Дроздов приехал на цирковой лошади
Человеку, которого миллионы людей несколько десятков лет еженедельно видели на экране, трудно удивить зрителя. Но Николаю Дроздову и в 75 лет это удается.
Сам приезд в Тюмень ведущего телепрограммы «В мире животных» для многих горожан, которые просто пришли на представление программы «Жираф-шоу», было сродни приятному шоку. Эффект от одного только сообщения шпрех-шталмейстера оказался почти пиротехническим — зал взорвался овациями. Но когда Дроздов не просто вышел, а выехал на арену верхом на коне — зрительный зал захлестнула волна восторга. Спроси, наверно, в этот момент любого — и каждый захотел бы задать этому неунывающему, удивительно бодрому и оптимистичному человеку десяток вопросов. Но, пожалуй, даже Дроздов с его энергией и терпением не справился бы с таким шквалом любви и почитания.
Но несколько вопросов на ходу, в антракте, между представлениями, нам все же удалось задать. Хотелось бы, конечно, поговорить подольше и не в таком формате, расспросить, понять истоки его удивительного человеколюбия и потрясающей «неусталости» от жизни. Но пришлось смириться с неизбежным цейтнотом.
— Николай Николаевич, вы хорошо знаете и понимаете мир дикой природы. А цирковой? Кто кого тут, на ваш взгляд, дрессирует?
— В хороших цирках человек и животные — партнеры. Есть, конечно, цирки и плохие, как бывают плохие люди. Но таких я в цирке не встречал. Отметаю все обвинения, что животных здесь мучают, над ними издеваются, не кормят… В тюменском цирке точно такого нет. Не зря он удостоился высокой общественной награды «Национальное достояние».
Но вообще-то цирк устроен намного сложнее, чем зоопарк. Там животные просто спят, едят и отдыхают, как маленькие дети, а в цирках все звери — большие трудяги.
— С коллегой по работе иногда трудно найти общий язык. А как найти общий язык с животным?
— Это и труднее, и проще. С человеком еще можно поругаться, на него накричать, а с животным такой номер не пройдет. Повысишь голос или замахнешься, например, на медведя или слона — он злобу затаит и рано или поздно отомстит, ответит за нанесенную обиду. Лучше его заставлять работать не кнутом, а пряником! Еще в XIX веке известный дрессировщик и директор гамбургского зоопарка Карл Гагенбек говорил, что путь к сердцу животного лежит через желудок.
— Вы выехали на арену на коне. С какими еще животными у вас такое же хорошее взаимопонимание?
— Я ездил верхом на всех верблюдах (научная работа касалась саванны), на слонах (в том числе и без специальных приспособлений), на лошадях — в школьные годы даже работал табунщиком. Однажды по нечаянности прокатился на бегемоте… На страусе проехал метров десять — больше страус не смог, тяжеловато ему было меня везти. Выдержит меня, конечно, и жираф, но все-таки это не верховое животное.
Для каждого животного, каким бы добрым оно ни было, нужны свои приспособления для управления. Для лошади — шпоры, для слона — анк. Это не жестокость, а необходимость. Мать же может иногда легонько шлепнуть свое дитя! Хотя в человеческом мире последнее время за это можно жестоко поплатиться. Животные же в таких случаях не жалуются. Они просто понимают, что что-то не то сделали.
— Для человека всегда важно одобрение. А животные-артисты ждут аплодисментов?
— Нисколько не меньше, чем люди! Правда, не все. Попугаи, думаю, к аплодисментам равнодушны. Вряд ли реагируют на зрителей также змеи и крокодилы. Человеческий восторг их не трогает. Они же хладнокровные! Им важнее знать, когда хватать добычу.
— Похож ли чем-то цирк на театр?
— Цирк, на мой взгляд, — один из видов театра. Только в театре появление лошади на сцене не всегда уместно. Представьте, классика, опера — и вдруг — выезжает лошадь. А за ней еще и мужик с совком, на всякий случай. В театре появление животного — редчайший случай, а в цирке без этого не обойтись. За исключением «Цирка дю Солей», где выступают только гимнасты и акробаты. Но именно в «Дю Солей» и нарушаются основные ограничительные цирковые принципы — там нет арены. А цирк, по определению, должен иметь арену диаметром 13 метров — не больше не меньше. Без нее цирк — не цирк. И животные привыкают к такому кругу. Выпусти их на больший по размеру — они не будут знать, куда бежать. Да и люди растеряются, они ведь привыкают к арене с самого детства, могут передвигаться по ней хоть с закрытыми глазами!
— В цирке может пригодиться ваше знание животного мира?
— Меня приглашали быть советником у некоторых дрессировщиков. Я, конечно, часами могу рассказывать о животных, но зачем это в цирке нужно? Для дрессировщика важно не знание вообще, а понимание конкретного животного, его характера, индивидуальных особенностей. Скорее, это сфера не зоолога, а психолога. Ведь человек и животное должны так договориться, чтобы понимать друг друга с полуслова. Это — высшая школа общения с животными, особая академия наук!
— Есть у вас животные, к которым вы относитесь особенно трепетно?
— Я всеми животными искренне интересуюсь. Но «трепетное отношение» — не тот термин. Животное можно знать, о нем заботиться, за ним ухаживать, жалеть, в конце концов. Но испытывать трепет. Вряд ли они такие чувства правильно истолкуют. Любовь может быть преходяща, но человек всегда в ответе за тех, кого приручает.
— Остается ли у вас время что-то читать?
— Чаще только тематическую литературу. Недавно, например, прочитал трилогию Анатолия Коробейникова «Беспечное человечество». Художественную литературу удается читать реже, чаще просто перечитываю. Но не между делом, где-то в поезде или самолете, там я обычно отсыпаюсь. А дома, когда находится свободная минутка. У меня есть с детства любимые книги, к которым я иногда возвращаюсь — «Евгений Онегин», «Сказки» Киплинга, «Песня о Гайавате» Лонгфелло. Из книг, которые периодически перечитываю, у меня на полке также стоят путешествия Пржевальского», Миклухо-Маклая. Но это уже не художественная литература, а научно-документальная.
— Вы с таким бесстрашием начинаете новые проекты…
— Никакого бесстрашия не надо. Просто мне нравится участвовать в проектах, связанных с путешествиями в неизведанные места, с узнаванием чего-то нового в природе нашей планеты, особенно в тех местах, где человек редко бывает. В «Последнем герое», например, я согласился участвовать, когда изучил формат проекта и понял, что острова там будут не просто необитаемые, а непригодные для жизни.
Впрочем, и вне телевизионных программ я с удовольствием бываю в таких местах. Уже два раза на недельку вывозил группу моих друзей на необитаемые скальные острова в Камбодже. Необжитых, неосвоенных мест осталось совсем немного. Любая торчащая из воды скала уже нанесена на карту, но для жизни она не всегда пригодна.
— А освоением садового участка вы интересуетесь?
— Дача у меня есть, но копаться в земле для меня не интересно. Интереснее осваивать новые пространства. Если ты копаешься, сосед — копается, в чем соревноваться? У кого больше огурцов вырастет?
— Есть ли на планете места, где вы еще не бывали, но хотели бы побывать?
— Никогда не считал количество тех стран, куда ездил, а теперь, если бы и считал, то давно бы со счету сбился. Как ни странно, мне интереснее сейчас бывать там, где уже бывал. На земле так много любимых мест. Очень люблю Галапагосские острова, остров Маврикий, Сейшелы. В России — Байкал, там я бываю несколько раз в год. В этом, например, проложил там новый маршрут, — не туристический, а экологический — по сбору мусора. Все, что оставили за собой люди, мы удалили и установили таблички: «Мы здесь убрали -больше не сорите».
— Что вы считаете делом своей жизни?
— Защиту природы. Биология для этого лишь фундамент, на котором строятся убеждения, необходимый базис. А телевидение — рупор, который позволяет освещать проблему шире. Говорить можно и глобально, а действовать — локально. Я готов выступать с озабоченностью обо всем земном шаре, но когда дело касается проблем, то поступать предпочитаю конкретно и «точечно» — в своем регионе, квартале, улице. Тогда есть смысл и в глобальных знаниях, и в громких словах.
— На цирковую арену вы выезжаете на лошади. Какое-нибудь еще из цирковых искусств на себе испытали?
— С удовольствием поднялся бы под купол цирка. Если бы мне предложили испытать себя — не отказался бы!
***
фото: Николай Дроздов на арене тюменского цирка