Карету мне, карету!
Медицина ощущает серьезный кадровый дефицит, о чем нам регулярно сообщают СМИ, да и Минздрав не отрицает. Мне сложно говорить за всех: уж больно разнородны проблемы амбулаторного звена. Страна-то большая. Но я могу откусить за себя.
Я пришла работать в поликлинику во времена пандемии, когда ординаторы по приказу Министерства здравоохранения получили официальный допуск к медицинской деятельности. Потом уходила на время подготовки к аккредитации и снова вернулась, но не столько из симпатий к поликлинической работе, сколько из любви к коллективу, который сложился в то время.
Работа участкового терапевта удивительна тем, что диагностика заболеваний и лечение — далеко не основополагающая ее часть. Именно поэтому врач не принимает того, кто ломится к нему в кабинет со словами «Ну и что, что без записи? У вас же никого нет, примите меня!». Увы и ах, но отсутствие пациента не означает отсутствие работы.
Мы все трудимся в рамках тех задач, которые ставит перед нами руководство. В основном это диспансеризация и профосмотры, количество посещений в поликлинике и на дому, количество диспансерных наблюдений хронических пациентов. Eсть еще выявляемость заболеваний при проведении диспансеризации, впервые выявленные случаи онкологии и всякое другое, по мелочи. Получается парадокс. С одной стороны, с учетом курса отечественного здравоохранения на профилактическую медицину, раннее выявление факторов риска и предупреждение развития хронических заболеваний через модификацию этих факторов мы вроде как должны выявлять все меньше и меньше таких заболеваний, и тогда мы молодцы. С другой стороны, с учетом существующей системы оценки труда и подушевого финансирования, чем больше больных выискивает амбулаторное звено — тем лучше оно живет.
Официально чем меньше больных — тем здоровее общество. Неофициальная позиция другая: больных мало не потому, что они не болеют, а потому, что их плохо выявляют — значит, неудовлетворительно работает амбулаторное звено. Значит, надо дать ему еще больше планов по выявляемости, диспансеризации плюс увязать уровень зарплаты с выполнением этих планов.
Кстати, планы эти не прописаны ни в одном законодательном акте и рассчитываются планово-экономическим отделом каждой конкретной поликлиники. Работает это просто: каждое посещение пациентом поликлиники оплачивается в конце месяца путем выставления счетов в фонд ОМС. Виды посещений и оплаты разные, предварительные объемы того и другого фонд ОМС формирует в начале года, то есть говорит: мы готовы дать вам вот столько денег вот за это, а теперь вы их зарабатывайте (то есть обеспечьте определенное количество явок)! То есть восемь лет ты горбатишь спину над учебниками, зарабатываешь невроз, бессонницу, медвежью болезнь, теряешь зрение, проживаешь ГОСы, аккредитацию, добираешься наконец до рабочего места, а там — вот такое. И сидишь потом в полном недоумении: почему тебе про сопли и гипертонии рассказывали, а вот про это — нет?
Параллельно с этим тебе все-таки нужно работать с людьми и мало-помалу заниматься медициной. Поликлиника — это огромный, бесконечный поток людей, а люди разные. Вам дурно, если вы встретите одного скандалиста на неделе? А если десять? А если не раз в неделю, а каждый день?
Мне кажется, самая распространенная претензия к работнику любой бюджетной сферы — «я плачу налоги, вы мне должны!» Мне в этом плане предъявляли разное. И что мочу пациентов я должна из дома их забирать и в поликлинику сама относить; и талон на УЗИ должна вот прямо сейчас дать, хоть их и нет; и ко всем узким специалистам записать, хоть окна для записи кончились, тоже должна; и взять какие-то определенные анализы, потому что пациент очень хочет, тоже. Как-то даже МРТ на дому требовали.
То есть в конечном итоге все, что должна пациенту громоздкая система ОМС, он требует с одного-единственного и максимально безвластного ее звена — участкового терапевта.
С одной стороны, это объяснимо доступностью терапевта: вот он сидит весь в белом, на двери — ФИО, дверь ногой открывай и формулируй погромче, а если ответит — так ты на него жалобу. А выше на кого жаловаться? Кто за что отвечает? Кто конкретно виноват в том, что талоны на кровь кончились, а МРТ вы будете ждать месяца три? Где сидят эти люди, как их зовут, как на них пожаловаться? Выяснять все это муторно и мало кому интересно. У меня-то от таких изысканий голова болеть начинает, куда уж там обывателю? Проще пойти по кратчайшему пути.
С другой стороны, обилие жалоб связано в принципе с обесцениванием профессии врача. Вы сами выбрали эту профессию, вот и работайте, говорят мне. Тут мне хочется много чего написать о людях, вызывающих врача на дом при температуре 37,2, которая была вчера. Или о тех, кто требует больничный, потому что у них внезапно слабость. Или о хронических алкоголиках с претензиями, что у них все болит, потому что их терапевт не лечит. Тут можно долго перечислять, коллекция у меня обширная, но я не буду. Скажу только, что в силу своего воспитания, даже зная, что в моем дворе работает дворник, я никогда не брошу мусор мимо урны. Да, он уберет. Да, это его работа. Но…
Участковый терапевт ведь тоже придет на вашу выдуманную слабость или якобы сильный кашель. Законодательство у нас такое: прав у пациентов много, но ответственности — никакой. У терапевта — с точностью до наоборот. И, наверное, закономерно, что на этом фоне пациент почти всегда занимает позицию ребенка: все хочу, но ничего не могу, а потому придите ко мне домой и сделайте. А я вам за это «бабаевский» суну и отпущу с богом. Eсли что — жалобы очень удобно писать прямо с телефона. Резюмируя, хочу сказать вот что. Амбулаторное звено — это курс молодого бойца, который определенно важен. Лучшего места, чтобы наработать клинический опыт и насмотренность, пожалуй, нет. Вопрос в том, кто сколько сможет выносить специфику работы.
У меня помимо скандалистов были и отличные пациенты. Интересные, чуткие, неравнодушные люди, большое им спасибо. Но свой запас моральных сил на работу в поликлинике я выработала — и написала заявление. Мой личный рекорд амбулаторного безумия, не считая ковида — два года. Коллегам, работающим десятилетиями -мое уважение. Коллегам, только пришедшим в профессию, — терпения и сил.
А я — в бессрочный отпуск и куда угодно, только не в поликлинику.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
* Фамилия и имя изменены.
***
фото: