Хороший парк— это не где природа
Как мы представляем себе парк или сквер? Скорее всего: кустики, деревья, скамейки и какая-то тематика, отраженная, скорее всего, в названии при входе. Однако спроектировать парк -не значит оставить деревья в покое и проложить между ними тропинку. Современный парк — это сочетание многих факторов. И нельзя сделать из любого пролеска сквер с помощью таблички.
О том, как правильно проектировать парки рассказал Джемал Сурманидзе, руководитель управления нормативно-методической работы проекта «Формирование комфортной городской среды» проектной дирекции Минстроя РФ, а вместе с ним и приглашенные спикеры из разных городов. Трансляцию вебинара организовал центр стратегического развития «Сибирь».
Спикер начал с заявления: парк, если делать его всерьез, никогда не бывает «про природу». Это всегда про конкретное место и конкретных людей, про их маршруты, привычки, праздники и молчания. Парки остаются самыми востребованными общественными пространствами, но каждое из них «обладает собственной индивидуальностью», а значит один рецепт для всех не работает. Проектировать приходится «очень-очень конкретно: именно в этом месте, в это время и для этих людей», учитывая климат, застройку, соседей и функции. Эта логика важна и для тюменцев: от мемориальных скверов в центре до лесопарковых зон на окраинах — у нас разные сценарии жизни, и парк обязан их удовлетворять.
С чего начинать? С постановки задачи от места, а не от типового набора малых форм. Определить тип территории и роль в городской сети, затем под него собирать функционал. Не могут одни и те же решения применяться в разных ситуациях, сказал Джемал Элдарович, объясняя, почему в одном районе нужен тихий прогулочный ландшафт, а в другом — событийная площадка. И еще: любой парк держится не только на дорожках и скамейках, а на идее, которая собирает пространство и объясняет нам, зачем сюда возвращаться.
А вот пример: пустырь на месте снесенного дома по улице Герцена, 50 превращают в мемориальный сквер, посвященный СВО. Главный принцип авторов: мемориальная тема не отменяет ежедневной жизни. «Наша задача — сделать пространство безбарьерным и максимально открытым городу. Пусть сюда приходят со школы на переменке, пусть будут самокаты и дети, но весь антураж рассказывает о смысле», — говорит автор концепции Дмитрий Селивохин. Формообразующая идея — «слезы, от которых расходятся круги по воде»: эти круги становятся орбитами зонирования, мощения и световых сценариев. Классического ряда голубых елей сознательно избегают; вместо этого — поляны, подсветка не равномерная, а камерная, выделяющая узлы содержания. «Самое главное в таких скверах — острая идея в самом начале», а затем методичная работа над эргономикой, которая у команды заняла больше полугода.
«Наша история — неотделимая часть повседневной жизни», — замечает спикер, но предостерегает от профанации: «чтобы не превратилось в поедание хот-догов на танке». Архитектурными средствами решают и конфликт формата: музейные зоны, стилобаты под памятники, тактичная подсветка, продуманная маршрутизация. Контент парка собирали вместе с семьями участников СВО — «около сотни встреч» с вдовами и матерями; некоторые элементы «буквально рисовали сами общественные организации». Сквер родился в споре, а значит, стал по-настоящему общественным. Для Тюмени это важный урок: мемориальные места не изолировать «под стекло», а встраивать в ежедневные маршруты, не теряя достоинства и такта.
Второй опорный блок — соучаствующее проектирование и система управления. Когда посещаемость парка «Eлочки» в Домодедово дошла до 1,5 млн в год, там создали дирекцию парков и развели нагрузку по сети. Работали с горожанами в несколько кругов: от слушаний и выездов «в поле» до фокус-групп, где разные аудитории собирали свои макеты будущих зон. «В 2023 году три проекта совпали на 83%», что сняло большинство споров по содержанию. Вывод для муниципалитетов прозрачен: без дирекции парков и формализованной обратной связи система не держится.
Третий элемент — инженерная честность. На примере Милютинского парка в Алупке проектировщик Андрей Кобзин объяснил, что благоустройство фактически начинается с изысканий и «развязывания» инженерных сетей. Ключ — в способе работы: полное 3D-сканирование, учет крон и корней, продуманная ливневая сеть, электроподпитка перспективных точек сервиса. Два строительных сезона плюс год подготовки — нормальный горизонт для качественного парка.
Четвертый — круглогодичность и экономика. Волгоградский кейс честно разложил, почему инвесторы боятся парков: погода, сезонность и «неочевидная бизнес-модель». Ответ — многофункциональность и работа с ландшафтом как с усилителем дохода. Простые активности вроде катамаранов дешевы, но не держат человека. Зато искусственное озеро с подсветкой, местами отдыха и фото-точками окупается гораздо быстрее. Освещение аттракционов увеличивает выручку «на 15-20%», а «детский бассейн» спроектирован так, чтобы летом быть водой, осенью-весной — водоемом для лодок, зимой — катком; те же «двойные» горки летом водные, зимой тюбинговые. Питание — часть экономики пребывания: крытые посадочные места увеличивают время визита, увеличивает средний чек и загруженность активностей. При этом и планка содержания не падает: «ландшафтный дизайн минимизирует конфликт» между рекреацией и аттракционами. Результат измерим: сотни событий в год и рост посещаемости, по словам парка, на 30% ежегодно, до 1,7 млн в 2024-м.
Пятый — образовательный слой. Ботанический сад — особая институция с жесткими регламентами и другой миссией, но его инструменты можно забирать в обычные парки, заверяет спикер Юрий Калугин: этикетки и QR-коды на растениях, тематические маршруты, квесты и выставки, работа со школами и вузами. Важно лишь помнить, что когда территория получает статус ботсада, жизнь «резко усложняется»: это уже особо охраняемая природная территория с иными правилами. А пока можно делать «русский сад» с коллекциями сортов, как в примере березовой рощи в Новомосковске, где высадили 1520 сортов березы, и люди буквально «учатся видеть» разнообразие привычных видов. Для Тюмени это, по сути, готовый учебник на воздухе: от этикеток в Гилевской роще до сезонных программ на набережной и во дворах-скверах.
Из этих примеров складывается простая, но требовательная методика. Почему она важна именно нам? Потому что наш город быстро множит общественные пространства. Eсли так проектировать, парки в Тюмени перестанут быть «красивыми картинками» и станут частью нашей повседневности — с уважением к памяти, с удобством для жизни и с интересом к собственному городу.
ФОТО ИННА БАРДАКОВА
***
фото: Пустырь на улице Герцена, где будет сквер СВО, пока закрыт забором.