Посвящение Юрию Гуляеву
— А какой звук! Живой, без микрофона!
— Что вы! Если б был микрофон, стены бы разорвало!
Нечаянным свидетелем такого разговора я стала в пятницу в фойе Тюменской филармонии. Зрители выходили после концерта, посвященного 80-летию со дня рождения народного артиста СССР Юрия Гуляева.
Кто бы мог подумать, что выступления оперных певцов зрители будут обсуждать так бурно! Ведь в представлении многих, оперное искусство — слишком скучное и академичное, в нем, как сейчас говорят, нет драйва. Впрочем, ярлыки навешивать легко. А вот понять, что любое плоское и поверхностное суждение — однобоко, что оно лишь одна сторона медали — сложнее.
Мне кажется, что составители программы юбилейного концерта очень хотели показать разноплановость настоящего таланта, многообразие проявлений и динамику, на первый взгляд, самого консервативного из всех певческих искусств — оперного. Именно поэтому программа была построена на контрастах. И не только голосовых, музыкальных и репертуарных. В ней принимали участие исполнители разных поколений: и звезды российского оперного искусства, и те, кто только делает в нем первые шаги — солисты академии молодых певцов Мариинского театра. «Первопроходцем» обоих отделений концерта стал. сам Юрий Гуляев. На заднем плане сцены высвечивался экран, где оживали кадры старой кинохроники — выступление певца в большом зале консерватории, кадры из фильма «Евгений Онегин». А затем эстафету времен подхватывали, как им и положено, молодые исполнители.
Лауреат международного конкурса Ирина Шишкова продемонстрировала, каким напористым, требовательным, почти властным, и в то же время умоляющим и трогательно нежным может быть женское меццо-сопрано. Ее голос обладает удивительно широким диапазоном — от высоких нот он легко переходит к очень низким. И тогда эта худенькая и внешне хрупкая исполнительница становится настоящей Жанной д’Арк.
По контрасту с ней заслуженный артист Республики Осетия, лауреат международного конкурса Виктор Коротич казался «мягким и бархатным». Его баритон увлекал, завораживал, а темперамент и эмоциональность певца превращали каждую вокальную партию в театр одного актера.
После выступления молодых на сцену вышла народная артистка СССР, лауреат Государственной премии, солистка Большого театра Маквала Касрашвили. Ее текучее, пластичное, обволакивающее сопрано в первом отделении особенно выигрышно звучало в романсе Антона Рубинштейна «Ночь». Глубокий, душевный, «намоленный» голос исповедовался и, не торопясь, рассказывал самым близким какую-то сокровенную, почти семейную историю.
Совсем другой на сцене была лауреат международных конкурсов Анна Кикнадзе. Кокетливая, женственная, общительная, она просто играла с залом в «кошки-мышки». Ее меццо-сопрано звучало то рычащим, то мурлыкающим, она увлекала слушателей за собой, делала их активными участниками творческого процесса.
Но первые крики «Браво! Молодец!» появились только во втором отделении. Когда зрители услышали голос «не мальчика, но мужа» — великолепный бас-баритон лауреата международных конкурсов Андрея Серова. Он же первым позволил себе выйти за жесткие рамки и показать, что оперный певец может быть разным. И голос, данный от природы, может прекрасно звучать не только в оперном формате. Почему бы не исполнить и песню из кинофильма? Разве этот жанр непозволителен? Примерно тот же вопрос, вероятно, ставил перед собой и Юрий Гуляев.
Но больше всех позволил себе на сцене «творческого хулиганства» народный артист России Владислав Пьявко. Во-первых, он сразу ошарашил зрителей заявлением, что он вовсе не солист Большого театра. Насладясь всеобщим недоумением и выждав паузу, добавил: в Большом театре России не работал ни дня. Он есть и будет солист Большого театра СССР! И в том же духе, с той же подкупающей широтой и размахом первых советских пятилеток отработал весь заявленный репертуар.
И стало понятно, в чем большая разница между старой и новой музыкальной школой. В первой за каждым звуком — прожитая жизнь, полная искренних переживаний, а во второй — пока только техника и правильные, отработанные жесты. Впрочем, за эту полную противоположность «старикам» и стоит любить молодых.
«Ах ты душечка, красна девица», — пел Владислав Пьявко и умудрялся приправлять текст речитативом и своими комментариями вроде «Добрый молодец. лет семидесяти». И каждое слово было посвящением зрителям, точнее, одной из зрительниц. Ей же, припав на одно колено, он и вручил огромный букет.
… Думаю, что Юрий Гуляев таким посвящением был бы доволен. Концерт получился не скучным — а добрым, немного лукавым и потрясающе обаятельным, каким был и сам певец.
***
фото: Цветы – Ирине Шишковой;Выступает Виктор Коротич;Поет Владислав Пьявко