Одиночество на Ямской
Улица Ямская в самом ее начале лишь номинально считается гостевой. Eе обширная деревянная застройка как-то не слишком соответствует статусу. Но теперь все меняется.
Одна за другой в глухой обороне старины появляются проплешины. Те постройки, что не признаны объектами культурного наследия, заканчивают свои дни под ковшом экскаватора.
«Тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды», — это последнее предложение из романа «Сто лет одиночества» нобелевского лауреата Габриэля Гарсиа Маркеса первым пришло мне на ум при виде наполовину разрушенного дома. Что происходило с ним за годы его существования? Сколько длилось его одиночество?
Представший перед нами словно в разрезе, он рассказывает свою историю: деревянные балки, старые рамы, торчащие провода, кирпичная стена. Ах, нет, это обои. Судя по всему, этот бумажный кирпич был соединяющим комнаты и кухню геометрическим узором. Возможно, хозяева посчитали, что если уж их жилье не облицовано камнем снаружи, то пусть нечто подобное будет внутри.
Второй этаж домика полностью деревянный. Книжные полки слева создают флер романтики. Может, тот, кто их заполнял книгами, был мечтателем, по вечерам зачитывался Маркесом и грезил о Латинской Америке, попивая на кухне травяной чай с вишневым вареньем?
Деревянные межкомнатные двери на втором этаже почему-то синего цвета. Причем такого оттенка, какой любят в Греции. На бело-коричневом фоне всего дома они выглядят как портал в будущее. У героев «Ста лет одиночества» будущего не было.
Рядом с домом, почти вплотную, растет береза. Наверное, они с домом одногодки. Наверное, именно она придает всему пейзажу нотку русской тоски.
Юлия Кононова
***
фото: