По волне моей памяти- по улице Первомайской
Неожиданно оказалась на пересечении улиц Герцена и Первомайской, какие знакомые, даже родные названия, связанные с моим детством и ранней юностью.
Стояла и рассматривала все вокруг: красиво, шумно, со всех сторон бегут машины, автобусы, маршрутки, но нет того, что осталось в моей памяти, особенно жаль кустов сирени, яблонь вдоль всей улицы Первомайской и тополей, что росли, как великаны, по обе стороны улицы Герцена.
Четыре угла старейших улиц, все обновилось, все ушло в память и воспоминание, может так и надо, но прошлое такое дорогое, что забыть ничего невозможно. Взгляд невольно обратился к зданию округлой формы, с многогранником на куполе, который светится в ночи, оно построено по проекту Игоря Григорьевича Литовки в 2004 году, к 60-летию Тюменской области, на месте демонтированного старого цирка. Это сооружение называется магическим словом «цирк», хотя в переводе с латинского оно означает всего-навсего «круг». Первый цирк с манежем появился во Франции, основанный отцом и сыном Астли, наездниками из Англии, причем манеж был строго 13 метров в диаметре, только по такому кругу лошадь может бежать галопом с определенной скоростью так, чтобы ее спина всегда оставалась под одним углом к центру арены, тогда центробежная сила может удерживать на спине лошади своего наездника. Поэтому какой бы ни был цирк, но согласно мировым стандартам манеж должен быть только 13 метров (42 фута) в диаметре. Да, слово «цирк» прижилось и ассоциируется с ярким светом, гимнастами, клоунами, акробатами, умными животными и жизнеутверждающими мелодиями оркестра.
Сейчас много слов, непонятных по содержанию и некрасивых по произношению, внедряются в нашу жизнь и забивают русский язык. Последнее, что я услышала, это «мурал». Муралом называется вид монументальной живописи на стенах архитектурных сооружений, он занимает огромное пространство, обычно всю стену сооружения. У нас в Тюмени так громко могут назвать незатейливую картинку, прикрепленную на кусочек стены. Зачем обманывать искусство и вводить людей в заблуждение?
С тоской посмотрела я на несуразное здание на месте старого драматического театра, история которого длинная и интересная. В 2008 году жизнь его закончилась, тяжелой техникой разбивали крепкое здание, а оно сопротивлялось как могло, наружная стена упала не во двор, а на проезжую часть. Разве нельзя было сохранить его, тем более что театр музыкальной комедии из Eкатеринбурга предлагал открыть здесь свой филиал или организовать ТЮЗ? Нас пугали, что театр провалится в соляные копи, на которых он едва держится, но однако не побоялись построить многоэтажную махину во весь квартал.
Мне очень нравится памятный знак скульптура В. Золотухина на том месте, где стоял старый театр. На небольшом постаменте он соединил три маски: грусть, злость и радость, увенчав все это куполом бытия. Трогательные слова написаны у основания постамента. Вот все, что осталось в память о старом драматическом театре в Тюмени.
Посмотрев с грустью на квартал улицы Герцена, где ничего не осталось от прежних строений, я пошла в сторону вокзала. Прошла вдоль высоченного здания с множеством контор, магазинов и сбербанком, с некоторым волнением увидела стену обновленного дома с одним окошечком в кирпичной кладке. Дом открылся с этой стороны, так как убрали старый забор и сделали небольшое ограждение. Фасад дома красив, но по мне слишком ярок, я его помню с пятидесятых, он был красив и в другом окрасе. Вот и заветная арка с воротами, в которую мне в детстве так хотелось заглянуть, когда я шла домой из школы. Мне она казалась таинственной, а позднее романтичной. Сейчас ворота крепкие и никаких отверстий в них нет.
Да, это отреставрированный дом Замятина Ивана Саввича на улице Первомайской, 32, построенный в 1872 году, представляете, 152 года назад! После реставрации дом стал действительно красивым, каждый кирпич отшлифован, швы заделаны, водостоки прочные со сливами в ливневку, опалубка дома из брусчатки, а не асфальт. На стене дома мемориальная доска, сохранившаяся от прошлых лет.
Анатолий Сизиков и из архива редакции
Обошла дом с северной стороны и увидела, что очень увеличился двор по сравнению с прошлым. Поняла, что увеличение территории произошло за счет снесенной швейной фабрики Облпотребсоюза, сокращения нашего двора по улице Герцена, 48, а ныне Дзержинского, 69, а также сноса двух бараков, в которых жили поволжские немцы во время войны. Двор стал большим, он уже прибран, посажены молодые сосенки. Сколько воспоминаний нахлынуло у меня в этот момент.
Следующий дом — Первомайская, 34/1. Как не к месту он стоит, нарушая архитектуру всего квартала! Четыре девятиэтажные дома на втором плане, под небольшим углом друг к другу, создают стройную линию, на передний план выходят исторические дома — и вдруг этот квадратный дом со столовой, въездом в паркинг, магазином, баром. Пошла дальше и опять остановилась, даже оторопела: поперек тротуара стоит бык. Для чего такая инсталляция посреди узкой пешеходной дорожки? Оказывается, это реклама ресторана «Eрмолаев». Он работает во вновь отстроенном доме, принадлежавшем ранее Николаю Ивановичу Беседных (1860-1938 гг.), известному адвокату, которого, за блестяще выигранные громкие дела, называли «Сибирским Плевако», гласному городской Думы Тюмени (1887-1880 гг.), руководителю партии «Народная свобода», организатору потребительского кооперативного общества. В 1919 году адвокат покинул Тюмень с войсками Колчака, но вскоре вернулся обратно и занимался частной практикой, но в 1938 году был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности, в вину ему вменили организацию банкета в честь представителей колчаковских войск. В этом доме после революции были начальные школы с номерами 53, а позднее 52, в которой я училась четыре года, затем перейдя в среднюю школу N 50. Дом Беседных в 1994 году был признан памятником истории и культуры, но он был очень ветхим, поэтому его снесли и построили новодел, такой добротный и красивый, подняли фундамент, окна нижнего этажа вышли из земли, восстановили наличники и парадное крыльцо. Не успели порадоваться, что дом привели в порядок, как его завесили аляповатыми вывесками, затем появился странный короб над парадным крыльцом. В здании сейчас три питейных заведения, а во дворе, где находились кирпичные склады, установили летнюю веранду с быком на тротуаре.
Улица Первомайская, 40 — тоже старинное здание, построенное в 1914 году мещанином Туринского уезда Крутиковым как гостиница, которая выделялась особой красотой в округе. И сейчас нельзя пройти равнодушным мимо этого дома с необычной архитектурой, с угловым оригинальным балконом. Гостиница Крутикова была популярна, близость к вокзалу определял ее спрос.
Судьба этого дома тоже непростая: после революции в этом здании была школа N 50, затем ряд контор, в 80-е годы здание было заброшено и практически разрушено, до 90-х годов неплохой овощной магазин, а с 2014 года всем известный ТРИЦ. Год назад в здании сделан ремонт, появились железные ставни на окнах и дверях, смотрится не очень красиво, но сохранилась мемориальная доска, извещающая, что это дом является памятником градостроительства и архитектуры регионального значения.
За гостиницей Крутикова находилось много деревянных домиков, запомнились они мне тем, что в их окнах всегда было много цветов-геранок, очень ярких, цветущих круглый год. Сейчас домиков нет, снесли, на их месте автостоянка, какая то неухоженная, с выбоинами в асфальте, в пыли и грязи летом, а сейчас с лужами и ледяными кочками под водой. Дальше еще один объект культурного наследия — лавка Хухранова по адресу Первомайская, 48. Небольшой магазин был построен в 1913 году мещанином Хухрановым, он был частью усадьбы, в которую входило два дома и много хозяйственных построек, которые давно утеряны.
В советское время в помещении лавки находился продуктовый магазин N 2 ОРСа железной дороги. В 80-х годах в ней располагался магазин «Старый друг» Ишимского ликеро-водочного завода, позднее в этом здании продавали фейерверки.
В 2014 году началась основательная перестройка: убрана железная крыша, возведена мансарда и открыт ресторан «Грузинка», через год появился с левой стороны пристрой для кафе «Франсуа», для чего были вырублены все деревья, зато сейчас вход в здание и веранду украшен гирляндами искусственных цветов, название тоже поменялось на ресторан «Грузинка Нани», не стало кафе, зато появилась большая летняя веранда. В 2013 году лавка Хухранова признана объектом культурного наследия и охраняется государством.
Подул свежий ветер, я вышла к широкому мосту и поразилась красоте пролегающей под ним автомагистрали, построенной на месте лога с грязными склонами, заросшими тополями. Кстати, это мы, ученики школы N 50, в свое время ползали по склонам этого оврага и сажали веточки тополей, поливая их водой из речки Тюменки (пахла вода очень неприятно), но тем самым мы спасали овраг от осыпания. Как гармонично смотрится эта автострада с жилищным комплексом «Столичный», что возвышается справа от моста. Долго любовалась увиденным, отметила, что мало шума и не чувствуется выхлопных газов. Прошлась по мосту, даже дух захватило: крепкие чугунные ограждения, изготовленные к 400-летию Тюмени, твердость покрытия тротуара, высокое небо, такая красота!
Анатолий Сизиков и из архива редакции
Но при виде памятника архитектуры, построенного как цветочный магазин в 50-е годы прошлого столетия в виде восьмигранной ротонды, с лепниной в стиле барокко и шпилем, завершающим эту конструкцию, (его адрес ул. Первомайская, 54а), мне стало неловко и обидно. Уже много лет в этом историческом здании, охраняемым государством, находится фирма по продаже красок, но какой унылый колер стен, более того, они все в трещинах и изломах, фундамент и отмостка повреждены, все фигурные стеклянные рамы заколочены железом, кроме двух окон, у крылечка выбит асфальт и при выходе ноги попадают в яму, но самое страшное, что к стене этого здания с запада пристроен магазин строительных материалов. Срочно это здание надо приводить в порядок!
Слева за решетчатым металлическим забором — большой краснокирпичный дом: памятник архитектуры, построен в 1904 году как жилой дом для сотрудников винного завода и склада, а позднее завода Пластмасс. Дом жилой, но двор пустой, правда, на одной из потайных дверей я увидела надпись, что здесь находится модельное агентство, театр моды и клуб досуга.
Этот дом входил в комплекс типовых строений винных заводов и складов, которые строились в большинстве городов России в связи с монополией на производство спирта в стране. Комплекс включал производственное помещение с заводской трубой, склад, дом для служащих, железнодорожные пути и много других построек: подвальные склады, бондарный цех, колодцы для получения чистой воды, конюшни, прачечная, место для пожарной охраны, столовая, медицинский пункт, емкости для сливных жидкостей. Жилой дом отделялся от производственной зоны большой полосой высаженных деревьев и кустарников.
Винный завод в Тюмени относился к первому разряду как по оборудованию, так и по объему выдаваемой продукции. Для строительства и оснащения завода доставлялись материалы из фирм западного производства, паровые котлы из Варшавы, установленные в котельной, к которой примыкала высокая кирпичная дымовая труба до 27 метров, выложенная у основания в три кирпича. Наладку оборудования проводили иностранные специалисты.
Рабочие и служащие были в основном из тюменских мещан и горожан, а из соседних деревень набирали молодых женщин в цеха розлива продукции, во-первых им доверяли, а во-вторых, все они были здоровыми, что позволяло им выдерживать трудовую смену на ногах или наоборот, в сидячем положении. Таким работницам выдавали специальную одежду — длинное платье в пол голубого цвета с белым кантом, белый фартук, чепец или косынку, которые ежедневно стирались в прачечной. У мужчин тоже была казенная рабочая одежда.
Спирт, поступающий на винный склад от частных производителей, был неочищенный (они и не старались) и разной крепости, поэтому он подвергался глубокой очистке, затем через кубы перегонки с дефлегматором и через ректификационные аппараты системы «Соваль» получали спирт 92% и 95% повышенной очистки. Затем спирт шел на рассиропку, то есть на разбавление до нужной кондиции, здесь главная роль отводилась качеству воды, которую получали из артезианских колодцев с дальнейшей очисткой. Затем 40-градусная водка, а в то время ее называли казенное столовое вино, поступала в цех розлива в соответствующие емкости, где клеилась этикетка, машиной устанавливалась пробка, которая покрывалась сургучом разного цвета (белый соответствовал высшему качеству), затем ставился штемпель и товар шел на упаковку в склады.
Вино продавалось в магазине при винном складе, многие тюменцы помнят краснокирпичное здание около лога, позднее ставшее столовой, а затем продуктовым магазинчиком, который в 2016 году снесли.
Работа завода шла ритмично, без сбоев, но июнь 1914 года сильно подорвал хорошо налаженную работу, когда последовало распоряжение о запрете продажи спиртного на время мобилизации, кроме того с началом Первой мировой войны часть заводов была перепрофилирована для оборонной промышленности, большая часть спирта уходила в лазареты и больницы, поэтому розничная торговля резко сократилась. Народ бурно отреагировал на отлучение от спиртного, пошли погромы складов, лавок и питейных заведений, но Тюмень этих бунтов избежала.
В 1918 году казенный винный склад в Тюмени национализировали. В это время на складе скопилось 50000 ведер спирта, и городской голова Алексей Семенович Флоринский предложил на основе спирта изготовлять крепкий напиток (казенное вино) 32 градуса крепостью и продавать населению, а так же в соседние области. Тем самым удалось избежать пьяных беспорядков.
1942 год, можно сказать, стал роковым для завода и здания. Алкогольное предприятие было переведено в помещение Ильинской церкви, хотя спирт в годы войны был важнейшим продуктом, он нужен был в больших объемах фронту, химической и пищевой промышленности, но вновь прибывшие заводы были важнее в стратегическом плане, им необходима была близость к железнодорожным путям.
Анатолий Сизиков и из архива редакции
В Тюмень эвакуировали Московский завод N 94 и Днепродзержинский пластмассовый завод вместе с памятником Ленину, который поставили у проходной объединенных заводов под номером 636. Новый секретный завод занимался выпуском различных смол как связующих материалов для авиационной фанеры, позднее в 1948 году завод получил название «Пластмасс». После войны он перешел на выпуск мирной продукции — игрушек, гребней, расчесок, так называемый ширпотреб. Особой игрушкой завода были пупсы, от маленьких до больших, которые делали из целлулоида, он заливался в формы, две половинки склеивали, и мастера-художники вручную расписывали их.
В последующие годы завод выдавал продукцию двойного назначения: гражданскую и для военных целей. Завод выполнял заказ от нефтяников по разработке клея для защитной пленки на нефте- и газопроводах, что спасало их от коррозии, и в тоже время работал по изготовлению лаков и смол для ракетно-космической отрасли страны.
Завод работал в полную силу, круглосуточно, в четыре смены.
К концу 2013 года работа на заводе приостановилась в связи с сокращение заказов, осталась сотня рабочих, которые сдавали химические реактивы и часть оборудования на металлолом. В то же время завод с промышленной трубой получил статус памятника заводской архитектуры. Памятник Ленину повредили, заколотили в ящик под видом ремонта, и больше его никто не видел. Так же незаметно исчезла заводская доска почета.
Не успели отойти от известия о ликвидации завода, как вдруг весной 2014 года здание начали вероломно разрушать, громить и растаскивать на куски, согласно скороспелой экспертизе, что стены здания пропитаны ядом, а устойчивый запах нельзя ликвидировать. Какой яд и запах чего? Не было проведено ни одного физико-химического исследования на определение яда и его количественного содержания, а только общие рассуждения о наличии формальдегида в технологии, но надо учесть, что все процессы на заводе были замкнутыми и циклическими, регулярно проводилось исследование воздуха на предмет содержания токсических веществ, более того, на заводе «Пластмасс» никогда не регистрировались случаи профессиональных болезней у рабочих.
Снос, а вернее, разгром завода проходил ужасно: бульдозерами громили стены, дым, пыль столбом, а рабочие были без специальной одежды, без масок (что странно, если кругом яд), народ растаскивал глыбы кирпичей к себе в гаражи, на огород, на дачу, кладоискатели долбили углы здания в надежде найти царские монеты, другие выворачивали трубы на металлолом, отковыривали керамическую плитку. Сейчас стоит пустырь, летом зарастая чертополохом, зимой его заносит снегом, никто не рекультивировал почву. Когда-то (1902г.) Тюменская Дума выделила бесплатно эту землю под строительство казенных винных складов за государственный счет, 112 лет завод работал на нужды страны, теперь снесен до последнего кирпича и сейчас этот участок находится в частной собственности.
Неужели бы обеднела Тюмень, оставь это здание как память о людях и событиях, сыгравших большую роль в развитии города и как пример серьезного заводского строительства и архитектурного стиля? Как жаль, что путь этого здания закончился грудой кирпичей.
Продолжение следует.
***
фото: Перекресток улиц Первомайской и Герцена;Строительство Тюменского цирка; жилой дом завода пластмасс;Улица Первомайская, 50.