Красный партизан из сибирской глубинки
Словосочетание «улица Избышева» часто звучало в нашей редакции, когда корректор Лена Шамова, закончив вычитку полос, вызывала такси, чтобы ехать домой. Корректор Лена у нас давно не работает и уже семь лет как уехала из Тюмени, поэтому она очень удивилась, когда мы попросили ее рассказать об улице.
«В доме на улице Избышева я прожила три года. До переезда мне казалось, что это у черта на куличках: место, где заканчивается город и начинаются деревни да дачные поселки. Помню, как первый раз приехала сюда смотреть квартиру. Пасмурно, тихо, в небе кружат вороны — и ни души. Красота!
Новый ЖК вскоре заселился, и о тишине можно было забыть. Однако мне здесь понравилось. Я родилась и выросла в небольшом поселке, поэтому на улице Избыше-ва почувствовала себя как дома. Вокруг частные дома, где-то кудахчут куры, лают собаки, на парковке темноволосые смуглые мужчины выгуливают… коня. Рядом есть озерцо — старица Туры, где круглый год кто-то рыбачит. Ребятишки во дворе здороваются со всеми подряд. Ну точно как в деревне!
Летом здесь было особенно хорошо. Всяко лучше, чем в душном центре. Вместо запахов выхлопных газов и плавящегося асфальта — пряные ароматы нагретого солнышком бурьяна. Стрекочут кузнечики, поют птицы, нежатся в пятнах света боевые коты, пестреют разноцветьем клумбы.
Конечно, позже выявились и недостатки района. Слышимость в новом ЖК — как будто стены из картона. По соседству — маргинальные личности из расселенных домов. А во дворе не протолкнуться из-за машин. Но это уже совсем другая история…
Когда я думаю про улицу Избышева, я ее представляю летней, солнечной и по-деревенски уютной. Такой она и останется в моих воспоминаниях».
Про недостатки района мы, кстати, подробно писали. Ведь у нас на улице Избышева был свой человек!
«В новый дом со старыми соседями»
Новый дом на улице Избышева стал оживать около года назад: сюда за счет бюджета переселили людей из печально известной пятиэтажки с улицы Харьковской. И из других домов, признанных аварийными и не пригодными для проживания.
Казалось бы, самое страшное, что грозит новоселам, — в течение нескольких месяцев, пока все заняты ремонтом, слушать соседскую дрель и перестук молотков. Но эти звуки могли бы показаться райскими трелями по сравнению с тем, что воспроизводят жильцы, что и не думали заниматься ремонтом. Наоборот, взялись привести в негодность даже то, что оставил застройщик. Из одной квартиры вынесли уже две межкомнатные двери, пробитые то ли кулаком, то ли головой. Первые дни соседям казалось, что в той квартире кто-нибудь кого-нибудь непременно убьет или покалечит, но до смертоубийства в шумной квартире, к счастью, не дошло. А летом все источники неприятных звуков и вовсе являлись на всеобщее обозрение во двор: собирались большой компанией за столом, который кто-то откуда-то притащил. И было понятно, что люди эти связаны крепкими соседскими узами прошлой жизни.
Как рассказали в управляющей компании, курирующей дом на улице Избышева, живут в нем граждане разных социальных категорий, но, к сожалению, именно стараниями неблагонадежных жильцов новостройка приобрела определенную славу.
«ТК», 18.10.2016 г.
«Что-то сильной прожарки»
Вечером во вторник в дом N 6 по улице Избышева вызвали пожарных: из квартиры на третьем этаже пахло горелым.
Горела еда на плите. Какая именно еда, пожарным идентифицировать так и не удалось — блюдо превратилось в уголь. Хозяин тоже не смог припомнить, что он там собирался приготовить: был невменяем.
Большое спасибо соседям за бдительность! Пожарных они вызвали вовремя. Спасатели забрались в квартиру по автолестнице, выключили плиту, проветрили, насколько это возможно, помещение. Как сообщают в пресс-службе ведомства, пострадавших нет.
А что касается хозяина квартиры, то с ним будет проведена воспитательная работа. Ну и запах гари, который очень трудно вытравить, еще какое-то время будет напоминать ему о случившемся.
«ТК», 31.08.2017 г.
«Хулиганские, однако методы»
В одном из подъездов дома по улице Избышева появилось несколько надписей, сообщающих о том, что здесь живет должник — с указанием его фамилии и номера квартиры. Стоит полагать, что обидно не только должнику, которого ославили на всю округу, но и соседям. Ведь дом новый, в подъездах — свежий ремонт. А для пущей убедительности «выбиватели долгов» намалевали надпись сразу в трех местах — на первом этаже подъезда, в лифте и на том этаже, где, как они пишут, живет должник.
«ТК», 14.01.2016 г.
Улица Избышева находится в Центральном округе, но отнюдь не в центре, а в микрорайоне Нефтяников, некогда известном как Нахаловка. Начинаясь Т-образным перекрестком с улицей Магистральной, она почти по прямой доведет вас до улицы Жданова. На ней шесть перекрестков и два десятка строений. И еще один момент: ударение в ней ставится на и.
Грамотный, справедливый, рассудительный
Артем Иванович Избышев родился 23 марта 1885 года в селе Седельниково — небольшой деревне Тарского уезда Тобольской губернии, в окружении глухих лесов. Жители деревни рубили лес, охотились и пахали землю, выращивая хлеб.
В отличие от большинства своих деревенских сверстников, едва умевших читать и писать, Артем окончил три класса церковно-приходской школы. Однако, с ранних лет приученный к крестьянскому труду, он продолжал работать на земле на пару с отцом. В 1905 году, когда Россию всколыхнули первые революционные волнения, 20-летний Артем спокойно занимался хозяйством, и примерно в тот же период удачно женился на девушке из соседней деревни. К началу Первой мировой войны у Артема с Улитой уже было двое детей, Федор и Фросья. 29-летнего Избышева призвали в царскую армию. Первое время новобранец служил в Омске, где благодаря усердию и дисциплине быстро получил чин унтер-офицера (младшего командира). Позднее его перевели в Калугу и Смоленск, где формировались маршевые роты для отправки на фронт. В окопах Первой мировой Избышев, судя по всему, много чего повидал и, возможно, впервые осознал несправедливость мироустройства. К 1916 году наш герой, хлебнувший окопной правды и проникшись идеями большевиков о мире и земле, вступил в РСДРП(б). В феврале 1917 года был избран в полковой комитет. А в октябре 1917 года в составе революционных отрядов он уже в столице — участвует в становлении советской власти.
Наступил 1918 год, а с ним долгожданный мир и демобилизация. Избышев возвращается в родное Седельниково. Односельчане отнеслись к нему с доверием, по воспоминаниям земляков, он был человеком «грамотным, справедливым и рассудительным». В мае 1918 года они выбрали 33-летнего Артема Избышева первым председателем Седельниковского волостного исполкома Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Под его началом бывшие солдаты записывались в отряд Красной гвардии для поддержания порядка, распределялись земли. Главной задачей он считал переустройство крестьянского быта по-новому — землю должны получить те, кто ее обрабатывает. «Земля теперь ваша, и никто не смеет ее отнять», — разъяснял он крестьянам на сходках, призывая поддержать советскую власть (цитата из статьи «Избышев А.И.» -в сборнике «Краеведение Омского Прииртышья»).
Лесные мстители
Летом 1918 года мятеж Чехословацкого корпуса докатился до Сибири. В июне отряды противников революции заняли Тарский уезд, разогнав местные советы, -не миновала эта участь и седельниковских большевиков. Власть в регионе перешла к белым, которые спешно восстанавливали дореволюционные порядки. Колчак в Омске объявил себя верховным правителем России и принуждал крестьян вступать в его армию. Для Артема Избышева эти события стали сигналом к переходу в подполье.
Любопытно читать воспоминания непосредственных участников тех событий. Они были записаны в 1927 году и сохранились в историческом архиве Омской области и к 105-летию освобождения Тары от белогвардейцев оцифрованы и опубликованы в историческом альманахе «Таряне». Очень подробно и обстоятельно излагает события крестьянин Петр Литвинов, житель той же деревни Седельниково. «У Колчака я пробыл трое суток, в Омске, а потом самовольно ушел вместе с другими шестью товарищами и вернулся домой в Седельниково. Здесь также была колчаковская власть. Не понравилась она нам <…> Прожил <дома> трое суток, а после неизвестно кто сказал колчаковской охранке, в то время ее называли милицией, что мы скрываемся и не хотим служить у Колчака. Устроили облаву, захватили меня и доставили в Тару. Но по дороге я обманул сопровождающего меня десяцкого и бежал снова домой».
Артема Избышева тоже арестовали — «за политику и агитацию против белых», потому что, как объясняет Петр Литвинов, «набравшись на фронте новых коммунистических идей», Избышев отобрал у кулака Михаила Лоскутова маслоделку и организовал в Седельниково артель, куда стали записываться местные бедняки. Вот и вся агитация, заключает Литвинов.
Но кулакам такое не понравилось и, очевидно, те пожаловались на Избышева. «Заподозрили его белые в большевизме и 3 октября арестовали». В ожидании отправки в Тару заперли в доме вместе с отцом и женой. А в это время брат Артема лежал больной в доме отца, и все в деревне это знали. Знал и охранник Федор Васильев, поэтому Артему не составила труда уговорить его отпустить его попрощаться с братом: мол, а вдруг помрет, и не простимся. Васильев посочувствовал и отпустил, а Избышев ушел и не вернулся. Ноги в руки и бежать в Ново-Михайловку, а оттуда в Куренгу. Передал товарищам, чтобы направлялись туда. Там тоже были белые, но Избышева поселил у себя местный крестьянин, а Артем, чтобы отвлечь от себя подозрения, учил грамоте местных ребятишек, ведь учителя в деревне не было. Но долго оставаться было опасно, и Избышев вместе с товарищами вернулся в Ново-Михайловку. Петр Литвинов помнит даже дату — 10 ноября, — когда Избы-шев предложил организовать отряд и вооружиться. «Конечно, оружие нам необходимо брать военного образца. А будет у нас оружие, тогда нам ихняя «милиция» нипочем будет. А если нужно, разобьем и их карательные отряды. Чем сидеть нам в одиночку и никакой помощи не оказывать друг другу, скрываясь, так лучше действовать заодно с красными», — так, по воспоминаниям Литвинова, говорил Избышев. И товарищи предложение поддержали. Кроме одного, который честно признался, что ему страшно. «Как бы нам не погибнуть, — пересказывает Петр Литвинов этот диалог. — Из-за нас могут пострадать и наши семейства». На что Избышев якобы отвечал: «Все это нам нипочем. Мы должны защищать не свою шкуру, а всех рабочих и крестьян». Но опасливый товарищ все-таки отпросился поговорить со своими — и больше не вернулся. «По трусости», — сделал вывод Петр Литвинов.
«Чем «милиции» бояться, давайте возьмем охотничьи ружья, поедем в Седельниково и возьмем у них ружья военного образца», — предложил Избышев в другой раз, на собрании 15 декабря. Поехали всемером на санях. А белые в Седельниково тем временем спектакль поставили и ушли смотреть представление. Партизаны сломали замок в канцелярии, забрали двенадцать трехлинеек, 500 патронов, печати, бумаги и дела, но удирать не торопились, а наоборот стали ждать, когда охранка со спектакля вернется. Начальник канцелярии и один из охранников увидели лошадей во дворе и убежали. А второй охранник, пьяный, пошел разбираться. Ну, его партизаны подстрелили и разоружили, и только после этого уехали.
В целом местные крестьяне сочувствовали народным мстителям: кто-то помогал продуктами, кто-то теплой одеждой или сведениями о передвижениях врага. Так маленький отряд Избышева (первоначально их было 11 человек) быстро пополнялся и к началу 1919 года значительно окреп численно и организованно.
В самом Омске (ставшем тогда столицей колчаковского правительства) подпольный комитет большевиков поддерживал связь с повстанцами. Для координации совместных действий из Омска к Избышеву был направлен опытный партийный комиссар Григорий Захаренко. С его прибытием действия партизан стали еще более слаженными, наносимый ими урон врагу — еще более ощутимый. Партизаны нападали на обозы с награбленной у крестьян провизией и устраивали засады на колчаковских офицеров. Партизанский отряд уже мог вступать и в открытый бой: например, в феврале 1919 года люди Избышева хитростью заманили в ловушку карательный отряд белых и в короткой схватке обратили врага в бегство, захватив пулемет и десятки винтовок.
Тем временем крестьянские волнения охватили многие северные уезды: стихийные антиколчаковские бунты вспыхивали тут и там. Отряд Избышева не оставался в стороне, действуя совместно с другими красными группами, они громили тыловые гарнизоны белых, а в захваченных населенных пунктах вновь провозглашали советскую власть.
Против «банды Избышева» направлялись все новые карательные экспедиции, за головы активных повстанцев назначались крупные вознаграждения. В июне 1919 года белогвардейцы захватили жену Избышева Улиту с грудным младенцем и несколько недель продержали в тюрьме; малышка Агафья умерла в застенке.
Последний бой
27 июля у деревни Унар произошло крупное столкновение: несколько сотен плохо вооруженных крестьян с одной стороны и артиллерия и пулеметы — с другой. Партизаны сражались отчаянно, но под градом пуль и снарядов были вынуждены отступить.
Артем Избышев на следующий день отправился в Седельниково, чтобы набрать и поднять на борьбу резервный отряд добровольцев. Однако противник опередил его: карательный отряд внезапно ворвался в деревню. По некоторым сведениям, местные купцы Лоскутовы указали белогвардейцам, где остановился Артем. В усадьбе своего дяди Прокопия Васильевича Избышева командир отряда оказался в западне. Белые окружили дом и потребовали сдаться, но на ультиматум Артем ответил выстрелом из маузера и убил одного из офицеров. Затем выбрался через окно в огород и побежал к лесу, но был замечен. В короткой перестрелке Избышева ранили в ногу. Истекая кровью, партизанский командир заполз в амбар и пытался отстреливаться, пока не кончились патроны (из краеведческой книги Веры Носковой «Тара. Уличная история. Книга вторая», 2023).
Ольга Игнатова
Петр Литвинов не был тому свидетелем, но слышал рассказы седельниковских крестьян. С их слов местонахождение Избышева белым выдал разведчик красных партизан Иван Будкин, захваченный по дороге. «Артем в это время сидел у дяди и пил чай. Белые открыли по дому стрельбу. Артем стал отстреливаться. Во дворе двух человек убил наповал. Стрелял из комнаты и трех ранил. Наконец у Артема в браунинге остался всего лишь один патрон. Он выбежал на задний двор, заскочил на лошадь, но лошадь под ним убили и его ранили в ногу. Артем хотел бежать, но успел лишь взобраться на крышу бани, где и покончил последней пулей с собой. Но белые, думая, что он еще живой, подошли к бане и стали стрелять уже по убитому. Вынули белые Артема с крыши, повезли на лошади к церкви — напоказ всем». После этого взяли его дядю Прокопия, повели также на площадь, избили, а потом расстреляли.
Руководство отрядом принял близкий друг Избышева Сергей Абрамов, комиссар Захаренко отвел людей в тайгу… Спустя считанные месяцы части Красной армии вошли в Омскую область, сам Омск взят красными в ноябре 1919 года. Тела погибших партизан торжественно похоронили в братской могиле в центре Седельниково. Рядом с Артемом Избышевым обрели вечный покой шестнадцать его товарищей, павших в том же бою.
Советская власть оценила подвиг героя-партизана: в 1935 году семья Избышева получила персональную пенсию от государства. В 1961 году на братской могиле в Седельниково установлен бронзовый бюст Избышева (работа омского скульптора Петра Карякина). В марте 1985 года широко отмечалось 100-летие со дня рождения героя: в Таре на доме N 2 по улице его имени открыли мемориальную доску. Имя Избышева носят улицы сразу нескольких сибирских городов — Омска, Тары, Седельниково, а также Тюмени. В селе Седельниково дом, где жил Избышев, в советские годы был переоборудован под Дом пионеров.
Партизанская война в Прииртышье была полна экзотики. «… Для устрашения врагов мешочки с порохом подвешивались к высоким деревьям и взрывались. Шум и страшный треск наводили панику на колчаковских карателей. Партизаны смело вступали в деревни, ежели там не было белогвардейских отрядов, ходили по улицам с песнями (непременно с революционными), агитировали за свободу, хвалились своей силой. Вволю попев, уходили за околицу, давали залп из всех ружей, затем с криками и песнями, постреливая, двигались к селу Новомихайловскому, где находилась их база».
Колчаковцы всполошились после того, как в июне 1919-го партизаны Избышева обстреляли пароходы, курсировавшие по Иртышу. Управляющий Тарским уездом доложил в Омск: «Положение в с. Седельниковском все более и более ухудшается. Первоначально маленькая шайка Избышева превратилась в довольно внушительную. Распускаются слухи, что в Седельниковской волости оперирует банда в 3000 человек, которая скоро займет Тару и двинется на Омск».
Колчак направил в мятежную волость карательный отряд полковника Франка, усиленный поляками полковника Кадлеца и флотилией под командованием капитана Фомина.
Решающий бой произошел 27 июля 1919 года у Унарского моста через реку Уя. Избышев еще 26 июля отправился в Седельниково, чтобы организовать оттуда помощь унарцам, но задержался в пути и прибыл в село, когда его уже заняли колчаковцы. Попавшего в засаду предводителя тарских партизан расстреляли. Вскоре полковник Франк донес Колчаку: «Ни в одном полученном мне районе нет больше вооруженных шаек, все они разбиты и разоружены. Главный руководитель восстания Тарского уезда — Артемий Избушев (Избашев), а также его главные помощники: два брата Дубко, Коклемин и приехавший из Советской России агитатор Маркевич — частью казнены, частью убиты в сражениях». Далее в донесении Франк отметил: «…Польский отряд полковника Кадлеца ограбил несколько селений начисто, включительно до белья и одежды».
Через два года все уезды Тюменской (Тобольской) губернии охватило другое восстание. Восставшие крестьяне захватили Тобольск и удерживали его до 8 апреля 1921 года. В советской историографии утверждалось, что это восстание подняли «уцелевшие после разгрома Колчака белогвардейцы, эсеры, кулаки, попы и купцы».
Однако в последние годы отечественные историки пришли к выводу, что главной причиной восстания в нашем крае была продразверстка — безмерное, безвозмездное и насильственное изымание у крестьян продуктов их труда (хлеба, мяса, масла, рыбы, пушнины) советским большевистским государством, его уполномоченными продотрядами. Трактовка восстания в виде белогвардейско-кулацко-эсеровского мятежа опровергнута. В настоящее время эти трагические события рассматриваются как «защитная реакция крестьянства на государственный произвол и насилие».
Александр Петрушин
Забыть бы дурную славу
Улица Избышева появилась на карте Тюмени 26 февраля 1973 года, а 1-й, 2-й и 3-й Избышевские проезды — в 2008 году. Находятся они в микрорайоне Нефтяников, прежде официально именовавшемся поселком. Название появилось, когда там стали строить дома для работников бывшего Главтюменьнефтегаза. Дома задумывались как временные, на 25 лет. Они как раз были в самом начале улицы Избышева, на повороте с улицы Магистральной. Архив «Тюменского курьера» хранит историю того, как трудно давалось расселение.
«Проезжая мимо поселка Нефтяников на дачи, жители Тюмени видят довольно-таки страшненькие пустые дома. Эти пустые лачуги -«фасад» поселка, лучшая его часть. Во-первых, стоят они на сухом месте, во-вторых, люди там уже не живут. Люди живут дальше от дороги, в глубине. Лучше туда не ходить, если вы брезгливы. Небрезгливые пусть взглянут на снимки и сделают небольшую поправочку — съемка шла в рабочий день, когда люди не пользовались туалетами. То есть если во время нашего с фотокором визита прямо из-под пола в подъезде на улицу текла вода, то обычно… А вокруг играют дети, пускают по ручейку кораблики», — писала наша газета в июне 1995 года.
Требовалось отселить 202 семьи. На деньги, выделенные Минтопэнерго, в ноябре 1994 года местным жителям начали выдавать квартиры. В итоге переехали около 50 семей, и тут деньги закончились. Участь жителей поселка зависела от росписи премьер-министра Черномырдина. Получив резолюцию, министр топлива и энергетики Юрий Шафраник дал добро перечислить недостающую сумму денег, и администрация Центрального района закупила квартиры для переселенцев.
На улице Избышева по сей день стоит детский сад N 127, до 2011 года в этом здании работала единственная в Тюмени специальная школа-интернат «Парус» для детей с тяжелыми нарушениями речи, открывшаяся в 1993 году. Сначала она располагалась на улице Вахитова, а в 2005-м переехала на улицу Избышева. Места она занимала немного — несколько классов и спальни (ребята жили здесь пять дней в неделю). Девочки и мальчики учились в «Парусе» только до четвертого класса. Все это время с ними активно работали логопеды и медики, чтобы в пятом классе обычной школы им было гораздо проще общаться со сверстниками и учителями. В 2011 году школу-интернат закрыли, так как детский сад N 127 и без нее был переполнен — он был единственным в районе, от улицы Парфенова до поселка Верхний Бор. Самых способных из воспитанников школы-интерната перевели в обычные классы, а для тех, кому еще требуется время, чтобы привыкнуть к новой обстановке, да и поработать с логопедами и психологами, открыли специальные коррекционные классы в школах N 50 и N 76.
Сегодня улица Избышева выглядит вполне обычной. Дома есть как совсем старые, где виднеются те самые номера, которыми крестьяне помечали бревна, чтобы пересобрать дом на новом месте, так и вполне новые коттеджи. Eдинственное, что меня смутило, — тротуар есть только по левую сторону, по правой идешь фактически по дороге, а в канавах вдоль дороги много мусора. Где-то у домов свален металл, мне объяснили, что скупка и перепродажа металла — бизнес некоторых местных.
Частный сектор в основе своей подключен к коммуникациям, но не везде официально. В начале года полиция пресекла незаконное подключение к газопроводу, организованное шестью женщинами из числа представителей одной из цыганских общин. Женщины самостоятельно врезались в газопровод, чтобы использовать ресурс без оплаты. Сколько они сэкономили, не уточняется. Действия подозреваемых, как нам объяснили, не только противозаконны, но и чрезвычайно опасны: при неаккуратной врезке может возникнуть утечка, следовательно, взрыв и пожар.
В начале улицы есть достаточно новый торговый центр и жилой комплекс, на первом этаже которого также есть магазины и пункты выдачи маркетплейсов. Здесь я познакомилась с Ольгой, которая переехала сюда в 2016 году, когда дом только построили, из знаменитого общежития на Харьковской, 52а. Многие помнят ту историю: в 2015 году обрушились часть пятиэтажного здания, пострадали три человека, а 39 жильцов ждали переселения в пункте временного размещения, созданном в гостинице «Колос». Вскоре было решено расселить и соседний дом по улице Харьковской, 52б.
— Мы с мужем жили на 14 квадратных метрах в общаге, а тут нам дали квартиру в два раза больше, с балконом, — рассказывает Ольга. — Мы были счастливы! Почти десять лет живем, не жалуемся. Правда, тут многие соседи — переселенцы из аварийного жилья. Бывало очень неспокойно, и драки, и музыка по ночам. Сейчас в целом все нормально, иногда шумят, но в любом доме такое бывает. Сам район тоже нормальный, вечером спокойно хожу, ничего страшного тут давно уже нет.
***
фото: Артем Избышев (фото неизвестного фотографа начала XX века); на улице Избышева в Тюмени.