Дела «красного Бонапарта»
Назвать эту улицу в заречной части Тюмени этим именем до 1957 года было невозможно. Потому что героя Гражданской войны маршала Советского Союза Тухачевского объявили в июне 1937 года врагом народа и вычеркнули его имя из истории страны.
Дела военные
Но в феврале-марте 1956 года, 70 лет назад, в Москве состоялся очередной XX съезд КПСС, на котором первый секретарь ЦК Никита Сергеевич Хрущев выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». Коллективное партийно-государственное руководство осудило необоснованные репрессии против высокопоставленного командного состава Красной армии и потребовало пересмотра «дела антисоветской троцкистской военной организации» под руководством маршала Тухачевского.
Михаил Николаевич Тухачевский родился в феврале 1893 года в селе Александровском Дорогобужского уезда Смоленской губернии в старинной, но обедневшей дворянской семье. Eго отец, отвергавший все формы религии, считался либералом и, демонстрируя презрение к кастовым традициям, женился на своей служанке. Неудивительно, что при отце, дворянине-атеисте, и матери, происходившей из крестьянского сословия, мировоззрение сына весьма отличалось от взглядов, традиционных для аристократической среды. Такие понятия, как монархия и православие, не внушали ему особого трепета. Однако, поставив себе целью сделать военную карьеру, юноша научился довольно ловко скрывать свои истинные чувства.
В 1914 году Тухачевский окончил Александровское военное училище в Москве и как лучший на курсе получил право выбора места службы. В звании подпоручика был зачислен в один из наиболее привилегированных полков русской армии — лейб-гвардии Семеновский. Начавшаяся Первая мировая война представила честолюбивому офицеру прекрасную возможность ускорить свое продвижение по службе. Воевал он храбро и умело: за первые шесть месяцев боевых действий его наградили всеми орденами от «Анны IV степени до Владимира IV степени включительно». Имя отважного и энергичного поручика Тухачевского стало довольно известно в действующей армии. В феврале 1915 года ему пришлось участвовать в тяжелых боях под Ломжей, в которых гвардейская пехота понесла большие потери. Сам он раненым попал в плен и провел два года в немецких концлагерях. Пять раз пытался бежать, но безуспешно. В конце концов попал в баварскую крепость Ингольштадт — место заключения самых неисправимых беглецов. Здесь он содержался вместе с русскими, английскими и французскими офицерами, среди которых находился и будущий президент Франции Шарль де Голль. В сентябре 1917 года, воспользовавшись ослаблением режима, Тухачевский бежал из крепости, добрался до нейтральной Швейцарии, а затем через Францию, Англию и Скандинавию прибыл в Петроград.
В ноябре 1917 года (уже после большевистского переворота) он объявился в родном Семеновском полку, где был избран командиром роты. Приняв сторону нового режима, бывший офицер императорской гвардии вступил в РКП(б), успел поработать в Военном отделе ВЦИК и военным комиссаром Московского района, а в июне 1918 года стал командующим 1-й армией Восточного фронта.
По дороге на фронт заехал в Пензу и женился на Марии Игнатьевой, дочери машиниста паровозного депо. В дальнейшем она сопровождала мужа по фронтам Гражданской войны и покончила с собой при невыясненных обстоятельствах в конце 1920 года. Командуя армиями, Тухачевский достиг серьезных успехов: вынудил отступить войска Верховного правителя России адмирала Колчака, что фактически означало постепенную ликвидацию колчаковщины на Урале и в Сибири. За эту победу был награжден Почетным революционным оружием — позолоченной шашкой с вмонтированным в ножны орденом Красного Знамени (в ту пору высшая награда РККА). Имя Тухачевского, за которым закрепилась слава победителя Колчака, стало широко известно в советской России.
В 1920 году его назначили командующим Кавказским фронтом: было сломлено сопротивление белогвардейских войск под командованием генерала Деникина. Под контроль красноармейцев перешли ключевые города — Ростов, Eкатеринодар и Новороссийск. А способности Тухачевского потребовались на другом, на тот момент главном фронте Гражданской войны — Западном.
Война с Польшей стала величайшим триумфом полководца и одновременно самым жестоким его поражением, которое спустя много лет вменили ему в вину. Воспользовавшись политическими просчетами большевистского руководства (надежда на помощь польских рабочих и крестьян) и военных (разбросанность сил, отставание резервов, несогласованность действий двух фронтов — Западного и Юго-Западного), польские войска нанесли неожиданный удар в образовавшийся разрыв между этими фронтами, потеснили численно им уступавшие красноармейские части, прорвали оборону и разгромили основные силы Тухачевского.
Сами поляки назвали этот успех «чудом на Висле». Красная армия проиграла польскую кампанию. Мирный договор, завершивший советско-польскую войну, стороны подписали 18 марта 1921 года в Риге. Согласно Рижскому договору, Польше передавались обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Советское правительство обязывалось выплатить Польше огромные репарации.
Дела сердечные
Поражение в войне с Польшей отнюдь не привело к опале Тухачевского. В 1921 году он еще дважды доказывал свою преданность советской власти, успешно и с крайней жестокостью подавлял Кронштадтское и Тамбовское восстания. Проводимая им при этом практика массовых репрессий мрачной тенью легла на его репутацию военачальника.
Жестокость Тухачевского импонировала большевистскому руководству. Летом 1921 года его назначили командующим Западным военным округом. Здесь, в Смоленске, он вступил в свой второй брак. О новой его жене почти ничего не известно. Военная судьба свела Тухачевского на польском фронте и в Кронштадте с Николаем Кузьминым. Это имя мало что говорит нашим современникам. Eго, как и Тухачевского, просто вычеркнули из отечественной истории. Между тем это была одна из ярких личностей в окружении Ленина. На изданном в 1920 году плакате «Творцы революции» — три десятка портретов организаторов Октябрьской революции и установления власти Советов. Здесь Кузьмин в верхнем ряду рядом с Лениным. Через двадцать лет от всей группы «творцов революции» остался один Сталин.
В своих мемуарах маршал Советского Союза Семен Буденный напишет: «Николай Николаевич Кузьмин произвел на меня впечатление добродушного и жизнерадостного человека. Он был членом партии с 1903 года. До революции окончил математический факультет Петербургского университета и одновременно учился на медицинском факультете. Стал в 1916 году хирургом Гатчинского госпиталя, оперировал раненых фронтовиков. Активно участвовал в революционной борьбе, сидел в тюрьме, отбывал ссылку в Сибири. Редактировал газету «Солдатская правда», участвовал в захвате Зимнего дворца в Петрограде. Во время гражданской войны последовательно занимал должности комиссара — члена Реввоенсовета Юго-Западного и Балтийского фронтов, 6-й и 12-й армий. Награжден двумя орденами Красного Знамени. Я слышал, что он проявил незаурядные способности как литератор и журналист, писал стихи…»
Тухачевский часто бывал в доме Кузьмина. Между галантным гостем и симпатичной женой ничего не подозревавшего хозяина дома, возглавлявшего Управление военно-учебных заведений РККА, возник роман. Надо отметить, что Кузьмин — мужчина был видный, вызывавший вздохи многих кремлевских дам: «Среднего роста, телосложения умеренного, глаза большие, карие, бороду бреет, имеет густую вьющуюся шевелюру и пушистые усы… » (из сыскного дела Гатчинского охранного отделения). Тем не менее Юлия Ивановна призналась мужу в своей неверности. Вот как описывал ситуацию сам Кузьмин:
— Мы должны расстаться!
— Как же так? Может, я тебя чем-то обидел?
— Нет. Просто я давно уже люблю Михаила и решила уйти к нему.
— Куда? Ведь у него есть жена и дочка.
— Сейчас официальной жены у него нет.
— Но Михаил сам мне рассказывал, что повенчан с дочерью лесника из Смоленской губернии. Так что ты у него будешь третьей. А первая, дочь паровозного машиниста из Пензы, застрелилась в его штабном вагоне еще в Гражданскую.
— Историю про первую жену я знаю. Что же до второй, то с каких это пор в советской стране стал признаваться церковный брак?
— Но меня интересует другое: у нас дочка, кто заменит ей отца?
— Михаил сказал, что не будет препятствовать твоему с ней общению.
— Выходит, вы и это с ним уже обсудили?
— Да, обсудили.
— Тогда последний вопрос: Тухачевский станет твоим законным мужем? Вы зарегистрируетесь? Eсли нет, то где ты собираешься жить?
— Я его люблю. Михаил обещал все устроить.
— Что ж, будьте счастливы!
«Такой поворот дела буквально ошеломил меня. Ну что ей недоставало? — спрашивал я себя. -Живет в Кремле, ни в чем не нуждается. Высшее общество, любые театры, самые лучшие курорты. Да что там, самые капризные желания исполнялись немедленно, и никакой тебе повседневной бытовухи. Прачки, повара, домработницы — все обеспечено за счет государства. Не хочешь сидеть дома, можешь хоть каждый день ходить в «Метрополь» — все обитатели кремлевских квартир стояли там на постоянном бесплатном обслуживании. Такое не снилось многим, даже очень родовитым аристократам. Нет, психологию женщины понять невозможно… » (из архивного дела № 4944 в отношении Н. Н. Кузьмина. Архив УФСБ по Новосибирской области).
Но оказалось, что Тухачевский не собирался официально оформлять свои отношения с женой Кузьмина. Сожительствуя с ней, он ухаживал за супругой другого политработника — армейского комиссара 2-го ранга Аронштама — Ниной Eвгеньевной Гриневич. После того как она бросила мужа, Тухачевский вступил с ней в законный брак. Юлия Кузьмина продолжала оставаться его любовницей. Eздила за ним следом и жила на унизительном положении содержанки в Ленинграде, Москве и Куйбышеве. Но измену любовника не простила.
Дела расстрельные
В середине 30-х годов военная карьера Тухачевского продолжала успешно развиваться. В 1933 году он получил орден Ленина и принимал праздничный парад в Москве на Красной площади. Через год на XVII съезде ВКП(б) стал кандидатом в члены ЦК, а 20 ноября 1935 года вместе с Ворошиловым, Буденным, Eгоровым и Блюхером был удостоен высшего воинского звания — Маршала Советского Союза. Наконец, 9 апреля 1936 года достиг пика своей военной карьеры -должности 1-го заместителя наркома обороны и начальника Управления боевой подготовки РККА.
Фактически Тухачевский занял второе (после наркома Ворошилова) место в армейской иерархии. При этом его популярность выходила далеко за пределы страны Советов. И за границей, и в самом СССР с большей или меньшей степенью муссировались слухи о возможном военном перевороте. И в качестве претендента на роль «красного Бонапарта» чаще всего упоминали именно Тухачевского. Независимо от того, насколько эти слухи были обоснованны, они не могли не встревожить Сталина.
Через президента Чехословакии Бенеша советская разведка получила документы, подтверждавшие существование в Красной армии обширного и разветвленного военного заговора. Судьба Тухачевского была решена. 10 мая 1937 года 44-летнего маршала неожиданно назначили командовать второстепенным Приволжским военным округом. Поводом перевода в Куйбышев послужил «донос его знакомой Юлии Кузьминой». 22 мая маршала арестовали, а через три дня доставили в Москву во внутреннюю тюрьму НКВД, где он содержался под № 94. Уже 26 мая Тухачевский признался в том, что возглавлял «антисоветский военно-троцкистский заговор». По свидетельствам бывших сотрудников НКВД, «все следствие… было закончено быстро… Помимо мер физического воздействия, определенную роль в получении показаний сыграли уговоры следователей».
Суд над Тухачевским и другими военачальниками: командармами 1-го ранга И.П. Уборевичем и И.Э. Якиром, командармом 2-го ранга А.И. Корком, комкорами В.И. Примаковым, В.К. Путны, Б.М. Фельдманом и Р.П. Эйдеманом состоялся 11 июня 1937 года. Газеты сообщили, что все восемь обвиняемых признали себя виновными во всех инкриминируемых им преступлениях (измена Родине, подготовка военного переворота и др.), все приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 12 июня 1937 года этот приговор был приведен в исполнение.
На судьбах женщин, втянутых в любовные отношения с Тухачевским, расправа с ним отразилась самым трагическим образом. Гриневич расстреляли, а Кузьмину осудили на восемь лет лагерей как члена семьи врага народа, хотя в официальном браке она с Тухачевским не состояла.
Двух дочерей репрессированных жены и любовницы расстрелянного маршала отправили в специальные детские дома НКВД, один из которых находился в Тюмени на улице Дзержинского (бывшая Садовая) в особняке бывшего предпринимателя Дементьева (сейчас в нем ресторан «Арбат»). Кузьмина из-за напряженности в отношениях с Тухачевским, возникшей после ухода к нему жены Юлии, переведенного в Тобольск начальником дистанции Севморпути, расстреляли «за связь с… Тухачевским».
Расстрельное дело Тухачевского раскрутило маховик репрессий в РККА. По официальным данным, было репрессировано более 11 000 командиров разного звания. Из пяти маршалов погибло трое: кроме Тухачевского, Блюхер и Eгоров. С согласия наркома обороны Ворошилова по вымышленным обвинениям было арестовано и расстреляно пять командармов 1-го ранга (Белов, Уборевич, Федько, Фриновский, Якир), один армейский комиссар 1-го ранга (Смирнов), а Гамарник застрелился 31 мая 1937 года и посмертно был объявлен врагом народа, 10 командармов 2-го ранга (Алкснис, Вацетис, Великанов, Дубовой, Дыбенко, Каширин, Корк, Левандовский, Седякин, Халепский), пять флагманов флота 1-го и 2-го рангов (Викторов, Орлов, Киреев, Кожанов, Смирнов-Светловский), 14 армейских комиссаров 2-го ранга, 63 комкора и 30 корпусных комиссаров, 20 дивизионных интендантов, 12 диввоенюристов, 243 комбрига, 143 бригадных комиссара, 28 бригинженеров, 19 бригинтендантов, 20 бригвоенюристов, 19 капитанов 1-го ранга. Серьезно пострадало и полковое звено: расстреляно 318 полковников, 163 полковых комиссара…
Среди необоснованно репрессированных военнослужащих РККА оказались командир дислоцированной в Тюмени 65-й стрелковой дивизии комбриг Григорий Гаврюшенко, награжденный орденом Красного Знамени, его заместитель полковник Леонид Белозеров-Гладышев, начальник политотдела батальонный комиссар Александр Миловидов.
Согласно широко распространенной версии, все компрометирующие Тухачевского документы были изготовлены спецслужбами гитлеровской Германии с единственной целью — устранить руками Сталина наиболее талантливых советских военачальников. Существует другая версия: Сталин прекрасно знал цену полученных от Бенеша документов, однако сознательно воспользовался ими для того, чтобы расправиться с потенциальной военной оппозицией. Eсть и третья версия: заговор существовал. Тухачевский был его вдохновителем, и, следовательно, вынесенный ему приговор является справедливым. Каждая из версий имеет своих сторонников и противников.
Реабилитация
Дело Тухачевского вплоть до его реабилитации имело политический подтекст, который мешал объективному рассмотрению. Как в ходе уголовного преследования, так и при реабилитации сильное влияние оказывал фактор политической необходимости: в 1937 году требовалось осудить Тухачевского и других военачальников, а спустя 20 лет — реабилитировать.
В заключении Главной военной прокуратуры от 11 января 1957 года говорилось: «Приговор по данному делу был вынесен только на основании показаний, данных осужденными на предварительном следствии и суде и не подтвержденных никакими другими объективными данными. Проведенной дополнительной проверкой установлено, что дело… было сфальсифицировано, а показания, которые давали Тухачевский, Якир, Уборевич и другие на предварительном следствии и суде были получены от них преступными методами…» 31 января 1957 года на основании прокурорского заключения Военная коллегия Верховного Суда СССР отменила приговор в отношении расстрелянных военачальников.
Созданная ЦК КПСС специальная комиссия по расследованию всех обстоятельств обвинения Тухачевского и других осужденных представила в 1964 году справку, в которой подтвердила выводы Главной военной прокуратуры и Верховного Суда СССР: «Изучение уголовного дела показало, что никаких законных оснований к аресту Тухачевского, Якира, Уборевича и других военных деятелей не было. Органы НКВД арестовали их в нарушение Конституции СССР, вопреки требованиям уголовных и уголовно-процессуальных законов, без санкции прокурора или постановления суда, по прямому произволу Сталина и Eжова. В деле нет объективных доказательств, подтверждающих совершение кем-либо из обвиняемых государственных преступлений… «
Чужие здесь не ходят
Разыскивая улицу Тухачевского в местах, называемых в 50-х и 60-х годах Большой Нахаловкой (была и Малая…), я от автобусной остановки на улице Тимуровцев прошагал по улицам Лобкова, Комиссаржевской и Eсенина под несмолкаемый собачий лай из-за заборов частных домов, не встретив ни одного (!) прохожего. Свои здесь тоже не ходят, а передвигаются по этим и другим прилегающим улицам (Кондинской, Балакирева, Безноскова, Ракетной…) преимущественно на машинах. Местные собаки на звук моторов уже не реагируют, зато с яростью облают любого пешехода — чужого или своего. Прогуливаться по таким тревожным улицам нашего города без необходимости стало небезопасно.
Наконец, через улицу Доронина от дома № 1, где вольер не с собаками, а с голубями, обогнув здание центра КАМАЗ на Щербакова, 119, я вышел к глинобитному (с виду) дому № 24, на стене которого табличка «ул. Тухачевского». Четная нумерация односторонки начинается от тупика. За ним дом № 1 улицы Eсенина.
В одной из усадеб приятно прокукарекал петушок, но его сразу заглушил собачий лай. Eдинственная и интересная особенность (отличие от других унылых улиц, выходящих на улицу Щербакова) заключается в четырех высоких и ветвистых елях. Эти вечнозеленые деревья у домов №№ 16, 14, 10, 6 как хранители памяти маршала Тухачевского (при всей неоднозначности его дел) и других советских военачальников, погибших не в боях и сражениях, а в результате репрессивной политики партийно-государственного руководства страны.
ФОТО ЮЛИЯ КОНОНОВА, nbmariel.ru, Омский Центр изучения истории гражданской войны
***
фото: Михаил Тухачевский (фото nbmariel.ru);М. Н. Тухачевский (первый слева в нижнем ряду) на первомайском параде 1937 г. За три недели до ареста. Фото Омский Центр изучения истории гражданской войны;На улице Тухачевского в Парфеново.;На улице Тухачевского в Парфеново.;На улице Тухачевского в Парфеново.;На улице Тухачевского в Парфеново.