Кирова, бывшая Войновская
Войновская — первоначальное название улицы Кирова. По фамилии Войнова Ивана Петровича (1825-1886), уроженца деревни Букино Тюменского уезда, купца первой гильдии, гласного (депутата) Тюменской городской думы (1870), члена попечительских советов женской прогимназии и Александровского реального училища (1879-1886).
Юлия Кононова
Первый в Сибири
В отличие от других состоятельных горожан, проживавших на улицах своего имени или по праву владения предприятием (Подаруевская, Серебряковская, Громовская, Трусовская, Жернаковская, Ядрышниковская, Машаровская, Колмогоровская…), большое семейство Войновых содержало свои дома на Знаменской улице. Не случайно Войнов-старший считался «смотрящим» за соблюдением на этой улице противопожарных мер.
Симпатии тюменцев он заслужил активной благотворительностью в интересах всего городского населения, численность которого по первой всеобщей переписи в 1897 году достигла 29 544 человека. Увеличению рождаемости здоровых детей способствовало открытие 19 мая 1890 года первого в Тюмени и Сибири родильного дома, построенного на средства, выделенные по завещанию И. П. Войнова. Набожность Ивана Петровича и его сына Дмитрия выразилась в строительстве часовни Петра и Павла в Букино, городской богадельни и кладбищенской Всехсвятской церкви (1839), а забота о здоровье горожан — во внесении денег на устройство первого в Сибири водопровода (1864).
Юлия Кононова
Отмечая заслуги семейства Войновых, которое насчитывало в Тюмени в разные годы до 35 представителей купечества, чиновников, крестьян и мещан, городская дума постановила назвать улицу, примыкавшую к родильному дому, Войновской (приемное отделение роддома выходило на Знаменскую, 17). Главу семейства похоронили в фамильном склепе на городском кладбище рядом с построенной его сыновьями и внуками церковью (кладбище, находившееся в квартале современных улиц Свердлова -Комсомольской — Немцова — Даудельной, не сохранилось).
Переименования
Начинаясь от Туры, Войновская пересекала Серебряковскую, Успенскую, Знаменскую, Царскую, Спасскую, Архангельскую и Ляминскую улицы и доходила до Городищенского лога. В октябре 1922 года к пятилетию Октябрьской революции эти улицы были переименованы: соответственно в Советскую, Хохряковскую, Володарского, Ленина, Урицкого, Герцена (Царская стала улицей Республики после отречения императора Николая II Романова от престола). Не избежала переименования и Войновская: ее назвали Крестьянской.
Раскулачивание и коллективизация единоличных крестьянских хозяйств в 1929-1930 годах сопровождались ограничением прав церкви и верующих. В Тюмени развернулась широкая кампания за отречение верующих от религии и вступление граждан в «Союз воинствующих безбожников» — массовую организацию, просуществовавшую с 1925 по 1947 год. В 1932 году СВБ имел в СССР 50 тысяч ячеек, около семи миллионов членов, из них два миллиона — в группах «юных воинствующих безбожников». Антирелигиозная пропаганда велась через газету «Безбожник», 13 журналов (шесть издавались на национальных языках), радио и кино. Работали 47 антирелигиозных музеев, один из них -в Тюмени.
Задачей так называемых безбожных пятилеток (1929-1932 и 19331937) было «окончательно покончить с религией». Утверждалось, что наступил «распад православной церкви, умирают ислам и другие религии». Опасаясь массовых выступлений против насильственной коллективизации крестьянских хозяйств, президиум ВЦИК запретил трезвон (звон во все колокола). Газета «Безбожник» занялась подсчетом веса имеющегося в стране колокольного металла и выдвинула идею развития на его базе электротехнической промышленности.
Фактическое поступление колокольного лома, по данным «Рудметаллторга» за 1929-1930 годы, составило 11 тысяч тонн. Для обработки такого количества металла в Советском Союзе не было производственных мощностей и соответствующих технологий. Разбитые колокола валялись в городах на заводских дворах; в Тюмени — на территории чугунолитейного завода, принадлежавшего до революции Николаю Машарову.
Деятельность партийных комитетов ВКП(б), комсомола и органов ОГПУ по борьбе с религией в Уральской области, в состав которой входили тогда Тюмень, Югра и Ямал, давала скромные результаты. Глубоко укоренившаяся в общественном сознании вера оставалась практически незыблемой.
Юлия Кононова
Несмотря на постановление бюро Тюменского окружного-городского комитета ВКП(б) от 9 января 1930 года, «считать взятый курс на закрытие церквей правильным», число верующих не уменьшалось. Чтобы активизировать этот процесс, закрыли все православные храмы, мусульманские мечети, католический костел и расположенную на Крестьянской улице иудейскую синагогу. 4 июня 1932 года взорвали построенную в 1769 году при игуменье Иулитте на средства благотворителей Успенскую церковь на углу Крестьянской и Хохряковской. Тогда же, посчитав коллективизацию крестьянских хозяйств завершенной, улицу Крестьянскую назвали Колхозной. Это третье по счету название могло бы сохраниться до нашего времени, если бы не убийство 1 декабря 1934 года в Ленинграде Сергея Мироновича Кирова, члена Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ЦК, первого секретаря Ленинградского обкома и горкома партии, первого секретаря Северо-Западного бюро ВКП(б), члена Президиума ЦИК СССР.
Убийство из ревности
С 1926 года Костриков (такова настоящая фамилия Кирова) жил в огромной пятикомнатной квартире в фешенебельном доме Бенуа на Каменноостровском проспекте. Eго постоянно болевшая жена Мария Маркус, сестра секретаря Тюменского окружкома ВКП(б) Маркуса, в роковой для мужа день, как и все последнее время, находилась в пригороде Ленинграда на даче. Детей у них не было. В 16 часов Киров вышел на улицу, сопровождаемый тремя охранниками, — такие прогулки тогда считались обычным делом. Потом все на двух автомобилях поехали не в Таврический дворец, где предстояло выступление перед партхозактивом, а сначала в Смольный (Ленинградский обком ВКП(б) — вроде Киров еще хотел поработать над речью. На третьем этаже здания за поворотом из большого коридора в отсек, где находился кабинет первого секретаря, раздались последовательно два выстрела. Выбежавшие на звук выстрелов увидели мертвого Кирова и лежащего рядом без сознания убийцу. Eго личность установили сразу -в кармане найден партбилет члена ВКП(б). 30-летний Леонид Николаев был комсомольским секретарем, потом низовым служащим партаппарата. За нарушения дисциплины его исключили из ВКП(б) и уволили. В партии он сумел восстановиться, но должности не получил. Обиженный на власть безработный Николаев считал Кирова главным виновником своих бед. Eго жена, латышка Мильда Драуле, была, по слухам, любовницей Кирова. Она работала в обкоме, и первый секретарь заметил эффектную рыжеволосую сотрудницу с отличной фигурой и здоровым цветом лица. Он помог ей получить большую трехкомнатную квартиру — в семье было двое малолетних детей, ее муж Николаев не мог не знать об отношениях жены с партийным начальником.
На первых допросах пришедший в сознание убийца признал, что задумал и осуществил покушение в одиночку из-за «угнетенного морального и материального положения». Следствие приняло обиду и ревность раздраженного неврастеника в качестве основного мотива преступления.
Юлия Кононова
Повод для большого террора
Но Сталина и руководство ВКП(б) версия совершения убийства партийного чиновника одиночкой не устраивала. Было заявлено о гибели Кирова «от предательской руки врага рабочего класса». Сталину был нужен тогда только повод, чтобы окончательно устранить политических конкурентов из числа бывших высокопоставленных оппозиционеров. Поэтому НКВД сообщил, что заговорщики хотели добиться «изменения нашей политики в духе зиновьевско-троцкистской платформы». Сам Сталин точно знал: убийство Кирова — дело рук одиночки. Кроме обиды на власть Николаевым двигало еще одно сильное чувство — ревность. Eсли бы убийства Кирова не произошло, Сталину бы пришлось придумать для начала большого террора не менее весомый предлог.
Гроб с телом Кирова прибыл в Москву спецвагоном поезда особой нормы. 4 декабря в 13:30 к гробу, установленному в Колонном зале Дома союзов, открыт доступ трудящимся Москвы. С траурных мероприятий в Москве организованы радиотрансляции. Вся страна, включая далекую Тюмень, слушала траурную музыку и пламенные речи ораторов с призывами отомстить. Кому? Сталин и НКВД уже сказали. 29 декабря 1934 года закрытое заседание суда в Ленинграде приговорило Николаева и 13 других обвиняемых из зиновьевско-троцкистской организации к высшей мере социальной защиты. Мильду Драуле, ее сестру Ольгу с мужем и всех родственников Николаева: мать, сестер и даже соседей расстреляли как сообщников террориста.
Детей передали в спецприемники НКВД. Младший сын, похожий как две капли воды на Кирова, содержался в Тюмени в детском доме имени Россолимо, знаменитого русского психоневролога, приятеля писателя Чехова. Детский дом был устроен в доме бывшего предпринимателя Дементьева на углу улиц Советской и Дзержинского.
Начавшийся после убийства Кирова государственный террор против бывших партийных вождей распространится на местную партийно-советскую номенклатуру, армейское командование, «социально чуждых» горожан, недобитых кулаков, священнослужителей, бывших офицеров царской и белой армий, участников антибольшевистских крестьянских восстаний… Пик террора пришелся на 1937-1938 годы: расстреляно, по официальным данным, 682 000 человек, в том числе в Тюмени — 1200, из них двое Войновых, 1875 и 1878 годов рождения.
Юлия Кононова
Для памяти
Кроме нагнетания в стране гнева и обещания беспощадной кары «врагам народа» частью пропагандистской кампании стало создание посмертного культа Кирова. Уже в декабре 1934 года Вятку переименовали в Киров (он родился в вятском уездном Уржуме, но по рангу нужен областной центр). В Ленинграде Кировскими стали Каменно-островский проспект, Троицкий мост, Путиловский завод с прилегающим городским районом. Стала Кировской железная дорога. Множество российских, украинских, армянских, азербайджанских городов получили в свои названия имя Кирова: Кировск, Кировоград, Кировобад… Повсеместно появились улицы Кирова. В Тюмени для переименования выбрали Колхозную (позднее это название получит другая улица). Имя Кирова присвоили овчинно-шубной фабрике в заречной части города; там же установили его памятник.
Для детей издадут книгу Антонины Голубевой «Мальчик из Уржума». На «Ленфильме» сняли патриотический фильм «Великий гражданин» про партийного вожака с лицом Кирова. Экранного героя убивает сторонник Зиновьева и Троцкого. В Смольном ввели несколько уровней охраны, и пройти внутрь, предъявив партбилет, как это сделал Николаев, больше нельзя. Ленинский музей в Смольном, где нашлось место для экспозиции о Кирове, во время войны вывезли в Тюмень и хранили в здании бывшего полицейского управления на улице Володарского, 5 (сейчас здесь военкомат Центрального и Калининского округов).
Дело об убийстве Кирова доследовалось еще несколько раз. На XXII съезде КПСС (1961) Хрущев назначил Сталина заказчиком, а НКВД — исполнителем преступления. Это обвинение стало хорошим козырем в развенчании культа личности Сталина. О том, что убийцей Николаевым двигали личные мотивы, вспоминать стало тогда по политическим причинам невыгодно.
В 1990 году состоялась новая проверка обстоятельств дела. Следственная группа в составе представителей КГБ СССР изучила доступные материалы и исследовала «многочисленные версии убийства Кирова, в том числе о возможной причастности Сталина и органов НКВД к совершению данного террористического акта». По результатам расследования составлено заключение (оно опубликовано) об отсутствии данных, подтверждающих причастность Сталина и чекистов к организации убийства Кирова. Комиссией установлено, что «никакого заговора с целью убийства Кирова не существовало, и это преступление было совершено одним Николаевым».
Без памяти
Тюменский овчинно-шубный завод имени Кирова прекратил свое существование. Исчез и его памятник. На территории бывшего предприятия — жилой комплекс «Вознесенский». Превращенная в 30-е годы прошлого столетия в склад этого завода Вознесенская церковь с 1996 года собирает своих прихожан.
На улице Кирова на месте разрушенной большевиками Успенской церкви установлен мемориальный камень. За ним — просторная автостоянка. Через дорогу — двухэтажный деревянный дом N 10, который долго ждал решения своей участи — на провалившейся крыше успели вырасти деревья. Во время войны в нем временно размещался педагогический институт, основное здание которого на углу Семакова — Володарского было отдано под госпиталь. Сейчас в реставрированном доме на Кирова — детская школа иностранных языков. Проход улицы к берегу Туры перекрыт сплошной металлической решеткой с видимой издалека надписью «Тупик…». Особняки нечетной стороны огорожены коваными ажурными заборами, за которыми на перилах входных в дом лестниц распластались крылья бронзовых орлов, стилизованных под птицу из приключенческой повести Анатолия Рыбакова.
В бывшем торговом заведении на четной стороне улицы находится ЗАГС Тюменского муниципального района. Заключенные в нем браки считаются крепче зарегистрированных во Дворце бракосочетаний. Может, потому, что здесь, на улице Кирова, в войну действовало бюро по приему и размещению граждан, эвакуированных из прифронтовой территории; здесь их снабжали топливом, продовольствием, одеждой и обувью по карточкам. Население Тюмени увеличилось тогда до 100 000 человек. Не пустовал и расположенный по соседству родильный дом Войнова: в нем за три военных года (1942, 1943, 1944) родилось 3566 детей, а за 11 месяцев 1945 года — 1309 детей.
Летом 1909 года на углу улиц Спасской (Ленина) и Войновской (Кирова) запустили общегородскую электростанцию на 2000 лампочек по проекту германского подданного Теодора Поля. Но смогли осветить только часть улицы Царской (Республики); да и фонари, как жаловались газеты, горели плохо. После запуска купленных купцами Колокольниковыми в Великобритании новых динамо-машин «Ланц», «Вольф» и «Эконом» наконец засветились городские улицы, значительная часть казенных учреждений, частные дома и здания почтово-телеграфной конторы. Вот как описывает электростанцию, названную в газетах «фабрикой света», почетный гражданин города Тюмени, краевед Виктор Копылов: «Красивое краснокирпичное здание с большими квадратными окнами (сколько внутри света!) украшала арка с бронзовой надписью «Городская электроосветительная станция». Сооружение опиралось на мощную, глубиной до 3,5 метра каменную кладку, рядом фабричная труба, от одной из стен пачками шли электрические провода; через них электроэнергия доставлялась абонентам, число которых достигло 300″.
После завершения в 1929 году строительства новой Затюменской электростанции (рядом с водонасосной станцией возле бывшего монастыря) здание фабрики света на Кирова переделали под коммунальные жилые помещения. На части пустовавшей территории в шестидесятые годы построили здание театра кукол. Благодаря настойчивости другого почетного гражданина города Тюмени, Рафаэля Гольдберга, сохранена и воссоздана в первоначальном виде синагога на улице Кирова, 44, разделившая в 1929-1930 годах печальную участь других городских культовых зданий.
Юлия Кононова
Рядом с восстановленной синагогой разбит сквер Владислава Крапивина, писателя, также удостоенного звания почетного гражданина нашего города.
В начале XX столетия часть нечетной стороны улицы Войновской — от Спасской до Городищенского лога — граничила с городским садом. Официально он назывался Спасским бульваром. Но горожане считали его Текутьевским, так как знали, что сад содержит на свои средства Андрей Иванович Текутьев. Здесь высаживались яблони, разбивались цветники, устраивались беседки, летом открывалась танцевальная площадка, где играли военные духовые оркестры. Когда Текутьев умер (в августе 1916 года), то его, как сообщали газеты, похоронили в склепе в яблоневом саду. Во время чекистской операции «Золотой поиск» по изъятию церковных ценностей (в Тюмени закончилась 5 мая 1922 года: «Изъяты из восьми церквей, монастыря, синагоги, костела, единоверческих молебен серебро — 52 пуда 30 фунтов, золота — пять фунтов и ценных камней — 1609, из них бриллиантов -195») прихожане Спасской церкви перенесли из разрушенного вандалами могильного склепа (искали там клад) гроб в подвальное помещение северного придела храма, под алтарь. Там и были обнаружены останки городского головы Текутьева при ремонте церкви в апреле 2021 года.
Без хозяина сад быстро одичал, о его состоянии сообщали газеты: «…Посреди города против церкви на Спасской улице, с выходом на Войновскую, расположен небольшой бульвар… Он мог бы служить прекрасным местом для прогулок и отдыха. Кажется, с того времени, как при Текутьеве посадили эти четыре ряда яблонь и березок, ни одна заботливая рука к саду не притронулась. Ограды почти нет, на траве свободно разгуливает скот обывателей. Среди бульвара канава, полная какой-то вонючей жидкости. Скамейки, дорожки — все неряшливо и безобразно, что такому бульвару вполне можно присвоить название: «мерзость запустения».
Приведение этого сада в нормальное состояние стало возможным при городском самоуправлении, избранном 24 декабря 1939 года. Благоустройство улиц, площадей и парков вошло в перечень основных проблем Тюмени. Территорию бывшего Спасского бульвара, прилегающую к бывшей Спасской церкви и улице, назвали садом имени Ленина (существовали еще городские сады — имени Шверника (сейчас сквер Немцова) и Спартак (Борцов революции). Сообщая 29 мая 1940 года об открытии Горсада имени Ленина, газета «Красное знамя» отметила: «Все помещения сада отремонтированы… до 1 августа здесь будет работать труппа артистов городского театра. Готова к постановке пьеса «Сады цветут», работает читальня, установлен бильярд, открыта танцевальная площадка, на летний сезон приглашен духовой оркестр речников… » Потом была война. Взрослые деревья вырубили на дрова, яблоневый и сиреневый подлесок исчез при строительстве Дома пионеров (он открыт в декабре 1958 года). Глядя сегодня через решетки забора со стороны улицы Ленина, Кирова или Урицкого на залитую асфальтом территорию, которая когда-то была цветущим городским садом, остается только мечтать о взрыхлении его асфальтового покрытия и об освобождении яблоневых корней нашей памяти.
***
фото: Сергей Киров (фото revo.kemrsl.ru);Улица Кирова в Тюмени.;;;;