Достоевский глазами японца
Вечером в пятницу получаю сообщение от давней японской знакомой Харуки Комиямы. Когда-то она приезжала в Тюмень, а я была ее «бадди» — сопровождающим другом. С тех пор нечасто общались, но вот Харуки написала, что в Тюмень приехал ее друг Наохито Саису.
Как оказалось, Наохито занимается Достоевским — ни больше ни меньше. В наш город заглянул ненадолго, по пути, он посещал Тобольск, где Федор Михайлович сидел в тюрьме.
Порой судьба смеется над нами — стоило закончить филологический факультет, чтобы спустя годы встретить человека из далекой страны и вновь разговаривать о русской литературе.
Говорит Наохито почти без акцента, он закончил аспирантуру в России. А теперь преподает русскую литературу в Японии. В стране Восходящего солнца, по его словам, к ученым относятся менее уважительно, чем в России, но платят больше. А еще в нашей стране охотно уступают места пожилым, в Японии такое встречается гораздо реже. И связано это с тем, что японцы скромные.
Сам Наохито занимается мотивом наставника в творчестве Федора Достоевского. На вопрос «есть ли схожие сюжеты, писатели в Японии?» он ответил сразу — например, Акутагава Рюноскэ и его «Паутинка».
Считается, что на этот рассказ писателя вдохновила история о луковке из «Бесов» Достоевского, о том, как одну злую старуху не удалось вытянуть за луковку, которую она когда-то подала нищенке, из ада, потому что она хотела воспользоваться шансом одна.
Мы поговорили о тонкостях гендерного восприятия. Так, Достоевский воспринимает женщину выше, чем Тургенев — как субъект.
Как признался Наохито, речь он понимает хорошо, а вот со сленгом порой возникают сложности. Русский он начал учить, когда ему было 20 лет. Мотивацией стало желание читать Достоевского в оригинале.
— Вы стали лучше понимать Достоевского?
— Конечно. Нюансы, на которые я обратил внимание, можно понять только на родном языке писателя. Например, «свобода». В православном контексте совсем другое значение. Свобода в христианстве — это свобода от самого себя. А свобода в европейской мысли — это поступать так, как хочешь. Ставрогин говорит о «европейской» свободе. А Тихон говорит о свободе от самого себя.
Имя «Тихон» я узнаю с трудом, Наохито произносит его почти как «Чихон». Но это, пожалуй, единственные мелочи, которые чуть затрудняют понимание.
Конечно, я не могла не спросить про традиционное японское долголетие. Бабушка Наохито прожила 102 года. А еще он отметил, что в Японии и России разное небо. В России оно более просторное. Зато в Японии больше свободы выражать свое мнение.
Обязательно ли было приезжать в Россию, ведь текстами можно заниматься отовсюду? В произведениях Федора Михайловича есть точные указания мест, и посмотреть на них вживую было важно для Наохито, а еще посетить музеи Достоевского: он хочет обойти все.
Я вновь вернулась к мысли Бибихина — понять себя, вглядываясь в другого. Понять свою страну через другую. На прощание Наохито несколько раз поклонился мне. Он отправился в Омск и в Новокузнецк — там есть музеи Достоевского.
ФОТО АВТОРА
***
фото: Наохито Саису.