Врачу от благодарных пациентов
Улица Боткина расположена в старой Зареке, и она совсем небольшая. Всего 520метров. Берет свое начало от Туры и тянется до улицы Игарской. Сейчас уже мало кто вспомнит, почему ее вдруг решено было переименовать из Ново-Озерной в Боткина. Однако это было сделано 7 декабря 1957 года решением исполнительного комитета Тюменского городского совета депутатов трудящихся. Возможно, по случаю юбилея: в том году Сергею Петровичу Боткину исполнилось бы 125 лет.
Человек, который всегда вас заметит
Врач Сергей Петрович Боткин, в честь которого названа улица, если верить его современникам, обладал почти магическими способностями.
Ирина Ильина, Виктории Ющенко и из открытых источников
Так, Лев Толстой с уверенностью утверждал, что после консультации пациента с Боткиным лекарства, которые раньше не помогали, становились эффективными.
И список благодарных пациентов у Боткина в самом деле огромный: Дмитрий Менделеев, Федор Достоевский, Иван Шишкин, Илья Репин. Николай Некрасов в глубоком почтении посвятит Боткину главу в поэме «Кому на Руси жить хорошо». А Салтыков-Щедрин, которого Сергей Петрович неоднократно спасет от смерти, и вовсе назначит Боткина опекуном своих детей. Было у Боткина и огромное количество менее известных, но не менее благодарных пациентов.
К тому же Боткин сделал множество открытий и предсказаний для мировой и отечественной медицины. Eго называют отцом-основателем клинической русской школы, родоначальником русской терапевтики. Благодаря ему появилась первая в России «скорая помощь», а российские женщины смогли начать обучаться медицине.
Но поражает то, что Боткин, кажется, амбициозным человеком вовсе не был. Все, чего он добился, стало бонусом в его борьбе за личность, за право каждого быть увиденным — вне зависимости от того, болен человек или здоров, какого он сословия или пола.
Чтобы понять, что это была за битва, давайте проследим за ходом боя с самого начала…
Схватка за возможность учиться
В семье Боткина родилось 25 детей. Выжили четырнадцать: девять сыновей и пять дочерей. В 1832 году родился Сергей — одиннадцатым ребенком. И, по мнению строгого отца, Петра Кононовича Боткина — богатого купца первой гильдии, «чайного короля» Москвы, Сережа талантами не отличился.
Раздраженный медленным чтением девятилетнего сына, Петр Боткин даже грозится отправить его в армию. Но старший сын Василий спорит с отцом, и просит его сменить педагога для Сергея.
Так и выяснилось, что дело не в интеллектуальных способностях мальчика, а плохом зрении. Разглядеть буквы Сергею было тяжело. Зато он упражнял мозг в их подсчете. Приглашенный для обучения мальчика студент Императорского Московского университета Аркадий Мерчинский сразу отметил в своем ученике математический талант и подготовил его к успешному поступлению в пансион Эннеса.
Вообще с Василием Боткиным младшим братьям повезло. Воспитание и обучение он сумел дать им такое, что каждый из них в будущем станет довольно выдающимся в свой сфере. Дмитрий — известным коллекционером с тонким чутьем. Сергей — гениальным медиком. Михаил — талантливым живописцем. Николай путешественником и достойным литератором. Сам Василий Петрович — тогда прогрессивный юноша, входивший в «Кружок Станкевича», лично знакомый с Белинским, Тургеневым, Герценом, — станет известным литературным критиком и переводчиком.
Впрочем, до наступления этого светлого будущего еще далеко, а впереди Сергея ждет удар судьбы. Когда Боткин должен был поступить на обучение в Московский университет на математика, император закрутил очередную гайку, почти полностью лишив своим указом выходцев из недворянских семей возможности обучаться в университете (а крестьянских детей — даже в гимназии). Исключением стал только медицинский факультет. И Боткин решает получить высшее образование хотя бы в доступной ему сфере.
Ирина Ильина, Виктории Ющенко и из открытых источников
Но медицина быстро захватывает молодого студента, уже во время обучения он покажет себя как талантливый диагност. Впрочем, случится это не благодаря, а скорее вопреки всем обстоятельствам. Дело в том, что во время обучения Сергея царит то самое «мрачное семилетие». Так принято называть политику Николая I 1848-1855 годов, направленную на ограничение гражданских свобод и подавление инакомыслия в России. Упала мрачная тень и на обучение студентов. Помимо доходящей до абсурда дисциплины (на первом курсе Боткин проведет сутки в карцере за великое нарушение — не застегнутые крючки на воротнике вицмундира), науку преподавали консервативно и догматично. Боткин будет вспоминать это время так: «Будущность наша уничтожалась нашей школой, которая, преподавая нам знание в форме катехизисных истин, не возбуждала в нас той пытливости, которая обусловливает дальнейшее развитие».
Тем не менее, Сергей Боткин окончил университет с отличием. И не утратил живой интерес к медицине, а главное — к людям, нуждающимся в его помощи.
Крымская битва за похлебку
Сразу после университета Боткин отправляется на войну. Сначала Крымская кампания приносила успехи России, но затем обернулась тяжелейшими битвами и большим потоком раненых.
Как это было, можно прочитать, например, «Севастопольских рассказах» Толстого: «Теперь, ежели нервы ваши крепки, пройдите в дверь налево: в той комнате делают перевязки и операции. Вы увидите там докторов с окровавленными по локти руками…» Далее описана жутковатая сцена ампутации, довольно частой операции на войне.
Именно в это время недавний студент, 22-летний Сергей Боткин оказывается в госпиталях на передовой. Плохое зрение не позволяет ему принимать участие в хирургических операциях, однако пациенты поправляются под его надзором, лечатся от тифа и других многочисленных окопных болезней.
Ирина Ильина, Виктории Ющенко и из открытых источников
Именно Боткин первым обратит внимание на значимость индивидуального подхода к пациенту, на человеческое отношение к нему и на важность его быта для выздоровления. Сергею Петровичу пришлось бороться с коррупцией буквально за кусочки мяса в похлебке раненых. «Добиться того, чтобы кусок мяса или хлеба, назначенный больному, дошел до него в полной сохранности, не уменьшившись до минимума, дело было нелегкое в те времена и в том слое общества, который относился к казенной собственности, как к общественному именинному пирогу, предлагаемому на съедание… По распоряжению Пирогова мы принимали на кухне мясо по весу, запечатывали котлы так, чтобы нельзя было вытащить из него объемистого содержимого, тем не менее все-таки наш бульон не удавался: находили возможность и при таком надзоре лишать больных их законной порции», — позже опишет ситуацию Боткин.
Он провел на фронте четыре месяца, раненых было так много, что спать приходилось не более трех-четырех часов в сутки. Однако на каждого он старался найти время и каждому дать надежду в происходящем мраке. Именно в процессе этой попытки скрасить жизнь пациентов Сергей Боткин впервые отметит, что все в Крыму предрасполагает вовсе не к делу смерти, а климат, природа и даже открывающиеся виды способствуют выздоровлению.
Много позже подмеченное Боткиным на войне (и не только) выльется в два важнейших для русской медицины открытия.
Первое — это оздоровительные свойства курортов Крыма, которые будут основаны Сергеем Петровичем. И второе — три правила терапевта, сформулированные Боткиным.
1. Настроить больного на выздоровление.
2. Организм человека — единое целое, и лечить его надо в комплексе.
3. Формировать среду, способствующую выздоровлению.
А пока Сергею Боткину предстоит формировать среду, способствующую выздоровлению даже не отдельного пациента, а целого общества.
Борьба за женщин
На Крымской войне впервые большую роль играют женщины. Раненых слишком много, и женщины оказываются на передовой, чтобы помочь им. И Сергей Петрович, в отличие от многих остальных, вклад сестер милосердия в оборону Севастополя не забывает.
Старшей сестрой на войне работала Eлизавета Петровна Карцева. Спустя 17 лет, уже будучи профессором терапевтической клиники Медико-хирургической академии, Боткин пригласит Карцеву возглавить основанную в Петербурге общину сестер милосердия Святого Георгия.
Община занималась подготовкой квалифицированного медицинского персонала. В уставе ее было записано: «Твердой ногой стать против напора бедствий, преследующих человечество в виде жалких гигиенический условий быта, ежедневных болезней, эпидемий, а в случае войны облегчить страдания раненных на поле битвы».
Ирина Ильина, Виктории Ющенко и из открытых источников
Боткин каждую неделю посещал больницу общины, и с радостью отмечал, что сестры не только скрупулезно выполняли свои обязанности, но и жадно стремились узнать как можно больше о методах лечения и правильном уходе за больными. Так Сергей Петрович начал каждую неделю читать для сестер практические лекции, сопровождавшиеся демонстрацией больных.
Однако этих усилий Боткину казалось недостаточно. Он горел идеей дать возможность женщинам быть не только сестрами милосердия, но и врачами. Именно поэтому он всерьез занялся организацией высшего медицинского образования для женщин в Медико-хирургической академии. Путь был непростым, но к 1864 году в академии насчитывалось более шестидесяти женщин-вольнослушательниц. Впрочем, именно в этом году министр обороны принимает решение, запрещающее женщинам получать образование в Медико-хирургической академии.
На это Сергей Петрович реагирует оперативно. Одной из выдающихся учениц он предлагает решение: не слушать тех, кто твердит, будто женщинам не дано заниматься «мужским» медицинским делом, и отправиться самостоятельно обучаться медицине в Швейцарии. Так Надежда Прокофьевна Суслова прокладывает дорогу для русских женщин-медиков за границу. Позже Суслова возвращается на родину, требует признать ее образование и допустить до врачебной практики. Надежде, которой присваивают статус «иностранного доктора», приходится пройти строгий устный экзамен. Она делает это блестяще и становится первой женщиной-врачом со степенью доктора в России.
Ирина Ильина, Виктории Ющенко и из открытых источников
Боткин же продолжает битву в академии. Он дает возможность женщинам публиковать статьи в медицинском журнале. Собирает мнения выдающихся ученых. И военный министр Милютин под этим напором соглашается с открытием курса для женщин, а в мае 1872 года, по его докладу, Александр II разрешает «в виде опыта учреждение при Медико-хирургической академии женского курса». Но в 1882 году, на следующий год после смерти Александра II, к великому огорчению Сергея Петровича, курс будет закрыт — вновь под давлением консервативных нравов. В год закрытия Сергею Петровичу исполнится 50 лет.
Впрочем, в этой битве многочисленные талантливые и самоотверженные доктора-женщины и Сергей Петрович Боткин успеют победить. В 1886 году состоится большая научная конференция, на которой будет решена юридическая судьба дипломов женщин, выпущенных из академии.
Сергей Петрович тогда скажет: «Мне хорошо известна деятельность женщин-врачей по их занятиям в Александровских бараках и во многих других больницах города. Я вынес самое отрадное впечатление как о медицинском образовании женщин-врачей, так и о крайне добросовестном отношении их к своим обязанностям. Городское управление охотно замещает теперь медицинские места женщинами-врачами».
После продолжительных дебатов большинством голосов конференция приняла решение допустить женщин-врачей к испытанию на степень доктора медицины, признав, что свидетельства их соответствуют лекарским дипломам.
Бой с болезнями и лечение Рокамболем
Но в первую очередь Сергей Петрович Боткин знаменит как великий диагност и новатор, сумевший изменить много в подходе к лечению пациентов.
Как я уже упоминала, Боткин рассматривал человека как единый организм. До этого в медицине было принято рассматривать каждый орган отдельно и лечить его обособленно.
К тому же Боткин открыл не менее важный фактор: огромное значение несут окружение, быт, возраст и другие индивидуальные особенности жизни пациента. Поэтому к каждому нужно подбирать свой подход. В частности, благодаря этому внимательному отношению к быту и особенностям жизни пациента Сергею Петровичу удалось выявить инфекционную природу гепатита А (болезнь, названную позже его именем). По его наблюдениям, люди заражались от грязных продуктов.
Ирина Ильина, Виктории Ющенко и из открытых источников
Впрочем, о том, насколько индивидуальным был подход Боткина, никто не расскажет лучше, чем его пациенты. В открытых источниках можно найти несколько сохранившихся забавных воспоминаний.
Вот, например, как прием у доктора Боткина вспоминала Серафима Александровна, жена физиолога Ивана Павлова:
— Скажите, вы любите молоко?
— Совсем не люблю и не пью.
— А все же мы будем пить молоко. Вы южанка, наверно, привыкли пить за обедом.
— Никогда. Ни капли.
— Однако мы будем пить. Играете ли вы в карты?
— Что вы, Сергей Петрович, никогда в жизни!
— Что же, будем играть. Читали ли вы Дюма или еще такую прекрасную вещь, как «Рокамболь»?
— Да что вы обо мне думаете, Сергей Петрович?! Ведь я недавно кончила курсы, и мы не привыкли интересоваться такими пустяками!
— Будем читать «Рокамболь». Спустя три месяца лечения Серафима Александровна выздоровела.
Eсть и истории, сравнимые, пожалуй, с методами Шерлока Холмса. Будто бы одному пациенту Боткин велел… сменить маршрут. Тот ежедневно ходил в Кремль через Спасскую башню, а Сергей Петрович велел через Троицкую. И болезнь отступила! Дело в том, что у иконы Спаса Нерукотворного, висящей над Спасскими воротами, следовало в любой мороз снимать шапку, что и послужило причиной болезни.
Eще один смешной случай. У цирюльника Константина Васильева анамнез такой: слабость, сонливость, апатия. Но Сергей Петрович расспрашивал его не только о самочувствии, но и в целом о жизни. Оказалось, тот недавно переехал в дом напротив круглосуточной типографии. Рецепт: затычки в уши на ночь. Пациент очень быстро пошел на поправку.
Все эти забавные истории переходили из уст в уста, но правда в том, что пациенты любили Боткина и стремились лечиться именно у него. Не только из-за гениальной диагностики, умения точно определить причину болезни, но и из-за того доброго света и человеческого внимания, которое им щедро дарил врач.
Николай Некрасов не сумел победить болезнь, хотя и значительно отсрочил свою смерть, благодаря лечению Сергея Петровича. Лечение в Крыму под попечительством гениального врача поэт вспоминал как время душевного исцеления, вдохновения и подъема.
И пусть не каждую болезнь доктору Боткину удавалось вылечить, но зато каждому больному у него получалось помочь.
…Последняя битва Сергея Петровича Боткина была с собственным недугом. Он ошибочно диагностировал у себя болезнь почек, в то время как его подводило сердце. Сейчас эксперты уверены, что великий диагност едва ли заблуждался. Просто Сергей Петрович понимал, если дело в сердце — необходимо прекращать врачебную практику и менять образ жизни, как сам он неоднократно советовал делать своим пациентам. Но уйти на покой не мог, поэтому до последнего искал причины недомогания в другом. В 1889 году в возрасте 57 лет Сергей Петрович Боткин погиб от ишемической болезни.
Сегодня в Санкт-Петербурге Боткину стоит необычный памятник напротив Военной медицинской академии и Михайловской клинической больницы. Скромная фигура, совсем не в пафосной или героической позе, а скорее наоборот -как будто немного уставшей. Но есть у памятника несколько выдающихся особенностей. Во-первых, он единственный стоит спиной к городу. Существует множество предположений, почему это так. У меня тоже есть одно — Сергей Петрович всегда стоял лицом к тем, кто в нем нуждается, даже если это заставляло его оборачиваться спиной к авторитетам, власти, устоям… Поэтому и сегодня он смотрит на входящих и выходящих из клиники, а не праздношатающихся туристов. Во-вторых, у памятника начищены ботинки и стетоскоп, который он держит за спиной. Это курсанты военно-медицинской академии каждый год в ночь перед выпуском их полируют. В знак уважения.
Ну и, возможно, немного из-за веры, которую они разделяют с Львом Толстым, в почти магические способности Сергея Петровича Боткина.
***
фото: Боткин Сергей Петрович;Памятник Боткину в Санкт-Петербурге;Улица Боткина.;;;