Мечтаем о коттедже, а выбираем «приемлемые минусы»
Как мы живем, как хотим жить, что и как выбираем как проходит эволюция жилых пространств, каково будущее городского жилья, зачем застройщику антропологи -об этом в центре на Первомайской 1А рассказал руководитель центра городской антропологии КБ «Стрелка» Михаил Алексеевский
Последняя в этом году лекция о городе от «Брусники» называлась «Антропология разных типов жилой застройки в постсоветской России», прошла интересно, потому что всегда увлекательно узнавать себя, примерять на себя результаты исследований, размышлять и удивляться.
«Говорить мы будем про антропологию разных типов жилой застройки, сейчас темы, связанные со средой, с комфортом горожанина находятся в центре внимания, есть даже федеральная программа «Комфортная городская среда». Темы, связанные с городской средой, что называется, в повестке». Но что мы считаем удобным? Этим вопросом сегодня озабочены ученые. «Провозглашая человекоцентричность современного подхода, идею гуманизации городской среды, мы как будто забываем про людей. Я как человек, который занимается изучением горожан, могу кое-что рассказать. Больше десяти лет КБ «Стрелка» помогает девелоперам в предпроектных работах, много исследований проведено нами в разных городах России».
Для погружения в тему немного рассказал Михаил об истории городской антропологии. Узнали мы и о методах исследования. Ученые используют глубинные интервью, методы включенного наблюдения, методы внешнего наблюдения, визуальной антропологии (фото, видеофиксация), составление ментальных карт (рисунков городского пространства), интересный метод автоэтнография — изучение самого себя в роли горожанина (например, хочешь узнать, насколько комфортно вступать в брак, как развита соответствующая инфраструктура — женись сам, устрой свадьбу). Большое исследование, как правило, строится на комбинации различных методов. Сегодня стало не так актуально, как раньше, во времена Уорнера, основоположника антропологии, к какому «племени», сообществу человек принадлежит. На первый план выходит пространство, в котором мы живем, как его воспринимают и используют люди. Михаил рекомендовал интересующимся познакомиться в трудами Сеты Лоу «Пласа. Политика общественного пространства и культура». Это исследование показало необходимость перехода от «антропологии в городе» к «антропологии города», социальному конструированию городского пространства.
Итак, современный человек мечтает жить в коттедже, отдельном малоэтажном доме с лужайкой, гаражом, птичками, неподалеку от города. Подобные грезы горожан, оказывается, становятся кошмаром урбанистов всего мира, потому что при таком виде застройки не получится организовать для всех базовую инфраструктуру в шаговой доступности. Невозможно, чтобы школы и детские сады были близко для всех, увеличивается в разы необходимость строительства дорог, одной машины на семью уже недостаточно, нужны торговые центры, поликлиники, школьные автобусы и прочие объекты для комфортной жизни. Однако, к радости отечественных урбанистов, у россиян нет достаточно денег, поэтому чаще всего мечты так и остаются нереализованными.
Чего еще хотят люди? Чуть больше двадцати процентов хотели бы жить в многоквартирном доме. Немного меньше реалистов, желающих поселиться в собственном деревянном сельском (деревенском) доме, замыкают список любители малоэтажек. Таковы выводы социологов.
Мечты мечтами, а пока мы живем в городах, какими они сложились исторически. Здесь выделяют разные типы пространств: общественные, жилые районы; городские пустоты, исторический центр, есть даже не-места (non-places), они примерно одинаковые по своему устройству, где бы ни находились, например, аэропорт.
Серия исследований в разных городах России позволила установить, какие и как в них живут люди, что их объединяет, в чем различия. Выделили основные: историческая застройка, советские микрорайоны, постсоветские жилые комплексы, частный сектор (коттеджи и деревенские частные дома).
Исторический центр пользуется большей популярностью у молодых, им важно быть в центре событий, они, как правило, снимают квартиры в старом жилом фонде, часто по несколько человек, смиряясь с износом и обветшанием, аварийными коммуникациями. Заселен исторический центр, как правило, студентами, интеллигенцией, живущей в центре с момента постройки жилья, часто два-три поколения, нередко встречаются в ветшающих домах и маргиналы. Плюсы жилья в старом фонде: оригинальная планировка, высокие потолки, толстые стены, иногда есть и камины, пешая доступность к большинству культурно-досуговых объектов. Кто-то считает, что старые дома надо сносить, многие хотели бы «что-то с этим сделать», дать новую жизнь. Как бы то ни было, это уходящая натура, тип среды, который не может пополняться, схлопывается.
Советские микрорайоны — самый популярный тип жилья. От хрущевок до объектов 90-х годов. В целом они воспринимаются как норма, таких построек большинство. Но и они ветшают, много проблем с коммуникациями. Характеризуются типовой планировкой, хорошей социальной инфраструктурой, а вот культурно-досуговой инфраструктуры, как правило, нет или мало, хотя возможности добираться до центра есть. Живут здесь разные люди, часто «контингент» зависит от того, для кого строились дома, хотя в целом все пестро и разнообразно. Когда-нибудь микрорайоны станут большой проблемой, делает вывод Михаил. Eсть в таких районах и новые многоэтажки с маленькой площадью. Считаются эти «человейники» очень депрессивными. Исследования показывают существующие предубеждения против старого жилья, в котором уже долго кто-то жил, возможно, и умер.
Следующий тип застройки: новые микрорайоны. Здесь тоже есть проблемы с коммуникациями, возникающие из-за усадки строений, высотности; с социальной инфраструктурой (школами, поликлиниками, парками, магазинами). Хорошая новость в том, что жильцы их, как правило, дружелюбны и общительны, готовы помочь друг другу. Возраст примерно один, вместе гуляют с детьми, помогают, общаются, угощают. И есть перспектива: все постепенно застраивается и улучшается. Антрополог поделился интересным открытием: парадоксы современного покупателя жилья -выбор по принципу «где меньше минусов»: например, плохая транспортная доступность, зато новое; нет школы, зато соседи хорошие, далеко, зато есть парк и т.д.
Наконец, история про частный сектор, где встречаются и трущобы, и дворцы. Плюсы: возможность сделать все под себя, личный участок. Минусы: сам за все отвечаешь, все те же коммуникации, чистка снега, уход за территорией, дороги, тотальная автомобилезависимость.
В итоге мы видим, что разные тип застройки влияют на то, кто и как в них живет. Центр разрушается, старые микрорайоны ветшают, новая застройка идет по принципу наименьшего зла, а мечта об отдельном жилье и земле экономически недостижима. Зато фиксируется постепенный рост сегрегации, равноправия нет, есть дома высокого класса, есть неблагополучные дома, появляются заброшенные территории. Плохая среда как будто воспроизводит сама себя. Eсть над чем подумать. Выводы антропологов все чаще стараются учитывать при разработке проектов комплексного развития территорий, но пока не все рекомендации можно выполнить, причина — нормативные градостроительные документы. Будущее, по мнению Михаила Алексеевского, именно в комплексном развитии территории, планируемом с учетом антропологических исследований, и в урегулировании нормативной базы.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото: