О милиционере, заводе и человеке
Улица Щербакова — одна из старейших в городе, ей, возможно, больше двухсот лет. И, что довольно необычно для старой улицы, она очень длинная и широкая. По длине она сопоставима с улицей Мельникайте (11 555 метров у Щербакова против 11 709 у Мельникайте), и обе они уступают только главной магистрали нашего города — Республики (21 456 метров).
Краевед Александр Иваненко, чей обстоятельный очерк об улице Щербакова мы публиковали в июле-августе 2001 года, условно делил улицу на три части: от Туры до перекрестка с улицей 2-й Луговой, оттуда до Парфеновской горки и третья — до начала Велижанского тракта. Поскольку нам предстоит размотать клубок уже позабытой истории, мы пойдем от конца улицы к ее началу.
На северо-восточной окраине города, чуть-чуть не доезжая до Липового озера, улица Щербакова упирается в окружную дорогу, а далее переходит в Велижанский тракт. В той части улицы частные дома соседствуют с промзоной, это такая настоящая рабочая окраина, и мне кажется странным видеть на нечетной стороне улицы яркое здание с крупной неоновой вывеской «Танцзал на Щербакова». Вот в чем минус человеческого признания: не успеешь оглянуться, как имя собственное (твое) становится именем общественным. Все знают улицу Щербакова, но никто не помнит, что это вообще-то фамилия человека.
Наверное, стоило бы добавить слово «улица» в название заведения.
После кольцевой развязки улиц Щербакова — Ореховая — Тимофея Маркова — Ветеранов Труда начинается микрорайон Парфенова. Первое упоминание о Парфеново относится к 1631 году, когда там простирались пойменные озера и болота. Из-за сильной заболоченности дороги туда долго не было, поэтому из Велижан и Нижней Тавды в Тюмень можно было проехать только зимой, а летом приходилось объезжать через Салаирку. И так было до 1911 года, когда построили Парфеновскую дамбу. Дамба была глинистой, в непогоду размокала, поэтому в военные годы по ней проложили лежневку, чтобы доставлять древесину из Нижнетавдинского района к ДОКу «Красный Октябрь». В 1953 году дамбу вновь усовершенствовали, на этот раз булыжником, а в 1960 году и заасфальтировали дорогу.
Самая старая часть улицы Щербакова — первая, берущая начало от реки, в том месте, где был паромный причал, а позже наплавной мост. В конце XIX века, пишет Иваненко, тюменским улицам стали давать названия, и короткую улочку, идущую от наплавного моста и пересекающую три продольных улицы — Большую и Малую Береговые и Заречную, — назвали Мостовой. Получается, в честь моста. Когда в 1982 году рухнул в реку деревянный мост, эта часть улицы практически вышла из обращения. Но сейчас городские власти собираются построить новый мост, который соединит улицу Щербакова с микрорайоном ДОКа, и в тихой части улицы Щербакова снова запульсирует жизнь.
Явно в расчете на будущую транспортную доступность на пересечении с Большой Заречной улицей возводится жилой район Вознесенский. На сайте ЖК указано: «Вознесенский как отражение ваших ценностей. Объединяя неоклассику и самобытные архитектурные решения, характерные для градостроительной традиции старой Тюмени, здесь, в самом ее сердце, воедино сходятся глубокий символизм и вечные ценности». Да, здесь рядом дом купца Колмогорова — сейчас объект культурного наследия, а когда-то жилой дом, вокруг которого со временем возникла настоящая ремесленная слободка кожевенников.
То ли фабрика, то ли завод
В 1846 году купец Филимон Колмогоров за два рубля выкупил у городских властей место возле реки. Там за двадцать лет из кожевенной мастерской (по факту сарая и рабочей избы) вырос передовой для того времени завод, ставший впоследствии одним из флагманских предприятий в Сибири. В конце июля 1868 года Тюмень посетил великий князь Владимир Александрович, третий сын Александра II. Одним из мест его остановки было и «кожевенное царство Колмогорова». Eще бы! Eжегодно завод вырабатывал до ста тысяч яловых, конских, верблюжьих и бараньих шкур. Товар сбывался в военное интендантство, его возили на ярмарку в Москву, Казань, Eкатеринбург и, между прочим, поставляли в Британскую библиотеку для переплета книг. Колмогоров был одним из посетителей Всемирной выставки в Париже, а еще через четыре года, в 1882 году, он получил бронзовую (а по некоторым данным серебряную) медаль на Всероссийской мануфактурной выставке.
В 2013 году правнук Колмогорова, Александр, издал книгу с мудреным названием «Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой», где упомянул и о заводе. «Для обеспечения непрерывности производства в огромных количествах закупались на ярмарках и доставлялись в мастерские исходные материалы — от золы до шадрика, дегтя и древесной коры. Для выхода пуда готовых кож требовалось пять фунтов ржаной (овсяной) муки, 20 — извести, 140 — корья, два фунта дегтя и фунт ворвани (тюленьего жира). Кожи закупались на ярмарках (помимо городов Тобольской губернии), в Ирбите, Кургане, Петропавловске, Павлодаре, Акмолинске и даже в Оренбурге и Семипалатинске. Процесс выделки шкур включал более 25 операций. Выделка кож занимала по времени до 12 месяцев».
В конце XIX века Колмогоров построил частный дом рядом с заводом (улица Щербакова, 4). Купец умер в 1893 году, а через тринадцать лет его сыновья продали завод Василию Собенникову.
После Октябрьской революции шестнадцать кустарей-кожевников объединились в артель «Квадрат». Колчаковцы разогнали артель, но 1 августа 1919 года она возродилась. В том же 1919 году ее национализировали, реконструировали, механизировали, а позднее даже стали нанимать женщин, хотя традиционно кожевенным делом занимались исключительно мужчины. В 20-е годы там выпускали подошвы, седла, упряжь, приводы, ремни; шили мужские перчатки, пиджаки, полушубки, тулупы.
В конце октября 1941 года на территории завода разместили эвакуированный из Кунцево кожзавод имени Серегина, а 16 декабря он выдал первую продукцию — хромовую кожу. В годы войны заводы выполняли заказы для фронта, шили меховые изделия (полушубки, бекеши, жилеты, шапки-ушанки, рукавицы, тулупы) для пехоты, летчиков и моряков. В послевоенные годы на заводе наладили производство пиджаков и меховых пальто, а в середине 50-х он считался одним из лучших предприятий этой отрасли в стране.
В начале 60-х его вновь переименовали. Кожевенно-шубный завод стал Тюменской овчинно-меховой фабрикой имени Кирова. Продолжалось освоение новых видов продукции. Например, овчины верхового крашения под мех куницы. В 1975 году два изделия получили государственный знак качества, а в конце 80-х объем переработки овчин на фабрике достигал одного миллиона штук в год. На фабрике работали около 1000 человек… К середине 90-х там осталось не более 50 работников. Держаться на плаву фабрике помогли нефтяники и газовики, заказывавшие здесь теплую одежду.
В 1996 году фабрика стала акционерным обществом «Тюменский мех». Мы всегда считали себя певцами светлых сторон, однако новости тех лет, появлявшиеся на страницах нашей газеты, про овчинно-меховую фабрику все какие-то трагические.
Фабрика все же делала попытки подняться с колен. В 2007 году тогдашний директор фабрики Игорь Братухин рассказывал нашему корреспонденту про техническое перевооружение в 2001 году, позволившее к 2004-2005 годам выйти на второе место в стране по пошиву одежды для нефтяников и газовиков. В 2005-м запустили пробный цех по пошиву гражданской одежды. Фабрика даже стала по-модному называться компанией TOMF (тюменская овчинно-меховая фабрика — только латинским шрифтом). Приняли на работу молодого дизайнера Олесю Левашову, и в 2007 году ее коллекция «Африка» из каракульчи съездила на выставку в Милан… На этом взлете история старой фабрики обрывается. Акционеры посчитали, что земельный участок гораздо более перспективный и надежный ресурс. В 2008 году производство свернули, административный корпус снесли последним в 2016 году.
Так подробно о фабрике мы рассказываем не только потому, что она была важной частью улицы. Вышло так, что в переименовании улицы Мостовой она сыграла определенную роль.
Как вы помните, от улицы Мостовой через реку вел деревянный мост. В конце моста стояла небольшая будочка для охраны моста и наблюдения за обстановкой на улице. А за заводскими цехами был обширный котлован, куда сливали отходы кожевенного производства, которые через примитивную систему фильтрации сбрасывались в Туру (причем делали так еще с колмогоровских времен).
Время от времени труба забивалась, ее чистили. 1 июля 1956 года чистить фильтр отправили работниц завода. Котлован был заполнен ядовитыми испарениями, и женщины, спустившись вниз, начали задыхаться, звать на помощь. Работники завода бросились к мосту, где в тот день дежурил постовой милиционер Федор Щербаков.
Один день — и вся жизнь
…Будущий старший сержант милиции родился в 1915 году в деревне Гусельниковой Тюменского района (ныне она слилась с деревней Кулаковой). Закончив три класса школы, работал в колхозе мотористом, в 1937-1940 годы служил в армии, а на четвертый день Великой Отечественной войны мобилизован и воевал на Карельском фронте в составе 368-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Сопенко. Оборонительные бои велись в сильные морозы со штормовым ветром в темноте полярной ночи. В июне 1944 года в районе Карельского перешейка и Южной Карелии наступление Красной армии привело к выходу из войны Финляндии. В бою близ дороги Петсамо — Титовка Щербаков, отражая контратаки, огнем автомата уничтожил двух немцев, за что был награжден медалью «За отвагу». После форсировал реку Печенгу, брал город Петсамо. Когда в декабре 1944 года была учреждена медаль «За оборону Советского Заполярья», то в числе награжденных ею оказался и Щербаков. В списке «бойцов и младших командиров, отбывающих в части» из эвакогоспиталя № 2310 4 апреля 1945 года, — этот архивный документ на сайте «Память народа» отыскивается по Ф.И.О. и дате рождения, — указан домашний адрес родных Федора Щербакова: Кулаковский сельсовет, деревня Гусельниково… отец Котовский E.С. Это ничего нам не дает, просто штрих: очевидно, кровного отца Федор Щербаков не знал.
В 1946 году Щербаков поступил на службу в тюменскую милицию. Заречье считалось тяжелым участком с «темным народом». За годы службы Щербаков получил пятнадцать благодарностей от руководства, в том числе медаль «За боевые заслуги».
Постовыми милиционерами в основном работали фронтовики. Смена длилась восемь-десять часов в сутки, так что постовому надо было быть в хорошей физической форме. Из книги «Очерки о тюменской милиции», которой меня снабдили в музее УВД, я узнала, что милиционеры в обязательном порядке сдавали нормативы, в которые входили служебное многоборье, самбо, бег, стрельба, плавание.
Николай Козлов, подполковник милиции, ветеран МВД, директор студии писателей УМВД РФ по Тюменской области, дал мне почитать еще одну книгу — «Зарека», из которой я узнала некоторые подробности криминальной обстановки тех времен. Например, что у грабителей Парфеново были популярны меховые шапки. А еще что головной боли сотрудникам милиции добавляла близость пивоваренного завода (на улице Береговой). «Продуктовый магазин, почта, овощные лавки, хлебный магазин и центр притяжения пролетарской публики — пивной ларек, — пишет автор книги. — Когда машина с пивной бочкой на прицепе появлялась в зоне видимости, «пивные глашатаи» возвещали миру о приближении блаженного напитка. Очередь мгновенно выстраивалась в хорошо отлаженную цепочку, а затем, испив напитка на «вчерашние дрожжи», мужики начинали вести разборки «за вчерашние оскорбления». Милиционеры быстро наводили «революционный порядок», и Зарека затихала до завтрашнего утра».
Оказаться на месте в нужное время
1 июля 1956 года Щербаков был на дежурстве, когда услышал крики о помощи. Спустился в котлован, обвязал задыхающихся работниц завода веревкой, чтобы те, кто столпился наверху, помогли вытянуть их. Пока зеваки хлопотали вокруг спасенных женщин, пытаясь привести их в чувство, никто не обратил внимания, что милиционер остался в котловане… Когда спохватились — вызвали пожарных, но было поздно. Надышавшийся ядовитыми испарениями Федор Щербаков потерял сознание и утонул. Один из пожарных, «проявив самоотверженность и отвагу», извлек бездыханное тело на поверхность. Пожарному была «объявлена благодарность и вручен ценный подарок». История сохранила его фамилию — Залипуга.
По представлению областного УВД, президиум Верховного Совета СССР указом от 22 сентября 1956 года посмертно наградил Федора Щербакова орденом Красной Звезды «за героизм и самопожертвование при исполнении служебного долга».
В вестибюле здания управления внутренних дел администрации Тюменской области по улице Володарского, 24 висят мемориальные доски, на которых высечены фамилии милиционеров, погибших при исполнении служебного долга. Eсть там и фамилия Щербакова. В июне 1966 года горисполком переименовал улицу Мостовую в его честь.
В 2011 году по инициативе МВД на улице Щербакова открыли мемориал и посадили рябину, которая за четырнадцать лет так выросла, что закрыла собой табличку. В этом году табличку перевесили на дом № 117.
…Николай Козлов рассказывает, что Щербаков не должен был дежурить 1 июля. В тот день он вышел подменить своего товарища Виталия Рюпина. К сожалению, встретиться с Рюпиным мне не удалось: ему за 90, он болен. По словам Николая Козлова, Рюпин всю жизнь… обижался на Щербакова, считая, что тот забрал у него возможность самому совершить геройский поступок.
Меховой бум
На оборудовании, которое не меняли десять, а то и двадцать пять лет, в АО «Тюменский мех» по-прежнему шьют шубки всевозможных моделей и расцветок. А также меховые тапочки и даже меховой пояс-фиксатор.
Пояс разработан фабрикой по рекомендации Тюменской медицинской академии, применяется для лечения остеохондроза и радикулита и готовится из специального тонкого руна. Главный инженер «Тюменского меха» Яков Эпштейн озабочен тем, что в России снижается поголовье овец, ведь среди закупаемых мехов большая часть — овчина.
«ТК», 23 сентября 1997 г.
Забытый склад напомнил о себе
Заброшенный склад овчинно-меховой фабрики — теперь ОАО «Тюменский мех» — дал о себе знать во время проливного дождя. Пятьдесят шесть ржавых бочек, каждая по 40-50 килограммов, были наполнены химическим веществом. При взаимодействии вещества с водой начал выделяться углекислый газ.
Как сказала Любовь Андрейчик, заведующая санитарно-гигиенической лабораторией тюменского центра Госсанэпиднадзора, дигидросульфат натрия — содержимое злополучных бочек — используется в кожевенном производстве. Предельно допустимая концентрация вещества была нарушена, но опасность быстро ликвидировали, так что ничто не угрожало жизни людей. Прибывшие на место пожарные забросали бочки с нарушенной герметичностью песком.
Сейчас все содержимое склада находится на территории фабрики по ул. Щербакова, 4. Уточняется место утилизации бочек.
Главный государственный санитарный врача города Анна Бизяева сообщила, что руководители фабрики будут оштрафованы.
«ТК», 23 июля 1998 г.
Кочегар «Тюменского меха» остался без работы
На фабрике «Тюменский мех» не знают, как доживут эту зиму. В субботу оператор фабричной котельной обнаружил пожар в своих владениях. Пламя вырывалось прямо из-под земли. Котельная работала на жидком топливе, которое выкачивали из зарытых в грунт емкостей. Горел один из насосов.
Огонь мгновенно охватил деревянную котельную. Удаленность фабрики, горючесть топлива предопределили печальный итог. Несмотря на все усилия, пожарные не сумели совладать со стихией. От котельной и ее подземного хозяйства остались головешки.
Лишившийся рабочего места кочегар предполагает, что причиной пожара стал скачок напряжения в сети.
«ТК», 2 февраля 1999 г.
Банкрот или наоборот
Налоговая инспекция Центрального округа подала иск в арбитражный суд о признании банкротом ОАО «Тюменский мех». Судебное разбирательство назначено на 15 марта.
На прошлой неделе состоялась встреча руководителей «Тюмень-меха» с администрацией города. Предприятие должно во все уровни бюджетов 2,5 миллиона рублей. Но уже с декабря по январь ему удалось погасить 897 тысяч рублей по прямым налогам и 361 тысячу во внебюджетные фонды. Рабочие получили зарплату за декабрь. Сейчас предприятие готовит план мероприятий по погашению задолженности.
«ТК», 9 февраля 1999 г.
Фото КРИСТИНА СEНЦОВА и ЮЛИЯ КОНОНОВА, из архива музея УМВД
***
фото: Федор Щербаков;Митинг по случаю присвоения имени Щербакова улице Мостовой (фото из архива музея УМВД);На улице Щербакова.;На улице Щербакова.;На улице Щербакова.;На улице Щербакова.;На улице Щербакова.