Почтовых дел мастера
Сильные духом в малом составе разносят почту и ждут сокращений. Праздник — не праздник, они на работе.
— Наконец-то вы пришли! — сказала вахтер Люба, всплеснув руками. — Я вас жду, а то лежит вот (берет в руки рекламную газету и отбрасывает в сторону) — один сканворд да сплошная реклама!
— Люба, познакомься, это Даша. Она из «Тюменского курьера», сегодня она — мой стажер, — отвечает ей почтальон Елена Буковская.
Для стажера Даши, то есть, меня рабочий день в отделении почтовой связи N 26 закончился впитавшейся в руки типографской краской, мышечным тонусом в руках и ногах и тремя вскрытыми дверями.
ЭТО НЕ ТЕХНИКА ДОШЛА, ЭТО Я САМА К ВАМ ДОШЛА
Щелкнув шпингалетом двери стойки оператора и оказавшись по «ту сторону» почты, я поняла — мой трудовой день начался. Почтальоны работают с восьми утра. Нет, они не выбегают через черный вход с пачками газет, писем, извещений — несколько утренних часов они будут работать с бумагами.
Почтальоны Оксана Пестова и Елена Буковская широко улыбаются, приглашают расположиться за одним из столов. Синяя столешница, один ящик и девять полочек-ячеек, заложенных уже рассортированными газетами и письмами. Это рабочее место принадлежало девушке, которая смогла проработать только три дня: поразносила телеграммки и ушла. Не потянула.
— Ее участок считается самым легким, а как проклятый… Люди, когда приходят, думают, что много бегать не придется. А вторичные извещения носить под роспись, а заказные письма? — продолжает тему текучки кадров Елена Евгеньевна. — Вот Оксаночка у нас два участка разносит!
Каждый из пяти участков — это примерно 20 домов. На территории участка кроме обычных почтовых ящиков жителей есть и ящики организаций. Ну не совсем «ящики», а доверенные лица, получающие всю корреспонденцию. К таким «лицам» когда угодно не придешь, можно в обеденный перерыв попасть. Поэтому схему движения по участку приходится выстраивать исходя из графика работы организаций. На стене возле каждого стола как раз висит карта участка со стрелочками — правильным оптимальным маршрутом.
… Наш не успевший начаться разговор прерывает маленького роста бабушка в сером пальто, вошедшая через служебный вход:
— Газеточку можно забрать?
— Какую, бабушка?
— Российскую неделику.
— Неделику? — с улыбкой переспрашивает почтальон.
— Да, неделику, — невозмутимым голосом отвечает пожилая женщина.
Приход бабушки стал для меня неожиданностью — сама пришла, да еще и через служебный вход.
— А это нормально? — интересуюсь я у Елены Евгеньевны.
— Да, обычно приходят те, у кого ящики сломаны или в плохом состоянии. Люди волнуются, хотят получить свои газеты. В общежитии на Геологоразведчиков, 6 вообще ящиков нет. Куда хотите, туда и кладите.
— А на Котовского просто сняли ящики и увезли на дачу, — добавляет Оксана, в чьем ведении два участка.
КЛИЕНТ У НАС ХОРОШИЙ
— В моем городе почтальон очень любит приносить в ящик письма и извещения для жителей 23-й квартиры, но за десять домов от меня. Я, конечно, захаживаю в тот подъезд и возвращаю не принадлежащую мне корреспонденцию в нужный ящик, но все же… Что делать? — спрашиваю я.
— Бывает, квартирой ошибешься, но чтобы домом. — Удивленно говорит Оксана.
— Нас ведь все жители знают. И мы их, — вступается Елена Евгеньевна. — Иногда мы ошибаемся, тогда они, встретив нас на улице, говорят: «Вы сегодня невнимательно поработали, возьмите, пожалуйста». И конверт, который к ним по ошибке попал, отдают.
— Или позвонят, — добавляет Оксана.
— Клиент у нас хороший.
Но, как говорится, в семье не без урода:
— Бывает, что ключей нет, а в подъезд надо попасть. Мы звоним в домофон, а нам в ответ хамят. Обидно, — жалуются почтальоны.
КУРС МОЛОДОГО БОЙЦА
Раздается телефонный звонок:
— 26 отделение связи. Минуточку! (в сторону) Оксан, мы сами справимся? — спрашивает Елена Евгеньевна.
— Да.
— (в трубку) Нет, спасибо, не надо.
От машины мои почтальоны отказались. По их словам, сегодня день полегче, будут ногами справляться. Обычно, когда писем и газет много, «подвозка» раскладывает их по опорным ящикам у нужных домов. А уж потом почтальон достанет их оттуда и распределит по ящикам в подъездах.
— Хотите вкусить работы? Можете записать, — говорят мне почтальоны.
Хватаю ручку и усаживаюсь за стол в нетерпении.
— Итак, перед вами следующие газеты, — объясняет Елена Евгеньевна. — «Российская неделя», «Тюменские известия», «Комсомолка», «Труд-7», «Советская Россия», «Тюменская область». Теперь берем ходовик.
Ходовик — специальная тетрадь, в которой написаны адреса, номера квартир и получаемая пресса. Ходовики у каждого почтальона на свой вкус — строгие записные книжки, тетрадки или школьные дневники с мультяшками или маковым полем на обложке.
Открываю ходовик, что же там внутри? Республики 143/2, Тюмень-автотранс, 2 экземпляра «Тюменской правды». Беру две газеты, вкладываю одну в другую, снаружи подписываю номер дома и название организации. Так, что дальше? «Комсомолка» — сюда же, а вот «АиФа» сегодня нет. Меня оставляют наедине с газетами, разве что напоминают иногда: «Переворачивайте и кладите все по ходу!»
Очень внимательно расписываю газеты по адресам-домам-квартирам. После шестой отсортированной газеты невольно бросаю взгляд на свои руки — такие чернющие, как будто в милиции отпечатки пальцев оставляла.
— А почему вы в перчатках не работаете? — выглядываю из-за стола.
— Лучше лишний раз помоем. Есть еще вот такие напальчники, но в них неудобно.
Да уж, черные напальчники ладонь не спасут.
Дальше работа с заказными письмами. В накладные заносятся основные характеристики -заказное письмо, заказное письмо с уведомлением, заказная бандероль и т.д. Помните, почтальон Печкин говорил: «Кочергу зачем бросать? Мы ее запакуем и перешлем, это уже бандероль получается. Если больше килограмма, то это посылка уже. А если вы на него бочку покатите, то это уже контейнерная перевозка. Этим трансагентство занимается». Извещения, кстати, выписывают тоже почтальоны.
— Можете сказать, что мы — единственная служба, которая до сих пор использует копирку! -говорит Оксана.
— А что с компьютерами?
— Вон он, разобранный стоит. Сломался почти сразу, как поставили.
И в правду, на столе возле ярко-желтого чайника стоит монитор, внизу системный блок, другой системник лежит на шкафу. Не знаю, какого года образец, но он точно был популярен в эру дискет. Отличный пылесборник, что тут скажешь. Копирку зажимают в бутерброд из бланков и закрепляют канцелярской скрепкой. Внимательно переписываю штрих-коды с заказных писем. В конце их надо пересчитать. Одна накладная остается на почте, вторая — для адресата.
Бесспорно, ключи от подъездов — это особая гордость почтальонов. Оксана и Елена Евгеньевна достают по три огромных тяжеленных связки домофонных ключей. На каждом из них на белом лейкопластыре ручкой написан номер дома/подъезда. А еще имеется отмычка-щуп для дверей в старых домах.
Ну вот, вопросы с бумажной волокитой решены и можно готовиться к старту — работе, за которой почтальонов обычно привыкли видеть граждане. А времени уже 12 часов дня.
СОЛНЦЕ В ЗЕНИТЕ
Готовимся к выходу — Оксана переодевается в кроссовки — «быстро в них хожу, и мышцы не напрягаются», мы в это время обворачиваем связки газет, укладываем заказные письма в сумку.
— Давай мне связки, а я тебе сумку на плечо дам.
— Не-не-не, сама понесу, вес печатного слова почувствую!
Меня уже успели подготовить, что будет тяжело, голодно. Но я готова ко всему, не зря бумаги заполняла несколько часов!
Улица нас с Еленой Буковской встречает сильными порывами ветра и слепящим солнцем. Идем, разговариваем. Она рассказывает, что из спецэкипировки почтальонам выдают фартуки, сумки, каталки и набор зимней одежды -практически «концертная телогрейка» и «концертные валенки». Типографская краска въедается в ткань так, что еще недавно новый фартук кажется сильно изношенным. Сумки протираются от газет быстрее, чем красятся фартуки. Обувь у каждого своя, как говорится, удобная.
… Вот и первое место назначения — городская организация, здание многоэтажное. Надо взбираться по лестнице сначала на 4-й этаж, потом на 6-й. И вот я уже лечу на 6-й этаж так же стремительно, как мой карьерный рост в почтальонском деле. «Встречаемся внизу!» — слышно у меня за спиной.
Мы еще сюда вернемся — забрать извещения, а пока к опорным ящикам и по подъездам.
— 4 года нашему коллективу будет в сентябре, — на подходе к очередному подъезду рассказывает Елена Евгеньевна. — Нас мало, но мы в тельняшках (доставочная служба 26 ОПС насчитывает всего пять человек). Один за всех и все за одного.
Создается впечатление, что подъезды жилых домов просто созданы для почтальонов — стены выкрашены в голубой цвет, как и стены в почтовом отделении. Правда, подъездные двери не везде новые — приходится вскрывать отмычкой.
— Можно попробовать?
— Конечно!
Просовываю инструмент в скважину, тяну — не получается. Еще раз. Опять мимо.
— Здесь навык нужен, — с улыбкой говорит Елена Евгеньевна и ловким движением отпирает замок.
Работа ногами затратна по времени и силам — подниматься то на первый этаж, то на площадку между первым-вторым этажами. А ящики. Каких только не встретить! И вертикальные, и горизонтальные, и совмещенные. В некоторых подъездах не оказалось освещения.
— Попробуйте без света ящики найти! — смеется Елена Евгеньевна.
Я попробовала, постояла, пощурила глаза, как котенок. Не помогло. Темнота, хоть глаз выколи. Тут только доскональное знание подъезда может помочь.
Иногда мы встречали адресатов на улице или в подъездах, тогда корреспонденция передавалась прямо из рук в руки. Последнее, что я заносила — письмо с просьбой перезаключить договор, которое электрокомпания прислала в один из магазинов.
— Зайди, положи на прилавок и уходи, — посоветовали мне почтальоны. Оказывается, здесь везде подход особенный нужен.
… Мой рабочий день закончился прямо по расписанию — в 16.00
— возле умывальника с мылом в руках. Ох уж эта краска!
***
фото: