Высоко нал Верхним Бором
Александру Танску словно судьбой было предназначено разводить голубей.
Потому что он живет в поселке Верхний Бор на улице с очень подходящим названием — Мира.
Первую пару — красного голубя и черную голубку — семилетнему Саше продал дядя Ваня Асташков за два рубля. А в двенадцать лет мальчик с друзьями Витей Проппом и Сашкой Коминцевым уже смастерил во дворе голубятню.
Танск не выставляет своих птиц на выставках — среди них нет декоративных. Александр Федорович разводит высоколетных голубей. Как вылетит стая в небо — видно на весь Верхний Бор, и часть высокой, небесной радости из маленького дворика передается всему поселку.
Мы уже бывали в семье Танск в 2008 году. Тогда она привлекла наше внимание как активный участник конкурсов на цветочное оформление двора и придомовой территории. И совсем немного коснулись тогда темы голубей. Значит, разговор наш еще не закончен. Да и к хорошим людям всегда приятно заехать в гости.
Мы с Александром Федоровичем устраиваемся в небольшой беседке. Хозяин рассказывает, какие перемены произошли в жизни за эти два года. Главная -появился внук Денис. Сейчас ему уже год и три месяца. На газоне в надувном бассейне для маленького купальщика прогревается вода. Под деревьями Александр Федорович посадил для внука вырезанных из фанеры зверей.
— Вот и огород заборчиком из-за него огородил. Думал, хоть не полезет, — рассказывает дед.
Но Дениска легко справляется с маленькой изгородью. Да что там, он уже карабкается вверх по лестнице на голубятню! Залезет на самую последнюю ступеньку лестницы и смотрит. А дед его снизу страхует и думает про себя: «Если у сына с дочерью к голубям душа не лежит, может, хоть внук заинтересуется?»
Сейчас у Александра Федоровича около пятидесяти голубей — краснозобые, чернозобые и николаевские.
— Николаевские — крупные. Их среди мужиков еще называют «серпачами», потому что крыло у них загнуто, как серп. Эти голуби поднимаются вверх стаей, ловят струю воздуха и держатся на ней, часто-часто хлопая крыльями, как бабочки… А чернозобые помельче, крыло у них прямое. И летают они не стаей, а по одному. Высоко в небо улетают, так, что превращаются в точку, следить за ними очень трудно.
Александр Федорович, хоть и не разводит «декорацию», вспоминает, как зимой приютил двадцать два голубя-чайка (маленькие декоративные птицы, не больше скворца).
— Знакомый привез. Помоги, говорит, забери, я с кормом в зиму не рассчитал. Может, знакомым голубятникам кому отдашь. Я Гофманам звоню: «Витька, у тебя кто-то голубей хотел, забери. Всех забрали, а двух пискунов (так голубятники называют только оперившихся птенцов —А.Ч.) оставили. Думали, что все равно зимой в таком холоде не выживут. Мне жалко стало. Я баню натопил и посадил их туда. Все ворчали, что я в самые холода дрова на двух голубей изводил. Ничего — выходил их, выкормил, клетку сделал красивую и унес на работу в столярку. А потом знакомому подарил, у него дача…
В беседке слышно, как голуби хлопают крыльями. Мы с Александром Федоровичем поднимаемся в голубятню, устроенную на бане.
— В чердачных помещениях они лучше ведутся, чем в специальных, — продолжает он увлекательно рассказывать. — Вон, видите, голубка чернозобая, статная такая. Я ее называю Красотка. А вон николаевские — отец и сын. Одному 12 лет, другому — два года. У Гоги много было голубят, но только этот один похож на отца, как две капли воды.
Александр Николаевич достает из домика, сооруженного из пластикового ведра, двух пискунов. Маленькие, даже не оперившиеся как следует, с большими клювами, они выглядят нелепо, как гадкие утята. Кто бы мог подумать, что пройдет не так уж много времени, и они превратятся в статных и резвых птиц!
— Не боятся тебя голуби. Видишь, яйца парить сели, — замечает Александр Федорович. -Сколько развожу голубей, никак их понять не могу: почему они голубят выпаривают, а потом могут своих птенцов оставить?!
— Всегда оставляют, или просто иногда случается?
— Случается. А бывает наоборот — могут выкормить чужих. У меня была большая голубятня. Я смотрю, голуби домой не возвращаются. Ну, думаю, значит, что-то случилось. Они три дня могут не залетать в голубятню, если туда кот залез. Поднялся — и правда, кот нескольких птиц растерзал. У одной голубки пискуны остались.
Был у меня голубь один. Драчливы-ы-й! Бывало, сидим на лавочке, он прилетит, на плечо сядет и все клюнуть норовит. Залетает он в голубятню — и сразу к этим птенцам. Я думал, заклюет, а он их кормить начал! И ночью возле них спать остался, я специально с фонариком проверял.
— А мальчишки вас не просят, чтобы голубя подарили?
— Есть тут у нас еще один голубятник — Коля Парфенов. Ему уже 46 лет. А пацанов мы никак к голубям приучить не можем. Один парнишка, было, заинтересовался: «Дядя Саша, какие у вас голуби красивые!» Я ему говорю: «Делай голубятню, а осенью приходи ко мне. Я тебе любых подарю, самых красивых, каких захочешь». На том дело остановилось. Встречаю через несколько дней: «Ну что? Придешь?» «Нет, — говорит, — мама у меня против». Ну, что тут еще скажешь, раз против.
В цветочных конкурсах семья Танск в этом году не участвует.
— Это надо было заранее готовиться, а я все лето с машиной провозился, — объясняет Александр Федорович. — У нас воспитатели с ребятишками из санатория «Верхний Бор» делают какие-то композиции, дак им вот помогаю: чурбачков из березы напилил, плетень завтра помогу установить. А вообще-то я в отпуске. Вот, ремонт затеяли.
На прощание Александр Федорович угостил нас свежими огурцами и огромными помидорами из своей новой теплицы.
***
фото: Александр Танск и его голуби;Александр Танск и его голуби