Эссе о депрессии
Рассказывать о депрессии считается одним из лучших средств борьбы с ней
«Делай заметки, и боль пройдет» — Вирджиния Вульф.
Я понятия не имею, что со мной происходит. Иногда тело становится почти свинцовым, и я осознаю то, что вокруг, но сама не в состоянии даже повернуть голову. Усилием воли я пытаюсь жить, я выхожу из дома в надежде, что свежий воздух и хорошая погода смогут помочь, но чаще всего я просто чувствую себя безобидным зомби, еле волочащимся по улице. На первом этаже около лифта есть место, где можно сидеть. Иногда я сижу там, собираясь с силами встать и нажать кнопку лифта. Мимо проходят люди, родители с учениками, соседи. Они здороваются, а мой максимум — поднять затуманенный взгляд и уставиться в пустоту, заполняющую пространство между нами.
Мне не стыдно. Eдинственное, на что направлены мои силы — не потерять сознание, а сосредоточиться на том, чтобы встать, сделать три шага, нажать кнопку, дождаться лифта, сделать еще три шага, чтобы войти, нажать кнопку этажа, развернуться, достать ключ, сделать еще 14 шагов, вставить ключ в замочную скважину, повернуть его два раза, надавить на ручку, потянуть за нее, открыть дверь, переступить порог, развернуться, взять ручку двери с внутренней стороны, потянуть ее к себе, чуть-чуть надавить, чтобы закрыть дверь, повернуть внутренний замок. Можно падать. Двадцать одно абсолютно обыденное действие становится непосильно сложным при депрессии.
В идеале, конечно, не упасть, а снять обувь и доковылять до кровати. Тогда можно лечь. Лежать — единственная потребность моего тела, и, как бы мозг ни сопротивлялся, сложно даже пошевелить пальцами. Я просто лежу. Иногда голова абсолютно пустая, будто кто-то включил дым-машину и забыл ее выключить. Сквозь этот дым приобретают очертания мысли о смерти. У меня нет сильного желания умереть, но и жить совсем не хочется. Не хочется, потому что не можется. Никакая сила воли не вернет твоему телу способность функционировать и наслаждаться жизнью. Таблетки, терапия, время плюс сила воли. Одно из четырех может сработать только временно, а «временное» ведет к еще более глубоким и болезненным спадам.
С каждым разом состояние становится невыносимей. Я начинаю плыть по течению, потому что уже не могу бороться. Борьба с депрессией напоминает бой с тенью, то есть с самим собой. Неважно, кто победит, ты будешь уничтожен. Но в один день, если повезет, мир будет сотворен заново. Новый мир -новый ты. Таблетки, терапия, время, сила воли. Eсли что-то из этого не подходит или ты решаешь, что справишься без одного ингредиента в блюде твоего ментального здоровья, то все начинается заново. Это замкнутый круг. Пусть он и логичный — ведь ты не приготовишь тирамису без маскарпоне или без «дамских пальчиков».
Иногда мне хочется лечь в больницу, потому что кажется, что я не справляюсь. Каждый день бороться с депрессией одному — сложно. Возможно, было бы проще отдать свои тело и волю докторам. Но я не буду этого делать. Не потому что боюсь, что у меня заберут телефон и отрежут общение с миром, я это и сама делаю, а потому что никогда не знаешь, чем тебя будут лечить и к каким побочным эффектам это приведет. Все мы смотрели фильмы про психиатрические клиники. Недавно я пересматривала «Прерванную жизнь». Героиня «прервала жизнь» на год, который провела в клинике. Моя жизнь прерывается каждый раз, когда наступает депрессивный эпизод.
В этот раз в этом виновата только я. Я бросила терапию четыре месяца назад — типичная ошибка биполярника. Тебе становится лучше, и ты решаешь, что таблетки больше не нужны. «Ведь я сильная, я и так справлюсь. И вообще, доктора часто ошибаются. Может, у меня нет никакого БАР, это болезнь из фильмов. Мне же сейчас лучше». В общем, все дураки, а я самая умная.
Первые два месяца все действительно было хорошо. Потом я почувствовала подъем. Двухдневная эйфория. Я могу все! Я правда самая умная! Даже мой психотерапевт высказала предположение, что, может, у меня не маниакально-депрессивное расстройство, раз я уже несколько месяцев без таблеток и рецидивов. Затем я постепенно стала ограничивать общение с людьми (мне просто не подходит образ жизни моих друзей). Мне стало сложно находиться в компаниях, где больше двух человек (ну, я люблю разговоры тет-а-тет). Начало требоваться больше времени на то, чтобы сосредоточиться и формулировать мысли. Слова выливаются медленной вязкой струей (у меня активная интеллектуальная деятельность, при которой уставать — нормально). Я стала выходить из дома только в тренажерный зал (на улице сильно жарко, но ради тренировки я выйду из дома, я не лентяйка). Биполярник будет до конца отрицать проблемы, пока не станет слишком поздно.
Для меня поздно — тяжесть в плечах, постепенно распространяющаяся на все тело, и непреодолимое желание лечь спать. Непреодолимое, потому что в какой-то момент ты понимаешь, что лежишь, не помнишь, как оказался в кровати, тебя трясет, как при температуре, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Тогда до меня дошло, что происходит. Только в этот раз прибавилась еще и тревожность. Я лежала, парализованная диким страхом, а по щекам текли слезы. Я поняла, что есть вероятность, что я завтра не встану.
Мы созвонились с психотерапевтом, у меня депрессивный эпизод средней тяжести. Я купила новые таблетки. У них меньше побочек, но они с накопительным эффектом, то есть на то, чтобы заметить изменения, понадобится от шести недель. Поэтому я утверждаю, что время — такой же важный игрок в лечении психических заболеваний, как и терапия, а чтобы выждать этот период, нужна сила воли. Жду, пока мир сотворится заново. Это страшно и унизительно. Но в этот раз у меня произошла стадия принятия болезни, и я активно стала читать литературу на эту тему. Почему я наконец-то поверила и приняла диагноз «биполярное аффективное расстройство II типа с преобладающими депрессивными эпизодами» — потому что не было никаких внешних причин, которые могли повлиять на возникновение депрессии. Eсли все предыдущие спады я могла как-то объяснить логически, то этот нет. Я живу как блин в масле, у меня не может быть депрессии.
Многие люди действительно страдают, а я будто с жиру бешусь. Мало кто умеет справляться с идеей депрессии, отделенной от внешних обстоятельств. Многие предпочтут думать, что раз ты страдаешь, этому непременно есть причина и логическое объяснение. Оказалось, это не всегда так. Процессы, которые происходят в мозге во время депрессии, не зависят от того, что случилось: кто-то умер или сгнил апельсин, клинические ощущения идентичны. Что еще путает в этом состоянии — иногда я могу выйти погулять с подругой, и при этом я активно смеюсь, жестикулирую, говорю, улыбаясь во весь рот, «у меня депрессивный эпизод средней степени». В этот момент мне кажется, что я обманываю саму себя. Какой депрессивный эпизод, когда я так громко болтаю обо всем на свете, когда я внешне выгляжу как обычный человек? Пусть с грязными волосами, одетый в стертые велосипедки и бесформенную футболку. По поведению можно подумать, что у меня скорее ги-помания, чем депрессия. Но только все заканчивается часа через два. Подъем проходит, и когда я еду домой на велосипеде, то еле кручу педали; в квартиру захожу уже абсолютно вымотанная и пустая. Это сбивает с толку.
В книгах написано, что человек при депрессии может на мгновение начать получать удовольствие от чего-либо, но это обманка, через несколько часов или пару дней все возвращается. Ты не можешь отрицать это состояние, даже если и пытаешься убедить себя, что это происходит не с тобой, в глубине души ты знаешь, что это правда. Меня отвлекают велосипед, изучение иностранных языков и писательская деятельность. Работаю я с полузакрытыми глазами и затуманенным сознанием. Я не знаю, как меня еще не уволили. Наверное, они думают, что я тупая, и это нормально, потому что большинство людей не блещут умом. У меня две подработки, на которых я получаю копейки, которых хватает только чтобы оплачивать счета, трех репетиторов, кофе во время наших занятий, гречку и творог. Но на большее я не способна. Сырники — самое сложное из того, что я могу сделать. Иногда я просыпаюсь и думаю: «Мне так хочется жить! Нормотимики начали действовать. Сегодня тот самый день!» или «если я красиво оденусь и вымою голову, то смогу выйти на улицу и жить эту жизнь», но проходит несколько часов, и я снова сижу будто в коме. Чудесное выздоровление заменяет желание исчезнуть, раствориться и страх, что может стать еще хуже. Честно, сейчас не самый сложный спад настроения, но в любом случае это крайне выматывает. Две кардиотренировки подряд после трудового дня не так убивают, как депрессия.
Прошлой весной, когда я работала в школе, у меня была депрессия тяжелой степени. Я думала, это что-то другое, потому что иногда выходила во двор качаться на качелях и слушать музыку. Мне казалось, что если тебе хочется качаться на качелях и слушать музыку, то ты просто сильно устал и надо отдохнуть. Только при депрессии после отдыха становится еще хуже. Помню, как я шла в больницу, меня лихорадило, думала, что если я упаду, то придется ползти. Унизительная беспомощность. Каждый шаг — как по иголкам. В больнице я была у всевозможных врачей, мне даже делали МРТ мозга, и только после этого сказали, что проблема в психиатрии. Каким-то чудом я доработала до конца года, съездила в отпуск, где каждую ночь боялась, что не смогу встать на следующее утро. Уже дома, после того, как стало еще хуже, после короткого, но истощающего эпизода гипомании и последовавшего за ним падения, я обратилась к психиатру.
Почти год я сражалась с мыслью — действительно ли это маниакально-депрессивный психоз, или я просто ленивая? Я уже не понимаю, кто я, какая я «нормальная». Такое ощущение, что жизнь превратилась в глубокие вдохи и быстрые выдохи, где основная задача — выстоять между самоанализом и самоуничтожением.
Я стараюсь. Я очень стараюсь пробиться через эти преграды. Чувствовать себя беспомощной и отчаянной, ощущать эти тяжесть и тоску, будто все краски вытекли из тебя — замедленная форма смерти, которая будто набрасывает темное одеяло на все, что тебе в себе нравится. Я пустая, но я знаю, что во что бы то ни стало надо поддерживать режим дня, заниматься спортом, быть осознанной (то есть «присутствовать в настоящем моменте, воспринимать всеми органами чувств то, что происходит, не отвлекаясь и не давать оценок» — М. Пушкина, E. Касьянов, «Биполярное расстройство: гид по выживанию»), придерживаться здорового питания и заниматься творчеством, чтобы сохранять рассудок. Для меня творчество — лингвистика, самовыражение через текст и создание Reels в те пару часов, когда я в адекватном состоянии.
Фиксировать себя на коротких видео помогает почувствовать себя живой и настоящей, но в то же время это самообман, потому что то, какая я там, не соответствует действительности. Я устала. Устала ощущать это, думать об этом. Самое тяжелое — когда ты вроде в настоящем моменте, но одновременно тебя поглощает ностальгия, ты не можешь перестать идеализировать или оплакивать собственное я. Когда это закончится, мне снова надо будет собирать жизнь по осколкам.
Иногда мне кажется, что это никогда не закончится, я чувствую себя неполноценной, потому что вынуждена дробить свой день на мелкие задачи и хвалить себя после их выполнения. «Я вышла на улицу» — вау, какая я молодец, «я встретилась с подругой» — есть еще порох в пороховницах, «я помыла голову» — ну, просто богиня красоты. Так глупо, что эти действия требуют огромных усилий.
Но потом я понимаю, что таблетки скоро подействуют, надо потерпеть месяц, и если они подойдут, то вместе с терапией, силой воли и временем я приду к ремиссии, когда серый туман уйдет из головы, а веселье не будет сменяться смертельной тоской.
ФОТО НАТАЛЬЯ КУЗНEЦОВА
***
фото: