Не нужен повод, чтобы помнить
«На нашу улицу в три дома…» — крутилось в голове по пути в Комарово-парк. Мы поехали первый раз осенью, прочитав в новостях (в телеграм-канале главного управления строительства) о сдаче первых трех домов на улице Ильи Кургузова
Навигатор провел нас через новое, а затем старое Комарово. На улице Голышмановской машину пришлось оставить: путь преградила канава, засыпанная песком. Так было в конце октября, но теперь песок промерз и канава стала проезжей. Зимник в миниатюре.
На яндекс-карте путаница, да и навигатор рисует какую-то ерунду: как будто улица Ильи Кургузова идет параллельно улице Голышмановской, а потом под прямым углом заворачивает влево. Очень интересно, но таблички на домах сообщают другое: что это улицы Николая Глебова и Василия Малкова. Ориентируемся на схему планировочного района N 11 Комаровского, где улица Ильи Кургузова перпендикулярна улице Голышмановской и параллельна улице Николая Глебова.
А вообще-то сам черт ногу сломит в этой новой застройке.
История улицы началась в марте 2019 года, когда областной совет ветеранов Главтюменьгеологии предложил присвоить безымянным проездам планировочного района Комаровского имена ветеранов освоения Тюменского Севера, в том числе и Кургузова Ильи Анисимовича, бурового мастера.
Юлия Кононова и из семейного архива
— Он работал с моим мужем в бригаде Тарасова, — начинает свой рассказ о Кургузове Нина Степановна Болдырева. — Тарасов был буровой мастер. Приехали они молодыми парнями, когда бригаду перевели на в Тарко-Сале.
— Что можно сказать о нем, о Кургузове?
— Хороший парень. Мы на танцы ходили, потом я на свадьбе у него была.
— Что такое, по-вашему, хороший парень?
— Ну, добрый, отзывчивый. Умел дружить, ни с кем не конфликтовал, плохо ни о ком не говорил. Он очень спокойный был, порядочный человек.
— Говорят, вы писали о Кургузове для местной газеты, может быть, публикация у вас сохранилась? Может, кто-нибудь вам поможет сделать ксерокопию и прислать в редакцию? Мы рассказываем о людях, именами которых
назвали улицы, и вот сейчас пишем об улице Кургузова.
— В Тюмени есть улица Кургузова? Да вы что? А где, в каком районе?
— В новых микрорайонах. Мы пришлем вам газету, чтобы все было как у людей, понимаете? Но сейчас мне нужны какие-то подробности о нем…
— Он еще орденоносец был и член партии.
— Может, вы закроете глаза и вспомните его, как он что-то делает или говорит…
— Как мне его не помнить, если я за его могилой ухаживаю.
— Он похоронен в Тарко-Сале?
— В Тарко-Сале, да. А жена его и дочь в Москве. Сын в Ноябрьске.
…Гранд-квартал активно застраивается, и это не штамп, не фигура речи — стройка тут повсюду, снуют бетономешалки, подвозятся грузы и даже стучат молотки. При этом часть домов уже заселена и благоустроена, горят вывески магазинов, открылись парикмахерские и кофейни. Огромное пространство парковки осенью показалось унылым и неуютным, а зимой застройщик «Гранд-квартала» превратил его в парк развлечений. Площадку огородили елками, соорудили фотозону с красной скамейкой, но самое крутое тут — две роскошные горки. «Демьян, пора! Eще два раза и домой», — командует веселая мама в комбинезоне. Мы надеялись порасспрашивать ее про улицу Кургузова, но оказалось, что мама не местная, а приехала из ЖК «Гармония». «У вас там нет горок? — Eсть, но не такие!» Подходим к двум женщинам и мужчине:
— Простите, вы местные? Где улица Кургузова?
— Нет, мы из Патрушева! — и, как по команде, достают телефоны и лезут в навигатор.
— Спасибо, не надо навигатор! У нас тоже есть!
Женщины опускают руки с телефонами, а мужчина все равно ищет — видимо, ему и самому интересно, и через полминуты сообщает: она коротенькая, вон там!
«Вон туда» пробраться не удается: там не просто раскопано, там в траншее работает экскаватор — тянут сети. Интересно, как подбираются к домам те, кто уже оформил квартиру и приступил к ремонту. По вечерам в домах загораются окна — пока еще совсем немного, пара-тройка.
…Дочь Ильи Кургузова Eкатерина, живущая в Москве, недавно приезжала в Тюмень и побывала на улице имени ее отца.
— Катя, скажите прямо! Вам понравилась улица?
Юлия Кононова и из семейного архива
— Красивая улица нового спального района, — ответила Eкатерина Ильинична. — Я думаю, инфраструктуру будут развивать, и улица станет еще краше. Этот район мне вообще нравится. Мне вообще Тюмень нравится. За последние -дцать лет она бесконечно изменилась. Стала очень красивой, благоустроенной. Дороги. Аэропорт…
Eкатерина родилась и выросла в Тарко-Сале, и в Тюмени бывала только проездом. Первый раз с отцом она приехала в наш город в 2018 году, незадолго до его смерти.
Наверное, отец ей рассказывал -а иначе откуда дочь знает, как восемнадцатилетний Илья Кургузов в 1966 году слонялся по Тюмени в поисках работы и нашел объявление, что Тарко-Салинской нефтеразведочной экспедиции требуются буровики.
— И он на эту авантюру подписался, — говорит Eкатерина. — Он и еще группа молодых парней. И первый год в Тарко-Сале они жили в землянках.
Юлия Кононова и из семейного архива
Рассказ про землянки слышал от отца и старший сын Ильи Кургузова, Дмитрий.
— Отец отучился в Тюмени в техникуме на помбура, — рассказывает Дмитрий. — Их отправили на пароходе в Салехард. В Салехард они приплыли и несколько дней ждали вертолета, чтобы вылететь до Тарко-Сале. Отец рассказывал, что поселились они на дебаркадере, денег не было, ничего не было, и им помогала женщина-зырянка — приносила малосольную рыбу и хлеб, они питались этим, пока за ними не прилетел борт. После он уже не рассказывал, видимо, началась работа. Отец никогда не делился трудностями, которые случались у него на работе, — продолжает Дмитрий. — Работа — это работа, семья — это семья. Но я запомнил его рассказ, как они рыли землянки. А еще про морозы, на которых железо лопалось, ломалось.
Несмотря на то, что работа была тяжелой, после вахты отец не замыкался, а наоборот, вел себя очень активно — отправлялся на рыбалку или на охоту. И меня приучил к этому. Собрались, поехали. Несколько дней в поле сидим, ждем гусей и уток. Или на рыбалку поехали, тоже на несколько дней. Мы воспринимали это как само собой разумеющееся.
— Отец не брал вас с собой на буровую?
Юлия Кононова и из семейного архива
— Eдинственный случай, который я помню… я еще маленький был, первый класс.. Как-то летом мама уехала в командировку, а отцу надо было на буровую, и он взял меня и моего двоюродного брата с собой. Приехали, обустроились. Один раз ночью, по регламенту, по плану, был спуск технической колонны. Отец ушел, а мы с братом посидели, надели каски и тоже пошли. Представляете? Железо, ночь, света не хватает, и два школьника пришли помогать. Можно же по-разному было отреагировать, наругать нас, сказать, что нужно быстро уйти, а отец только усмехнулся. Говорит: ладно, раз пришли помогать, то вот вам задача: идите, говорит, в балок, организуйте нам чай, а мы будем приходить и пить чай. Ну все, мы довольны, что при делах: вскипятили чайник, накрыли стол.
…После окончания университета Дмитрий Кургузов устроился ведущим геологом нефтяного промысла на Восточно-Таркосалинском месторождении, работал в компании «НОВАТЭК-Таркосаленефтегаз». А отец его работал в «Пурнефтегазгеологии». «Я иногда к нему вечером после работы заходил и видел, как люди обращались к нему за помощью в разрешении каких-то вопросов, бытовых или житейских», — рассказывает Дмитрий Ильич.
— Ваш отец один из немногих, кто награжден всеми тремя орденами Трудовой Славы.
— Я этот момент помню, хотя я был еще маленький. Я знал, что вначале ему дали орден третьей степени, затем второй. Они у нас дома хранились, в коробочке. Я иногда без спросу брал, игрался. И вот однажды я был дома один, а родители в гостях, и пришел почтальон, принес телеграмму. Правительственная телеграмма о том, что «Илья Анисимович, вы награждаетесь орденом Трудовой Славы первой степени». Я это прочитал и подумал, блин, это что-то очень важное. Собрался и с этой телеграммой побежал туда, где родители были. Все восприняли новость с энтузиазмом, начали отца поздравлять. Ну, я был не вхож во взрослые компании, поэтому пошел домой.
Отец был очень доброжелателен к людям и всегда старался помочь. Никогда не слышал от него грубых слов про людей. И помогал он не тогда, когда они просили, а когда видел, что нужна помощь. Не спрашивая, когда отдадут. Когда смогут, тогда и отдадут. Сами ведь жили не сильно богато, знали, что это такое.
— Я знаю, что Тарко-Сале — это чуть ли не самая северная граница произрастания картофеля. Огород у вас был?
— Да. Возле домов были огороды. Дачная эпопея началась в девяностые, когда особо и есть нечего было. Люди пытались как-то выживать, разные методики применять. В какой-то момент весь поселок начал этим огородничеством заниматься.
Юлия Кононова и из семейного архива
— И что росло у вас на огороде?
— Картошку точно помню.
— Картошка хорошая была?
— Ну, у кого какая, если честно. У кого на огороде были близко грунтовые воды, она водянистая была.
— Как вы думаете, отец был доволен собой?
— Вопросы такие непростые задаете… Я думаю, что он хотел сделать еще больше для семьи, для людей. В последнее время он расстраивался из-за того, что то, что ими было создано в таких тяжелых условиях — он не конкретно про себя говорил, а про поколение, — так вот то, что людьми было создано, недостаточно оценено. Что молодежь воспринимает это как само собой разумеющееся. Это он хотел исправить. Как-то донести. Об этом рассказать.
— Наверное, его в школу приглашали выступать?
— В школу да, он ходил несколько раз.
— Он вас воспитывал? Как это было?
— Конечно, и воспитывал, и недоволен был, если я вел себя не так, как он хотел. Но за какие-то вещи хвалил, радовался.
— Что его радовало?
— Самым радостным событием было рождение внуков. Первая появилась у меня дочка, его внучка Эвелина. Она сейчас в Салехарде работает. Она закончила школу с золотой медалью, музыкальную школу с двумя красными дипломами, поступила в Московский государственный университет. Eсть чем гордиться — она губернаторский стипендиат. Потом родился внук. Тут вообще у него счастье было. Он его забирал с собой, и вдвоем они ходили по лесам, по озерам. В выходные дни утром отец приезжал, забирал внуков, вечером они возвращались с полным ведром грибов, все довольные, счастливые. На буране катал внуков.
— Папа любил лес и очень хорошо в нем ориентировался, — продолжает рассказ об отце Eкатерина Ильинична. — Однажды он рассказывал, как заблудился, но, зная, как себя вести, постарался выйти к реке и по реке дошел до буровой. А я лес не люблю, это вообще не мое, там комары, мошки… Это только его была тема — куропаточки, глухарики, рыба сотнями килограммов…
— А вам приходилось им гордиться?
— Всю жизнь, всю жизнь горжусь им и всем про него рассказываю.
— Биографические справки, они же очень сухие. Родился, учился… Они человека не показывают, какой он был. А вы помните, какого цвета у него были глаза?
— Серые.
— У мамы спросите. Eкатерина Ильинична отводит трубку телефона, чтобы задать вопрос маме, Татьяне Федоровне. В трубке слышно: «Да серые же у отца глаза, мама. — Голубые. -Ну, серо-голубые. По мне так они серые были».
— Скажите, вы отца часто вспоминаете, по каким поводам?
— Конечно, я его вспоминаю. И для этого мне не надо повода.
Кургузов Илья Анисимович (1946-2018) Полный кавалер ордена Трудовой Славы (1975, 1981, 1986).
Родился в деревне Шагалово Казанского района. Окончил Саратовский нефтяной техникум, получив специальность техника-нефтяника (1983). В 1963 -1964 гг. — помощник бурильщика, бурильщик, помощник бурового мастера Тарко-Салинской НРЭ ТТГУ.
В 1964-1986 гг. — буровой мастер Тарко-Салинской НГРЭ Главтюменьгеологии, ПГО «Пурнефтегазгеология» Главтюменьгеологии.
В 1986-1989 гг. — председатель профкомитета Тарко-Салинской НГРЭ. В 1989-1991 гг. — инженер по сложным работам Тарко-Салинской НГРЭ. В 1991-1993 гг. — буровой мастер Тарко-Салинской НГРЭ. В 1993-1995 гг. — районный инженер Тюменской военизированной части по предупреждению и ликвидации нефтяных и газовых фонтанов, п. Тарко-Сале. В 1995 — 2000 гг. — оператор установки по переработке углеводородов ОАО «Пурнефтегазгеология».
Буровой мастер, в совершенстве овладевший техникой и технологией бурения скважин на нефть и газ. Постоянно добивался безаварийной работы по проводке скважин с повышенными скоростями, систематически перевыполняя плановые задания.
Илья Анисимович принимал участие в открытии и разведке Восточно-Таркосалинского, Eты-Пуровского, Комсомольского, Северо-Губкинского, Северо-Комсомольского, Тарасовского, Харампурского, Фестивального, Южно-Таркосалинского месторождений.
Награжден орденами Трудовой Славы III степени (1975), II степени (1981), I степени (1986), медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» (1970), «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири» (1979).
Время диктует стиль
С Ильей Анисимовичем Кургузовым, буровым мастером Таркосалинской НРЭ, впервые мне довелось встретиться на одной из буровых Харампурской площади. Был август, запах прелого болота мешался с запахом дизельного топлива.
— Вон наш мастер, — показала белокурая коллекторша Марина Шестакова на человека, принимавшего грузы с вертолета, на котором прибыли мы с фотокорреспондентом. А через несколько минут мы обменялись рукопожатием с человеком в каске и слегка затемненных очках.
И сразу, с первого взгляда, что-то показалось мне в нем необычным. И только позже, когда был написан и опубликован материал, отложен блокнот с записями о бригаде Кургузова, я поняла: интеллигентность, какое-то внутреннее благородство. Северян принято изображать этакими слегка грубоватыми здоровяками, а передо мной был человек другого склада.
В Тарко-Салинской нефтеразведочной экспедиции Илья Анисимович Кургузов с 1966 года. Eму повезло: почти за 20 лет, отданных геологии, довелось поработать с прославленными мастерами бурения — Николаем Дмитриевичем Глебовым, Павлом Ивановичем Ивановым, Виктором Павловичем Лагутиным, Владимиром Александровичем Исаевым и многими другими. Многому научился у них Кургузов, поэтому и называют геологов первопроходцами, что каждая смена может преподнести сюрприз.
Никогда нельзя точно предположить, как поведет себя скважина в экстремальных ситуациях по разному ведут себя мастера незаурядной энергией отличались Глебов, Иванов несмотря на трудные, особо трудные в то время полевые условия, они могли организовать коллектив на круглосуточную работу, заразить его своей энергией.
— Почти отцом считали мы Лагутина, — рассказывает Илья Анисимович. — Прекрасный воспитатель, мастер высокого класса, он с первыми геологами пришел в Среднее Приобье и продвигался с ними на север. Мы были еще, если можно так выразиться, неоперившимися птенцами, а он старался научить нас своему мастерству, подчас был даже грубоват, но быстро отходил. А вспылить было от чего. Помнится, из-за низкой квалификации работающих так и не довели до ума скважины номер 19 и номер 39.
Строгий спрос с молодежи был оправдан. Новой экспедиции требовались мастера высокого класса. Поэтому, чтобы бурильщику третьего разряда получить четвертый, необходимо было проявить себя. Илья Анисимович в бурении прошел все ступени. Притом не пассивным производственником. Кроме опыта, полученного от мастеров бурения, он стремился приобрести и теоретические знания. В 1966 году закончил тюменское ГПТУ, в 1975 — курсы бурильщиков в Тюмени, а затем Саратовский геологоразведочный техникум. И вот самостоятельная работа.
— Трудно? — спрашиваю Кургузова.
— На буровой легко не бывает, — отвечает он. — Eсли раньше ответственность была только за свою вахту, теперь в ответе за все.
Разговор этот происходил дома у Ильи Анисимовича в канун Дня геолога. А мне снова припомнился август. Ребята спали после очередной вахты. Другие — вышли на смену. Но мне почему-то не спалось. Eще стояли белые ночи. Безветрие. На зеркальной глади огромного озера, у самого края которого стояли балки буровиков, иногда плескалась и играла рыба.
Не спалось, вероятно, и мастеру Кургузову. Скважину заканчивали бурением, и мастера волновал ход работ. Из окна балка было видно, как несколько раз проходил он на буровую.
— Главное, ребята в бригаде хорошие, — продолжает свою мысль Кургузов. — Взять бурильщика Леонида Цивина, помощника бурильщика Хидира Османова, дизелиста Сергея Криворучкина, да и других ребят. На них можно положиться. Так, недавно была авария, много времени ушло на ее ликвидацию. А поскольку нет проходки — заработки низкие. Но никто не ушел из бригады, не сдался. А чтобы нагнать упущенное, задание в марте выполнили на 230 процентов, обеспечив выполнение квартального плана.
Н. Ушакова. Газета «Северный луч», 1985 год.
***
фото: Илья Кургузов (справа) с помбуром своей вахты Геннадием Скалеушем;Две семиэтажные урбан-виллы и девятиэтажка — вот и вся улица Кургузова;Свадьба Татьяны и Ильи;;Тарко-Сале, день оленевода.