однокурсницы в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии — суровой, но справедливой Хельги.
Кукла-мальчик Алеша. Темнокожая кукла, которую папа привез из Москвы, где учился в ГИТИСе. Как сейчас помню вкус кофейной жвачки, которую мама купила, пока мы ждали папу в аэропорту. Кукла Веснянка. Прекрасная Золушка с пышными золотистыми волосами, распахнутыми голубыми глазами, очаровательными туфельками и розовым платьицем.
Eще у меня был отличный рыжий пес с лохматыми ушами, синей сумкой для переноски, ошейником и миской. Пупсик, как из 50-х, был у моей бабушки — такой гладкий, целлулоидный, где-то он сейчас?
Когда мы жили в Кургане, там были игрушки, пахнущие медом, такая, видно, пластмасса. А еще были хорошенькие игрушки из резины — котики, зайчики.
Одним из первых иностранных привезенных подарков у меня был киндер-сюрприз, то самое знаменитое шоколадное яйнгу Надо сказать, рассказывала мне о нем студентка родителей — Татьяна Коноплева, она гастролировала с цирком и многое видела. С ней и с ее сыном я оставалась, когда родители уезжали на гастроли во Францию. Мне не верилось, что такие волшебные яйца вообще возможны. Уж больно диковинным выглядел рассказ, и, надо же, уже через некоторое время у меня самой появилось такое шоколадное яйцо. Там внутри была миниатюрная Клеопатра.
Первой из рода Барби у меня появилась кукла Синди. Белокурые волосы, бесконечные ноги. Розовый сарафан с блестящими вставками. Синие тени. Прекрасное доброе лицо. Она пришла в посылке от родителей из Италии. Я ее очень любила. Тогда она мне казалась просто волшебной. Мама шила ей огромное количество платьев, костюмчиков. У нее был совершенно роскошный гардероб из блестящих тканей. Был брючный костюм, берет. А бабушка очень аккуратно связала ей панталончики, чтобы не замерзла. Так что Синди была при полном параде — и в роскоши, и в тепле. А потом уже и Барби, и Кен появились. Было еще много разных кукол, игрушек. Так, например, любимая французская Петра, точнее, дочка Петры с длинными волосами и вздернутым носом.
Почти все эти куклы есть и сейчас, за исключением тех, которые были в квартире бабушки. Конечно, они перестали иметь такое значение, как раньше, но, безусловно, все еще любимы.
Когда я слышу сегодня, что «Барби — это не наше», я вспоминаю Синди, с любовью одетую в панталончики моей бабушкой, русской женщиной, рожденной в Тамбовской области. И то, как она мне советовала, чтобы я укрывала на ночь кукол одеялом, чтобы они не мерзли.