Лети, птаха, над миром
В музейном комплексе имени Словцова проходит выставка «Шедевры мастеров Парижской школы» от Bashmakov Gallery. Эту галерею в Тюмени любят и знают — она организовывала и выставку работ Сальвадора Дали, и большую выставку Шагала. Кажется, индивидуальные получались лучше. На этот раз у публики была возможность увидеть целый ряд художников, творивших во Франции в XX веке.
Надо заметить, и временной промежуток их творчества значительный, и разброс по уровню мастерства широкий. Когда продают мешок яблок, больше шансов, что попадется гнилое, чем когда покупаешь по одному яблоку, рассматривая со всех сторон. Eсть произведения на выставке, которые, конечно, и близко не равняются на мастеров. Да и у самих гениев бывают, что называется, проходные работы. То есть вот такое разноцветие, разновкусие с вариантами покрупнее и помельче с очень большим разнообразием тем.
На выставку можно приходить не раз. И если бы была моя воля, я бы оставила на ней, наверно, половину картин. Многие имена на этой выставке зрители наверняка и не слышали раньше, если только они не учатся в специальном вузе. И, честно говоря, ничего мы от этого не потеряли. Пожалуй, лучше было бы больше Пикассо или прекрасного Фернана Леже с его отточенными цилиндрическими формами ног и рук. Люди на картине «Загородная прогулка» лежат на пикнике в таком идеальном порядке, что напоминают натюрморт. Облака, горы, деревья и люди здесь — вещи одного порядка, уложенные в мироздание и четкую геометрию.
Самой запоминающейся темой на выставке стал цирк. Он есть у многих художников и представлен по-разному: это и светлые, какие-то детские, оттенки чистых, не смешанных цветов у Пикассо с большим пространством белого. Eсть «Одиночество людей цирка» Джорджо де Кирико, работа, напоминающая акварели Сальвадора Дали — такие же песчаные пейзажи, шатер и ощущение нереальности сна. Границы между праздником и ужасом жизни слишком плохо очерчены. Трагикомедийные острохарактерные работы Жоржа Руо. Eго как будто вылепленная на картине из старого пластилина балерина — напряженные ноги, работающие мышцы. Художник не стремится скрыть эту внутреннюю работу за перистыми пачками. Темные сумрачные цвета и отчаянный красный, контрастирующий с зелеными тенями. Сидящий клоун как будто готовится встать и вот-вот выйдет к нам с картины. Он тоже такой — слепленный, буроватого оттенка, нарочито грязный, темный. Огромные глаза уставились на зрителя. Как будто его застали врасплох уставшего после выступления, когда он еще не успел стереть грим, но уже начал превращаться в обычного немолодого человека. Работа Пабло Пикассо «Цирковая лошадь»: на ней оба героя, и всадник, и зверь, кажутся вещами одного порядка — и правильно, в цирке зачастую они коллеги. И кто из них здесь больше цирковая лошадь -она сама или мужчина с вылепленными, почти звериными ноздрями, непонятно.
На выставке в этот раз больше фото — от этого тоже возникает легкое ощущение, что к сену добавили мякины. Но фотопортреты художников — тоже искусство. Отдельное искусство. Крупные формы носов и лбов интересно рассматривать. Многие — нахмуренные серьезные люди, и удивительно, что их работы такие веселые, кажущиеся легкими. Вот что порой стоит за лихостью наброска — годы терзаний, жизни, поисков. Одна из поразивших работ — «Птица» Жоржа Брака. Брак известен нам своими затейливыми коричневыми композициями. А тут вдруг его внимание захватила крошечная пичуга — смешно расставленные лапки, перья, поднявшиеся от удивления. Белая на голубом. И летит птаха над миром. Точнее, поднимается, как будто кто-то сверху ее тянет на ниточке. Кто знает, может, это лучшая работа художника-кубиста, известного сложными сплетениями труб на картинах.
Помимо цирковых работ, еще и много литературы — перед каждой такой картиной можно стоять часами: «Преступление и наказание», «Пиковая дама» — Россия в начале XX века была невероятно популярна во Франции. И, кажется, это именно такая страна, живущая на страничках книжек. В этот снег, мерцание фонаря и покой хочется уйти, даже что-то страшное выглядит сказкой. Вырываются из общего настроения работы Михаила Шемякина, стоящие совершенно особняком. Он -художник, «рисующий нутром», поэтому у него так много внутренностей на работах. Впечатление темное, гнетущее. «Чрево Парижа», натюрморт «Потроха». Вот такой Париж: от ярких безмятежных пляжей, улиц, несущихся цветами и брызгами прямо на зрителя, до сумрачного болезненного состояния.
Полина Кузина
***
фото: «Клоуны и акробаты» Фернана Леже.