Дорога трудна, но это дорога
Это слово — энергосбережение — как молитву повторяют третий год. Энергосбережение даже назвали религией XXI века. Но действенны ли эти проповеди?
Говорят, что главный урок истории заключается в том, что никто не усваивает уроки истории. Или, попросту, мы вновь и вновь наступаем на те же грабли. И даже если они совсем не новые, бьют по лбу все с той же силой, как и много лет назад. Эта незамысловатая аксиома нашла свое подтверждение при реализации новой государственной программы энергосбережения и энергоэффективности.
Впрочем, если говорить объективно, энергосбережение — вовсе не такой свежий термин, как его пытаются сейчас представить. Отроду ему не меньше двадцати, а то и более лет. Принципы государственной политики в этой области, считает Виталий Шпилевой, директор НИИ энергетики и энергосбережения ТюмГНГУ, начали формироваться еще в конце 70-х годов, а в 1992-м были отражены в постановлении правительства России под названием «О неотложных мерах по энергосбережению…» Правда, речь тогда шла только о добыче нефти и газа как о главных движущих силах отечественной экономики. А еще через несколько лет был принят и первый федеральный закон «Об энергосбережении».
Но так уж повелось в нашей истории, что закон в России — не всегда указ, и, тем более, не руководство к действию. Закон — лишь, фигурально выражаясь, шапка Мономаха, к нему еще и голову прикладывать необходимо. Но той самой головы, в которой мог бы родиться системный подход к решению проблемы, тогда и не хватило. Хотя и создавались федеральные целевые программы «Энергосбережение России» и «Энергоэффективная экономика», но все осталось на уровне декларации.
Исследователи полагают, что изначально не совсем правильно была выбрана точка отсчета — «энергорасточительность», «отсталость и энергоемкость» нашей экономики. Соответственно, главным показателем эффективности стало снижение энергоемкости, то есть энергетических затрат. Посыл, вроде бы, верный. Но в нем оказалось столько оговорок, что за этими деревьями совершенно не было видно леса. И многие с момента выхода в свет ключевого федерального закона N 261 «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности», который пришел на смену своему недееспособному брату образца 1996 года, так до сих пор и плутают в трех соснах.
Во-первых, путаница, считает Виталий Шпилевой, возникла с тем, что и как считать. В чем измерять полезный эффект сделанного? В количественном, качественном или финансовом выражении? Конечно, все три показателя хороши, но совсем не обязательно они могут быть связаны. Кто, например, должен почувствовать выгоду в деньгах? Конкретный потребитель, подрядчик, заказчик или государство в целом? И то, что хорошо для одного, не обязательно так же хорошо и для другого.
Во-вторых, если стремиться только к снижению энергоемкости, можно совсем не туда уйти. В сторону, например, Перу, Колумбии или Бангладеш, где экономика характеризуется наиболее низкими энергетическими затратами на единицу продукции. Или, предполагает Шпилевой, выбрать такие приоритеты, что затраты на их реализацию будут огромны, а эффект — мизерный, на уровне статистической погрешности.
В-третьих, одними призывами дело с места не сдвинуть. Светлый путь, конечно, привлекателен, но если люди плохо понимают, что получат после того, как долго продирались через тернии к звездам, то, скорее всего, никуда не пойдут. И первый же год реализации проекта «Энергоэффективный город» в выбранных для пилотного проекта Тюмени, Воркуте, Казани и Апатитах подтвердил истинность этих слов. Камни преткновения везде оказались одними и теми же: бизнес не понял, а люди не поддержали.
«Такой взгляд на энергосбережение и энергоэффективность не вызывает оптимистических надежд на их роль как панацеи в решении экономических проблем. А широкая популяризация идеи энергосбережения пока больше напоминает пиар-компанию со своими негативными и позитивными проявлениями», — делает вывод тюменский ученый.
Можно с таким выводом, конечно, и не согласиться. Но факты говорят сами за себя. Частные предприятия пока осторожничают, и реализация энергосервисных контрактов идет совсем не так быстро и гладко, как хотелось бы.
Безусловно, надо сделать скидки на то, что Тюмень — первый город в России, где был заключен энергосервисный контракт на жилищном фонде. Но если в магазине пользу скидок ощущает каждый, то здесь от них толку никакого. Видимо, не пришло еще время, когда, по словам Михаила Намятова, начальника городского управления по энергоэффективности, «бизнес увидит свои преимущества и закредитуется на миллиарды» (то есть возьмет кредиты для развития этого дела).
В раздумьях находятся и простые жители, сомневаясь в человечности предлагаемых серьезных перемен. Они-то как раз за всем происходящим видят в основном лицо бизнеса, потому и сторонятся нововведений.
В общем, ключ к частным инвестициям в эту сферу, который должен открыть все двери, еще не найден. Не найден и ключ к сердцам рядовых тюменцев. Ведь вначале им обещали большую (до 25%) экономию от внедрения энергоэффективных мероприятий, а теперь уточняют, что сами по себе счетчики ничего не экономят, только констатируют факт реальных затрат. Надо просто учиться жить экономнее, только тогда для кошелька выгода будет.
Впрочем, может быть, замок к новой жизни, действительно, сложен и имеет множество степеней защиты? Открыть его одним движением не удается. Все, что пока делается, в том числе и капитальный ремонт жилого фонда в «энергоэффективном квартале», — лишь подготовительные мероприятия, первый подход к снаряду. Удастся ли взять этот вес, какими усилиями и какими методами (рывком или по сумме всех попыток) — пока непонятно. Но это не значит, что ответа не существует.
***
фото: Каждый электрик знает, где и какая находится фаза, и как привести в действие любой электроприбор – если б все также просто было и в программе энергоэффективности!