Множество ролей одной профессии
На работе ты никогда не просто врач — ты обязательно еще психолог, актриса, грузчица, электрик, писательница, временами химик-технолог и переводчица. Для изучающих иностранные языки больница в крупном городе вообще отличное место практики.
Английский, сербский, итальянский, китайский, турецкий. И это не говоря про традиционные таджикский, узбекский, киргизский и белорусский! И у тебя нет времени на стеснение и смущение по поводу акцента, словарного запаса или грамматической выверенности. У нас в отделении реанимации опрос начинается буквально за пять минут до активного лечения, и по сравнению с перспективой отрывать примагнитившегося пациента от МРТ или доставать его зубы из трахеи, опозориться с артиклями не так уж и страшно.
Был случай с китайским пациентом. Опрос хирурга позволил установить имя, страну происхождения — и воспаление на все правое предплечье, включая кисть, которое надо срочно оперировать. Выдаю ему маркер и листы, иду выбирать антибиотики — если вдруг он до поступления неделю пил какой-нибудь препарат без эффекта, то смысла продолжать нет, надо пробовать другие. На вопрос про русский язык получаю четкое нет, при попытке пообщаться по-английски — ни малейшего понимания. Хорошо, у нас есть современные средства (гугл-переводчик). Беседа идет бодрее. Выясняется, что пациент болеет неделю, руку лечил, а дальше начинается странное. На вопрос, чем лечил, ответ: «Убит спереди». Причем при переформулировке, вопросе про аллергию и предыдущие госпитализации мужчина упорно повторяет то же: «Убит спереди». Возможно, это что-то важное, но что? Понять никак не получается.
Пришлось подключать тайное оружие — мою маму, изучающую китайский. Звоню: «Нет времени объяснять! Надо поговорить с приятным китайским мужчиной и решить загадку убийства спереди». Мама, вооружившись словарем, бодро ему выдает много вежливых китайских оборотов, выясняет то же, что и я до нее, и спотыкается на том же месте. Просим пациента написать и пытаемся расшифровать написанное через приложение. В словаре, где мы ищем что-то хоть относительно созвучное или внешне напоминающее, обнаруживается маленькая приписка, что иногда это слово в сочетании и контексте — убит, а иногда — аллергия на пенициллины!
Я радостно выдыхаю, стираю уже почти назначенный антибиотик пенициллиновой группы, меняю его на гипоаллергенный и радуюсь, что анафилактического шока на сегодня мы, кажется, избежали.
Бонус: был у нас еще и кубинский наркоман, знавший по-русски три слова: вода, нет и мефедрон, и британский мальчик с шизофренией, который практически пешком через ковид добрел с острова Мэн до России, убегая от собственного параноидального страха, что родственники хотят его убить. Но это уже другие истории.
* Алена Каор — врач-реаниматолог.