К сожаленью… только раз в году
Необходимое послесловие к празднованию Дня семьи
Одна из самых грустных претензий, которую не осознают нынешние родители, — это привычка взрослых, извините, работать. Работать так, что ребенок родителей, особенно папу, узнает только по фото. Я, конечно, утрирую; но как еще донести?
Иногда с такими отцами удается поговорить.
— Вы почему с семьей в цирк не пошли?
— Я работаю.
— А дети?
— А с ними жена.
— А что ребенок запомнит про вас, когда ему будет лет двадцать? Что вас никогда не было рядом?
— Я работал, чтобы купить ему куртку.
— Куртку он не запомнит. И макароны тоже. И туалетную бумагу. Запомнит, что был в цирке, а папы не было. Быт на каруселях, и мама побоялась с ним пойти на какой-то аттракцион, а папы, который не боится, — не было.
— А что жрать будем?..
Я уверена, что это просто бегство. В том числе от себя.
Вспоминаю своих родителей. Конечно, тараканов у меня великое множество, родители такие же, как все. А кого из нас учили быть родителями? Почему-то предполагается, что как только из женщины вылез человек -она сразу стала умной и правильно все делает.
И, как ни странно, мои тараканы, в большинстве случаев, от мамы.
А отец, заслуженный врач, сельский хирург на полторы ставки, на четверть ставки патологоанатом, председатель врачебно-призывной комиссии и чего-то там еще, — он как-то находил время на меня. Иногда буквально 10-20 минут в день.
Почти все, что я вспоминаю яркого из детства, — от него. Хотя они развелись с мамой, когда мне было десять, и мы лет десять потом не общались, т.к. переехали.
Я умею грести, ставить палатку, стрелять, ловить рыбу. До сих пор искренне не понимаю, как можно не уметь разжечь костер, нарубить дрова, не разбираться в грибах и ягодах. Меня привлекали к изготовлению патронов (ставить номера, насыпать порох, резать пыжи), к переписыванию катушек с Высоцким, к печатанию фотографий, к собиранию березового сока — не перечесть всего… Мы смотрели кино на диа- и кинопроекторах. А сколько книг он прочел мне вслух! В мои семь лет мы ездили по полям вдвоем за рулем; я крутила руль, он давил педали. Eсли отца вызывали куда-то далеко в деревню, иногда он брал меня с собой. Помню, как мы на «ниве» застряли на солончаке и ходили за трактором. Помню, как он какой-то бабульке с раздутым животом выводил мочу через огромный шприц…
Меня иногда ночами брали с собой в больницу — был риск, что я проснусь одна и испугаюсь, если вызов был не в два часа ночи, а ближе к рассвету. Поэтому лет с двух я была таким… человеческим домовенком в ординаторской, а несколько раз сестры меня заводили прямо в операционную, предварительно упаковав по всем правилам: халат, маска, шапочка, бахилы… Я наблюдала, как делают аппендэктомию и кесарево сечение — а зачем еще сельских врачей будут дергать среди ночи? Травмы у нас были редкостью…
И вот сейчас мне некоторые отцы говорят: «Да чем мне он (ребенок 5-14 лет) поможет?»
Это когда надо обшивать чердак, заправлять машину или пилить дрова.
Люди, опомнитесь! Я вам как бывший ребенок говорю: вы нам нужны! Мы, конечно, пару раз порох просыплем и даже рубанком поцарапаемся, но что вам даст потеря этой дозы пороха? А нам она даст ощущение счастья, потому что родители тратили самое дорогое — свое время.
Вот прямо сейчас езжайте на заправку и дайте малышу пистолет подержать. Покажите, как подстригать когти собаке. Вместе включите шуруповерт.
Это реально нужнее новой куртки или шоколадки. Это то, что останется навсегда. Со мной же осталось…
* Eлена Тенегина — руководитель областной общественной организации многодетных семей «Радость».
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото: