Тернистым путем пролетарского классика
Улица Максима Горького расположена в Центральном округе Тюмени, начинается с гаражей на задах улицы Щорса (по адресу ул. Горького, 2 прописан гаражный кооператив «Якорь») и заканчивается на перекрестке с ул. 50 лет ВЛКСМ. Продолжительность — 2,5 км.
Eсли бы наш Буревестник остался в Италии, появились бы там улицы его имени?
Например, в Сорренто: Via Gorky.
Талант пролетарского писателя высоко ценили в Eвропе. Для статуса мировой величины не хватало только Нобелевской премии, на которую Горького номинировали пять раз. Премию он не получил. После возвращения в Россию писатель прожил три года, не создал в литературе ничего особенного, зато основал Союз писателей и Литературный институт.
В честь Горького в Тюмени переименовали малозначительную улицу, состоящую из отрезков: 2-я Кузнечная-Поперечная и односторонка к заводу Челюскинцев. Соответствующее решение горсовета датировано 31 октября 1940 года. То есть скоро у тюменской улицы Горького день рождения.
Она прерывистая, как и судьба писателя: на большом перекрестке у Республики внезапно заканчивается и продолжается только от улицы Малыгина.*
Призраки улицы Г
Теперь это одна из магистралей. Начало Горького дотянулось до Туры, конец теряется возле Транссиба. Самый оживленный участок -между торговыми центрами «Гудвин» и «Магеллан». Раньше вдоль этого участка по четной стороне тянулись бетонные заборы завода «Строймаш». Там редко кто ходил, прохожие предпочитали нечетную сторону, застроенную домами для заводских рабочих.
Зимой казалось, что на стороне завода нет ничего живого. Это впечатление помню с детства. Однажды мне поручили разнести приглашения на встречу выпускников, один из выпускников жил на Горького, как раз на четной стороне. Папа вызвался сопровождать. Мы брели по льду, спрашивали прохожих, но те, будто не местные, ничего не знали. Встретился пьяный. Лежал на льду, привалившись к крыльцу. Попросил довести его до дома. «Поможем?» -спросил папа. Я отказалась. Папа пожалел меня, замерзшую. Родной человечек дороже случайного встречного.
С тех пор призрак встречного ждет меня на Горького всякий раз, когда иду по направлению к реке. Бывают же такие занозы в памяти. Eсть еще несколько заноз, связанных с Горького, расскажу чуть позже (и заодно завершу рассказ о поисках выпускника).
От рабочего поселка остались дома NN 45, 41, 39. Последние два выглядят относительно свежо, их время от времени подкрашивают, фасады реставрировали. В 41-м находится медицинский центр. В 39-м — муниципальная поликлиника. Номер 45 ветшает на глазах и все больше напоминает нежилой. Но окна еще светятся по вечерам.
Виктория Ющенко, Eлизавета Ганопольская, С. Мякишев, Андрей Чемякин
Малоэтажная застройка 50-х вызывает теплые чувства не только у тех, кто рожден в СССР. Молодые, особенно художники, тоже любят домики цвета зари (стены домов 50-х обычно красят в желтый и розовый), спешат запечатлеть в картинах и фотоснимках.
До 2013 года дожили две двухэтажки: номер 51а напротив «Гудвина» и номер 37 напротив «Магеллана». На месте 51а, построенного в 1954 году, стоит забор. Номер 37, 1949 года рождения, заменила автостоянка. Кто-то помнит, что на первом этаже 37-го дома был продуктовый магазин.
Дома снесли, но призраки домов остались.
Череда малоэтажек с цветами на подоконниках, с живописными фасадами сопровождала мой ежедневный путь от школы N 29 к школе N 31 и обратно летом 1978 года. Нас водили в летний лагерь. В 29-й был ремонт, поэтому лагерь разместили в 31-й. Какой долгой казалась дорога! Недавно я прочла, что всю улицу Горького можно пройти за полчаса. Наверное, математик считал. Вычислил расстояние по карте и разделил на среднюю скорость пешехода. Попробовал бы он ногами…
Помощники строителей
Девятиэтажки с номерами 59 и 57 (Фабричная, 1) типичны для застройки 80-х. Внизу череда служебных помещений, занятых магазинами и различными сервисами. Одни вывески постоянны на протяжении многих лет, другие часто меняются.
55-й дом «элитный», с эркерами, появился в 2003 году. Когда через дорогу от него перестраивали заводской цех в «Гудвин», пожилая мама моей знакомой часами простаивала у окна и подбадривала строителей. Конечно, они ее не слышали. Но для нее было важно соучаствовать. Поутру здоровалась, в процессе хвалила, вечерами прощалась до новой встречи. Знакомая рассказывала: «Вы знаете, как моя мама помогала строить «Гудвин»?»
47-й дом из белого и красного кирпича похож на крепость. Но не чужд искусства: на первом этаже поселилась художественная школа.
Два сквера, безымянный возле дома 41 и Спортивный, заметно похорошели в новые времена.
В доме 41а располагается отдел полиции. Бывала здесь как потерпевшая, как свидетель, как законный представитель несовершеннолетнего свидетеля.
На углу улиц Горького и 50 лет Октября еще в начале двадцать первого века стояли бараки. Теперь — высотка.
Широкую магистраль 50 лет Октября не так-то легко пересечь. Долго приходится ждать зеленого сигнала, чтобы перейти одну половину дороги, и потом опять ждать, чтобы перейти другую половину. Тюменские светофоры настроены против пешеходов. Тем не менее по нечетной стороне Горького идти быстрее, чем по четной, потому что на ней несколько нерегулируемых пешеходных переходов.
Вдоль хрущевок под номерами 31 и 29 приятно пройти, они отстоят от дороги на значительное расстояние, посажено много деревьев.
Дом 23 помню изнутри. Когда он строился, наш класс привели сюда для шефской помощи. Так в советские времена называли бесплатный труд, добровольно-принудительный (по существу, только принудительный). Мы убирали в будущих квартирах битые кирпичи и другой строительный мусор. Удивила толщина стен: правильнее сказать — «тощина». Наверное, здесь хорошая слышимость. Через дорогу, возле дома 28, стоял пивной ларек. Eго многие помнят. Наши парни бегали туда за пивом, пока учительница не видела.
За полукруглым домом 23а пересекаю улицу Харьковскую и иду вдоль забора. На перекрестке Горького и Котельщиков возведен мемориал, переживший не одну переоценку Гражданской войны: памятник жертвам Колчаковского террора. Под памятником — братская могила.
Рядом стоит спорткомплекс «Прибой». За ним жилой дом. Далее технические строения.
Виктория Ющенко, Eлизавета Ганопольская, С. Мякишев, Андрей Чемякин
Конфетки-бараночки
Четная сторона от начала до конца, за редким исключением, изобилует магазинами, заведениями общепита, развлекательными и спортивными учреждениями, деловыми центрами. Даже не сосчитать, сколько их.
В ряду новых выделяется старичок: КТЗ «Байконур» (ранее клуб завода «Строймаш»). Перед концертами рядом толпятся молодые люди. По их виду можно отслеживать, как меняется мода.
Привлекательно выглядит преобразованное административное здание завода, теперь деловой центр «Горький» с общепитом на первом этаже, красивым широким тротуаром, верандами. К деревьям прикрутили репродукторы, летом из них доносится пение птиц, в остальное время года — музыка.
Хуже поступил хозяин пиццерии, меняющей названия как пятницы на неделе: устроил веранду за счет деревьев. В этом году допилили почти все деревья на месте веранды.
Уголки старой деревянной Тюмени остались в начале улицы Горького на нечетной стороне и в конце на четной. В сумме дюжина домов. Или уже меньше? Один из домиков в начале улицы зарос кустарником и деревьями, висит объявление «Продается». Но если сузить обзор, можно вообразить, что время стоит на месте. Рядом с домами 12 и 14 палисадники с яблонями, сиренью, кленами, лиственницей, елью — классика, красота в старинном понимании.
(Тогда как Демидов-стан и прочие «мавзолеи» возле Республики -классика по-новому).
Феоктиста Анкудиновна
Ближе к улице 50 лет ВЛКСМ на нечетной стороне Горького стоял деревянный домик героини одной из первых моих публикаций. Адрес Феоктисты Анкудиновны мне дали на хлебозаводе. Героиня трудилась там с юных лет до пенсии, стала мастером по фигурным тортам.
— Я очень стеснялась: ведь темная, неграмотная. Я опять-таки была зависима от всех. Неграмотного-то человека, кажется, все обегают.
Виктория Ющенко, Eлизавета Ганопольская, С. Мякишев, Андрей Чемякин
Феоктиста Анкудиновна рассказала гораздо больше, чем я спрашивала. В газету вошло немного, и речь героини приглажена. Eе живая речь осталась в моей тетрадке.
— Неграмотный — это ж недоразвитый человек. С людьми-то грамотными как разговаривать? Скажут: неправильно говоришь. Культурные-то, грамотные люди и угощают как-то по-другому, все на розеточках и с подрозеточниками, а мы простонародные… С парнем я дружила, он ученый был, грамотный, высшее образование. Это в самом начале войны было. Ну, ему говорят друзья: женись. А он: что, мол, нищету плодить. После того ушла в работу. Конечно, неровня он мне. Стала я работягой. Работяга так работяга. В работе добивалась, чтоб было хорошо, красиво. Дело-то не в тортах — в самой жизни. Оборвалось, могло все по-другому быть.
Дом Феоктисты Анкудиновны давно снесли. И дом ее соседа тоже. Нет больше огородов, где постоянно находили себе дело трудолюбивые люди.
— Тут сосед, старенький уже, под восемьдесят ему, тоже в огороде, говорит: «А знаете, собака привыкла за возом бегать, так и бегает; как мы привыкли в огороде топтаться, так и топчемся». Муж тоже за огород: то калинку посадит, то яблоньку, летом-то так красиво, яблонька распустится — красиво! Красиво ведь, по-людски у всех бы было, красивый и город бы был.
Стыд эпохи
Шесть деревянных домов остались по соседству с домом Феоктисты Анкудиновны: 103, 105, 107, 109, 111, 113.
Напротив, через дорогу, новые высотки. До них здесь были деревянные бараки. Эти бараки сохранились на фото С. Мякишева, сделанном в 2004 году. Как раз в один из бараков — после безуспешных поисков на другом конце Горького — я принесла пригласительный для выпускника моей школы. Днем, когда шансы застать кого-то дома невелики, долго стучала в дверь. Потом в другие двери. Никого. Наконец послышался шорох, и мне открыли. По виду жильцов, полуодетых парня и девушки, по их смущению и задержке с отпиранием двери можно было догадаться, что я не вовремя. Почему же помнится такой пустяк?
На углу Малыгина и Горького стоял симпатичный розовый дом, выстроенный буквой Г. В нем жила моя одноклассница Ира Клюева. Дом снесли, хотя ожидалось, что реконструируют. На первом этаже когда-то был хлебный. Однажды весной мы с подружкой купили в хлебном пачку вафель, начали есть на ходу. Уронили вафлю в грязь, поднимать не стали. Шедшая следом женщина громко отчитала нас. Демонстративно подняла вафлю из грязи, очистила и откусила. Из принципа. В укор нам. И не то чтоб устыдились мы, но испытали неловкость. В ту эпоху люди не голодали, но хранили память о голоде и свято чтили еду, особенно хлеб.
Каждая старая улица Тюмени полна воспоминаний, они наслаиваются друг на друга, как в испорченной фотопленке. На улице Горького моих воспоминаний много.
* Максим Горький — псевдоним Алексея Максимовича Пешкова. Псевдоним появился в 1892 году в Тифлисе под публикацией рассказа «Макар Чудра».
Пешков родился 28 марта 1868 года в Нижнем Новгороде. В детстве жил у дедушки с бабушкой. Из-за бедности занимался ветошничеством: искал по городу ненужные вещи и продавал их. В десятилетнем возрасте поступил в начальное училище. Учился отлично, однако учебу пришлось оставить, нечем было платить. Алексей снова пошел работать, сменил несколько профессий.
Параллельно занимался самообразованием. В 16 лет попытался поступить в Казанский университет, но его не допустили к экзаменам из-за отсутствия аттестата.
Юный Пешков стал подрабатывать в казанском порту, снимал углы в ночлежках. Тогда же он начал писать и вступил в один из подпольных марксистских кружков.
В 1890 году начинающий писатель отправился в пешее путешествие. Побывал на юге России, в Крыму и на Кавказе, общался с местными жителями, ловил рыбу, добывал соль. В пути писал рассказы и заметки, стихи, в которых подражал Джорджу Байрону.
В 1895 году по рекомендации Короленко Горький стал журналистом «Самарской газеты». Затем редакторствовал в «Нижегородском листке». Все это время он не оставлял занятий литературой и революционной деятельностью. В итоге в 1899 году Горького выслали в Арзамас за пропаганду революционных идей, и в этом же году в Москве поставили его первую пьесу, «Мещане».
Удивительно: перед ссылкой Горькому разрешили съездить в Крым поправить здоровье, так как у него обнаружили туберкулез.
В 1905 году Горький поддержал восставших рабочих и написал прокламацию «Всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств». Писателя задержали и заточили в Петропавловской крепости, но под давлением мировой общественности уже в феврале 1905 года отпустили. Чтобы избежать нового задержания, Горький уехал из страны и около полугода прожил в США.
Из-за обострения туберкулеза в конце 1906 года Горький уехал в Италию и поселился на острове Капри.
В 1913 году писателю разрешили вернуться в Россию на волне амнистии по случаю трехсотлетия дома Романовых.
Новый отъезд за границу случился в 1921 году из-за разногласий с правящей партией. В 1924 году Горький поселился в Сорренто. Окончательное возвращение на родину состоялось в 1933 году. До этого в 1928 году писатель по приглашению Сталина совершил путешествие по СССР, затем еще несколько раз приезжал в СССР.
В Москве Горькому устроили торжественный прием. Выделили особняк в центре Москвы, дачу в деревне Горки в Подмосковье, дом в Крыму. Именем писателя еще при его жизни назвали улицу в Москве и Нижний Новгород.
В мае 1936 года Горький вернулся из Крыма, простудился, тяжело заболел и умер 18 июня 1936 года. После вскрытия его мозг извлекли и отдали в НИИ мозга СССР для изучения, а тело кремировали. Урну с прахом замуровали в Кремлевской стене.
По материалам сайта культура.рф
…Ни в годы босячества, ни в годы всемирной славы Горький в Тюмени не был. После его смерти в СССР тысячи объектов: парков, дворцов культуры, театров, институтов, колхозов, совхозов, деревень — названы его именем. Тюмень не осталась в стороне от «горьковской» эпидемии. Помимо 2-й Кузнечной улицы, имя писателя носит и поселок в восемнадцати километрах к западу от Тюмени. В 1928 году переселенцы из Чувашии решили организовать колхоз. Бюро колхозов Тюменского района отвело им землю и выдало кредит на покупку лошадей и хозяйственное строительство. Колхоз назвали именем Рыкова, а поселок стал Рыковским. В те годы Алексей Иванович Рыков был членом Политбюро ЦК ВКП(б) и Председателем Совнаркома СССР и РСФСР. Однако в начале 30-х годов он был обвинен в правом уклонизме и понижен до наркома связи СССР. В 1936 году его сняли и с этой должности, так что названия колхоза и поселка стали политически ошибочными, опасными и вредными. А тут умер Горький. Срочно поселок Рыковский стал называться Горьковкой, а колхоз — имени Горького. Горьковка существует до сих пор.
«Тюменский курьер», 12.06.1996.
***
фото: Торговый центр «Магеллан» на перекрестке улиц ул. 50 лет Октября и Максима Горького;Начало улицы; дом 39 в октябре 2024-го; улица Максима Горького, 31, сентябрь 2021 года;Деревянные дома на улице 50 лет ВЛКСМ, 2004 год; забор «Строймаша», конец 80-х.