«Любимец и вождь всего села»
Eсть на северо-западной окраине, в микрорайоне Парфенова, улица. Она довольно длинная — полтора километра, и тянется параллельно шумной магистрали улицы Щербакова всего-то в одном квартале от нее, но выглядит скорее деревенской, чем городской. На ней 110 домов, и это все индивидуальные жилые дома. Однако для деревенской улицы она необычно широка: по обе стороны от проезжей части прокопаны водоотводные канавы, из-за чего кажется, что дома слева и справа не дружат друг с другом. Достопримечательностей на ней нет, если не считать достопримечательностями дома, попадавшие в сводку криминальных происшествий. Где-то случился пожар, в другом месте — разбой. В 2011 году был дикий случай, когда два пьяных мужика вломились в чужой дом, ограбили хозяина и, войдя в раж, вырвали ему зубы с золотыми коронками, снимая происходящее на камеру мобильного телефону.
Мы приехали на улицу в воскресный день, но пообщаться с местными жителями не удалось, не считая любезной продавщицы в пекарне «Дуслык» (мы купили у нее чак-чак и хворост), и еще одной немолодой пары, грузившей внуков в машину с ханты-мансийскими номерами (они сказали, что живут на улице недавно и ничего про нее сказать не могут, а переехали не из ХМАО, как мы предположили, а с соседней улицы Тухачевского, потому что там земельный участок был маленький, а тут — большой).
Чуть не забыли сообщить главное: речь об улице Доронина.
Скорее всего, Федор Петрович Доронин никогда не ступал ногой на эту полоску земли, как и не был в Парфеново. Да и в самой Тюмени, в начале двадцатого века заштатной, побывал, как мы можем предположить, не более двух раз. Когда ехал на фронт в 1914 году и когда возвращался обратно, в конце семнадцатого — начале восемнадцатого годов.
Мы сейчас с сожалением можем посчитать, что судьба и люди отпустили этому молодому человеку всего тридцать два года с небольшим. Но прожил он это, отпущенное ему судьбой, время так ярко, что когда пролетарская страна готовилась отметить свой первый большой — полвека — юбилей и хотела запечатлеть в истории и в памяти героев революционной эпохи, то в Тюмени, наряду с другими, появилась улица Доронина (в то время еще не было принято сохранять в названии улиц наряду с фамилией еще и имя).
Кстати, многим это и сегодня кажется лишним. Вспоминается обсуждение, вспыхнувшее на форуме тюменских автомобилистов после публикации новости о поименовании нескольких улиц (как помнится, в Ново-Патрушево). Некоторые члены водительского сообщества даже рассердились, что их заставляют запоминать, как звали Посьета или Шарова, ведь эти, прежде незнакомые им, фамилии тоже нужно запомнить! Гораздо лучше, по их мнению, американская практика нумерации: первая парковая, пятая парковая — все понятно и легко. Но о ком бы мы тогда рассказывали?
И как бы вы узнали о Доронине?
Федор Доронин родился в селе Демьянском, что расположено и сейчас на правом высоком берегу Иртыша, там, где река-Землерой, как нередко переводят ее название, сильной дугой врезается в берег.
Может, в истории села к началу двадцатого века так ничего примечательного и не сложилось, когда бы не давнее пристрастие российских властей… своеобразно использовать земли, лежащие к востоку от Урала.
Роль судьбы и для села, и для нашего героя в некотором смысле сыграли ссыльные, как их называли тогда не только в Демьянском, -политики, сосланные в Сибирь.
Думается, что царское правительство, отправляя инакомыслящих в ссылку, тем самым только распространяло нежелательные идеи в тех местах, куда эти люди (и их идеи) сами добрались бы не скоро. А может, никогда не добрались бы.
Но к тому времени, о котором мы рассказываем, сибирская ссылка уже насчитывала больше трехсот лет. Первыми прошли этой тропой — во времена Бориса Годунова — жители города Углича. Они подняли бунт, узнав о смерти царевича Димитрия, посчитав, что его убили по наущению Годунова.
Бутовщиков строго наказали -частью казнив, а остальных сослали в Сибирь. Туда же, в Тобольск, отправлен колокол, голос которого звал на бунт.
Ссылая в наши края шведских солдат, плененных в Полтавской битве, и неугодных царедворцев (Меньшикова в том числе), жертв дворцовых переворотов. А еще были декабристы, польские повстанцы… Имя им пегион. Ленин, Сталин, Дзержинский и Троцкий — в предреволюционное время в ссылке побывали едва ли не все лидеры и первые лица революционного движения. Ленин в Шушенском за Красноярском, Сталин — в Туруханском крае, Дзержинский — в Кирове.
Возможно, полный список этой ссылки существует в каких-нибудь архивах. Но мы можем назвать тех, кто запомнился жителям, оставив заметный след в отечественной истории. Так, например, Троцкий проезжал через Демьянское по дороге в ссылку, а место его ссылки было еще дальше — в Березово.
В соответствии с назначенным сроком ссылки побывали здесь Филипп Голощекин, впоследствии один из руководителей Eкатеринбургского Совета, отправившего на смерть Николая Романова и всю его семью. Самуил Чудновский, в двадцатом году — руководитель Иркутского политцентра, по решению которого был расстрелян адмирал Колчак, бывший командующий Черноморским флотом, бывший верховный правитель России. Ян Ляховецкий — после гражданской войны сменивший имя на Иван Майский и сделавший неплохую карьеру в советское время, став послом в Великобритании…
Но пока они всего лишь рядовые ссыльные, отправленные за тысячи верст в Сибирь, в село Демьянское на берегу Иртыша.
Давно это было, но память о них сохранилась до наших дней.
Вот отрывок из сочинения, которое представила на конкурс «Пишу о Родине моей» ученица Демьянской школы Ксения Соколова:
«…Основная масса демьянских крестьян относилась к ссыльным сочувственно. Прислушивались к рассказам «политиков», старались понять их мысли, наблюдали за их образом жизни и искренне удивлялись: за что такие умные, добрые, дружные и скромные люди могли быть осуждены? Политссыльные оказывали крестьянам поддержку не только советом, но и делом. Они организовали в Демьянском бытовую коммуну, через которую вели не только культурно- просветительскую работу, оказывая безусловное влияние на сельчан. 1 мая 1908 года ссыльные, собравшись у дома, где они были поселены, вывесили флаги с надписью: «Да здравствует свобода!»…
Кто бы стал спорить, что именно это обстоятельство возымело большое значение для юного Федора и для других членов большой семьи Петра и Агафьи Дорониных.
Федор, старший сын Петра Доронина, в селе выделялся. И проживи он дольше, возможно, его биография могла бы стать сюжетом для какой-нибудь книжки в серии «Пламенные революционеры» (была такая в издательстве «Молодая гвардия»; многие молодые, но уже знаменитые авторы почитали за честь написать книгу в эту серию). Но так уж получилось, что единственными биографом не только Федора, но и всей их семьи, стал Иона, младший сын Петра Доронина.
В 1966 году, когда приблизился (заметим, торжественно отмеченный страной) юбилей — 50 лет Октябрьской революции, — Иона Петрович Доронин написал книжку, изданную тогда же Средне-Уральским книжным издательством — «Семья Дорониных» (кажется, в подзаголовке или в первом абзаце ее было написано: «История семьи — история страны»). Огненным колесом прокатилась история страны по семье Петра Степановича Доронина.
…Петр Степанович родился в Демьянском в 1862 году, занимался охотой, рыболовством, скотоводством, земледелием, сбором ягод и грибов, умел класть печи и строить лодки, а зимой работал ямщиком. Он был грамотным, выписывал тобольскую газету «Сибирский листок» и старался дать детям образование. Петр пользовался уважением односельчан и не раз избирался волостным старшиной (была в тогдашние времена такая административная должность, говоря по-современному — глава поселковой администрации). В 1891 году Петр Степанович вместе со ссыльным Константином Гамолецким (проходившим вместе с Александром Ульяновым по делу о покушении на императора Александра III) организовали в селе борьбу с эпидемией холеры. Позже в доме Дорониных квартировал ссыльный революционер Ляховецкий, сотрудник газеты «Приволжский край». Не исключено, что в доме водилась и политическая литература, в том числе подпольная. Кстати, Петра Степановича дважды арестовывали — колчаковцы в 1919 году и белогвардейцы в 1921-м. А в 1922 году он умер. Тоже достаточно молодым — в 55 лет.
У Петра и Агафьи Дорониных было пятеро детей. Четверо из них ушли в революцию. «Они, веря в справедливость будущего общества, утверждали новую власть, сражались и готовы были умереть за нее. А Федор и Стива погибли…» (Из сочинения демьянской школьницы Ксении Соколовой).
Старший сын Федор был человеком большого личного обаяния — интересный собеседник, всегда окруженный молодежью. Играл на гитаре, мандолине и на гармошке, участвовал в любительских спекталях, предпочитая комические роли, — так пишет о нем младший брат Иона. «Сельская молодежь обожала его и стайками ходила за ним».
Что касается образования, то Федор получил такое же, как и большинство его сверстников: церковно-приходская школа, потом двухклассное училище. Но общение со ссыльными заронило в его душу тягу к знаниям. Но что он мог, чтобы быть полезным тем, с кем рядом рос? И он поступает в Омское фельдшерское училище. И тут начинается, имеем мы право сказать, путь его политического взросления.
За участие в студенческой демонстрации его исключают из училища. Говорят, при разгоне той демонстрации Федор получил казацкой нагайкой по голове — остался шрам. Надо полагать, что благонамеренный его отец нашел кого попросить, и Федора в училище восстановили. Однако те, кому надо, ни о чем не забывают, и вскоре Федору отказывают в работе по специальности — ввиду «неблагонадежности». Снова хлопоты, которые заканчиваются решением тобольского губернатора — восстановить на работе. Eще через год Федор добивается разрешения вернуться в родное село.
Однако настоящая революционная школа еще только надвигалась.
Пришел 1914 год, началась война, которую потом назовут Первой мировой. Мобилизованный Доронин уезжает на фронт (в 1914-1917 гг. был военным фельдшером в армии, в 599-й Тобольской пешей дружине государственного ополчения, где вел агитационную работу среди солдат, уточняют исследователи его биографии) и вернется домой после октября 1917 года, как покажут дальнейшие события, уже убежденным большевиком. И, как позднее напишет о нем Иона Доронин, «полный решимости претворять в жизнь большевистские лозунги».
Жизнь в провинции кипела не меньше, чем в столицах. Не соглашаются с поражением сторонники низложенного Временного правительства. Прошли выборы в Учредительное собрание, но они не дали абсолютного превосходства ни одной из политических сил и партий. Достаточно сильны в провинции позиции эсеров и меньшевиков… В Омске образовался и рвется к власти Комуч — комитет членов учредительного собрания. В разных территориях страны генералы Деникин, Врангель, Каледин, Корнилов призывают офицеров под свои знамена… в Центральной России власть в руках большевиков. Колчака поддерживает чехословацкий корпус, надеясь таким образом вернуться на родину, отколовшуюся от Австро-Венгрии (тот же чехословацкий корпус в начале 1920 года передал Колчака Иркутскому политцентру в обмен на пропуск во Владивосток).
Сибирь тоже не знала покоя. Были избраны Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, но, пользуясь своим большинством, пишет Иона Доронин, эсеры «захватили власть в Тобольской губернии». По инициативе Федора Доронина организован и проведен съезд Советов северных волостей, который провозгласил установление советской власти на Тобольском Севере. Но белогвардейцы захватывают власть в Тобольской губернии.
Из Тобольской каторжной тюрьмы в мае 1919 года Доронина переводят в Троицкосавские рудники (ныне город Кяхта в Бурятии). В конце 1919 года около Троицкосавска появились партизанские отряды, и в январе 1920 года военные власти предпочли тюрьму закрыть, а заключенных ликвидировать. Так погиб Федор Петрович Доронин. Eго расстреляли (по другим сведениям — изрубили).
Eго вдова, Eвдокия Михайловна, летом 1920 года вступила в РКП(б). Избиралась председателем ячейки. Работала фельдшером в Демьянском, но в 1921 году на юге Тюменской губернии началось крестьянское восстание, вошедшее в советские учебники по истории как кулацко-эсеровский мятеж. Противник превосходил в численности и коммунисты были вынуждены отступить из Демьянского. Eвдокия бежала через Обдорск в Марре-Сале, село на самом берегу Карского моря. Сестра Федора Клавдия оставила у родственников шестимесячного сына и эвакуировала медицинскую часть через Обдорск на Печору, а оттуда в Пермь. По счастью, их не преследовали, потому что в тыл повстанцам зашел отряд Платона Лопарева, мужа Клавдии Дорониной. Обеим женщинам удалось выжить, Eвдокия Михайловна впоследствии работала в Новосибирске в губздравотделе, а позже — в Наркомздраве РСФСР, а Клавдия Петровна тоже посвятила себя здравоохранению, она -почетный гражданин Тобольска и Ханты-Мансийска. Муж Клавдии Петровны по ложному обвинению в годы массовых репрессий расстрелян в Омске. Eго именем тоже названа одна из улиц Тюмени.
Трагична судьба Степаниды.
«Доронина Степанида Петровна -Стива, крестьянка, коммунистка, на партийной работе вплоть до чехословацкого переворота. В начале сентября 1919 года была арестована в Демьянском и заколота. Смелая, гордая женщина погибла 24 лет», -так кратко, но весьма эмоционально изложена биография старшей дочери Петра Степановича Доронина в двухтомнике «Памятник борцам пролетарской революции, погибшим в 1917-1921 гг» (составители Л. Лежава и Г. Русаков) — его второе, переработанное, издание увидело свет в 1924 году. Нашлось там место и крохотной фотографии Стивы, и нескольким строкам о Федоре — тоже в необычном для энциклопедии пафосном ключе: «Крестьянин, беспартийный, сочувствующий большевикам, любимец и вождь всего села». Чуть подробнее о Стиве рассказывает омский историк и краевед Андрей Палашенков в работе «Памятники и памятные места Омска и Омской области» (этот труд, опубликованный в 1967 году, упомянут в материалах III Лопаревских чтений, проходивших в Ханты-Мансийске в 2011 году — ему был посвящен доклад омского историка Валентина Букреева). Так вот известно, что Стива закончила учительскую семинарию и два года работала учительницей, в 1916 году поступила в московский университет Шанявского и в тот же год вступила в партию. Там же она познакомилась со своим будущим мужем Петром Хотеенковым. Оба вели большевистскую работу в Омске, а в июле 1918 года приехали в Демьянское. Там Петр был арестован, увезен в Тобольскую каторжную тюрьму, бежал, вел партийную работу в Челябинске, где был схвачен колчаковцами и расстрелян. В 1919 году в Демьянском арестовали и Стиву, погрузили на пароход. При остановке у села Нового Стиву вывели из трюма, закололи штыками и сбросили под обрыв. Следующей весной воды Иртыша вымыли из песка тело женщины, в ней опознали Стиву.
Младшая дочь Дорониных Даша работала на телеграфе в Самарово, вступила в партизанский отряд Лопарева. После Гражданской войны работала политическим комиссаром Московского телеграфа. Иона также был в отряде, в начале 1920 года работал в волостном исполкоме, затем вступил в Красную Армию, закончил курсы командиров, участвовал в освобождении населенных пунктов на Иртыше и Оби от белогвардейцев. После Гражданской войны получил высшее образование, защитил кандидатскую диссертацию, жил и работал в Москве. Такие сведения приводит историк Палашенков.
В селе Демьянском в 1960 году установлен памятник Федору Петровичу Доронину. Бюст из бетона, тонированного известью, изготовил скульптор Николай Распопов. И сам же установил. «Отлив пьедестала и основания фундамента создавался единовременно. На месте я все делал сам. Рабочих не было, помогал один сторож, в солидном уже возрасте. Впервые в практике вся техника была в моих руках. Очень ненадежный трактор и ватага любопытных школьников. Но отлили все очень удачно», — пишет Николай Васильевич в своей книге-автобиографии на сайте myexlibris.ru.
А в Демьянском уже четыре десятка лет ежегодно проходит чемпионат Уватского муниципального района по волейболу имени Федора Доронина, укрепляя, как пишет районная пресса, дух соревновательности и товарищества в местных жителях.
Год 1918-й. Хроника
29-30 января (11-12 февраля) в селе Демьянском под председательством Доронина состоялся съезд Советов семи северных волостей Тобольского уезда. Съезд призвал рабочих, солдат и крестьян спешно приступить к организации советской власти на местах.
Май — начались вооруженные столкновения между сторонниками советской власти и Белой армией.
7 июня пал Омск.
11 июня Красная армия оставила Тобольск.
28 августа утром к пристани в Демьянском подошел пароход из Тобольска с отрядом белогвардейцев. Федор Доронин был арестован и отправлен в Тобольскую каторжную тюрьму.
ФОТО ЮЛИЯ КОНОНОВА
***
фото: Улица Доронина в Тюмени.;Федор Доронин (фото с сайта окружной библиотеки Югры);Военный фельдшер 599-й Тобольской пешей дружины государственного ополчения Доронин Федор Петрович, 1888 года рождения (фото из фонда госархива Югры);;;;;Бюст Федора Доронина работы Николая Распопова в Демьянском (из портфолио Николая Распопова на сайте myexlibris.ru)