Лечить или не лечить?
«Врач не имеет права совершать медицинское вмешательство по отношению к ребенку без согласия родителя или опекуна», -гласит новый закон «О защите здоровья граждан».
Это касается плановых прививок и экстренных ситуаций, в которых родственников рядом с ребенком может не оказаться… Хотят ли тюменские мамы и папы контролировать действия медиков любой ценой?
Елена, банковский работник:
— Я положительно отношусь к этому закону. Правильно, что всю ответственность перекладывают на родителей — кто еще может позаботиться о детях? Пока ребенок маленький, он не может за себя отвечать — он всегда должен быть под присмотром. Нашим медработникам доверять нельзя ни в коем случае, даже в экстренных ситуациях. Случись что, я обязательно должна вмешаться первой и проконтролировать действия врачей.
Анастасия Токарева, мать троих детей:
— И в детском саду, и в школе я подписываю бумаги о плановых медицинских процедурах и о прививках — таким образом заранее соглашаясь на них. Однако на оказание экстренной медицинской помощи это соглашение не распространяется. И я уже не раз сталкивалась с новым законом в действии: один раз в детском саду моей дочке не дали жаропонижающее, аргументировав это тем, что не имеют на это право. Другой раз не дали обезболивающее сыну, у которого начались желудочные колики. И в том, и в другом случае я узнала об этом только в конце дня, когда забирала детей домой. Мне никто не звонил и не просил написать письменное разрешение. Так что все как обычно: система начала работать раньше, чем ее довели до ума.
Елена Майсюк, председатель областной общественной организации многодетных семей:
— Если судить об этом законе на бытовом уровне, то можно сказать, что просто возросло количество бумажек, которые подписывают родители. Жизненный опыт показывает, что когда действительно нужна медицинская помощь, это обязательное письменное согласие только мешает. Если ребенок, например, упал или споткнулся, школьные медики боятся к нему прикоснуться, не имея этого разрешения. Хотя уверяют, что если ситуация будет критической, то без помощи не оставят. Но кто и насколько верно определит степень критичности?
У медиков свое видение проблемы. Они говорят, что этот закон создан по образу и подобию американского законодательства. Там стало нормой, что пациенты обращаются в лечебные учреждения, чтобы на врачах подзаработать — найти повод судиться с ними и выиграть немалые денежные суммы. Вот и у нас решили перестраховаться.
Ольга Юрьевна, пенсионерка:
— Новый закон усложняет жизнь моим внучкам. Дело в том, что девочки живут без матери, отец работает в частых командировках. За их здоровьем слежу я. Как-то скорую помощь вызывала из-за высокой температуры, врачи пошли на уступки и даже укол поставили без всякого согласия родителей. А когда мы с внучками пришли на медосмотр начались проблемы — согласие родителей требуют в письменном виде или доверенность от нотариуса. Не можем пойти в детский сад, пока отец не вернется из командировки!
Надежда Вертегел, врач:
— На мой взгляд, спрашивать у родителей разрешения об оказании экстренной помощи — полная глупость. Если передо мной лежит ребенок с открытой раной, неужели я не окажу ему помощь без маминого разрешения? Но и в случае плановых вмешательств, например, вакцинации согласие родителей иногда тоже излишне. Например, я считаю, что нет смыла спрашивать у родителей, ставить или нет прививки Манту. Ее надо ставить детям обязательно. Без всяких родительских «хочу» или «не хочу». Это здоровье ребенка, а риски родители не всегда оценивают верно.
В этом законе я вижу один несомненный плюс — он, в основном, для подстраховки врачей. Чтобы потом не было к ним вопросов. Ведь родители поставили свою подпись.
Диана Халимова, медицинский регистратор:
— Не мне судить о правильности этого закона — я всего лишь исполнитель. Могу только сказать, что проблем в больнице прибавилось. Регистратура переполнена — родителям нужно заполнить три бланка. За детьми не кому присмотреть — они плачут. В такой напряженной обстановке, как правило, конфликты случаются часто. Мы пытаемся придумать, как облегчить жизнь нашим посетителям, но пока безрезультатно.
Дарья, студентка медицинской академии:
— Я считаю, что согласие, которого требуют от родителей, в связи новым законом облегчит работу врачей. Наша профессия очень ответственная, известно немало случаев, когда врачей обвиняли в незаконном медицинском вмешательстве. Теперь закон предоставляет родителям право самостоятельно решить — нуждается ли их ребенок во врачебной помощи, или нет.
Галина Головкина, начальник отделения по делам несовершеннолетних ОП-1:
— Если честно, не слышала о такой норме закона. И что делать, если ребенку требуется экстренная помощь, а у его родителей, например, недоступен телефон, или они находятся за пределами города и не могут дать письменного разрешения? И я считаю неправильным, если в такой ситуации врач откажется оказывать маленькому пациенту помощь!
Другой вопрос, что учебные заведения или детские сады обязаны извещать родителей об оказании их ребенку медицинской помощи или что его увезли в больницу. Но так было всегда — и это правильно. А письменное разрешение — по-моему, это слишком.
Дмитрий Сироткин, технический директор по связи и безопасности, отец двоих детей:
— Надо читать закон, я думаю, там все-таки есть понятие «медицинское вмешательство по экстренным показаниям», в случае, когда существует угроза жизни, и которое должно оказываться по безусловному принципу. То есть, когда разрешение родителей не нужно. Я плохо знаю законодательство, зато слышал, что врачей за халатность и несвоевременно оказанную помощь судили. Но как отец я уверен, что, например, укол на реакцию Манту ни в коем случае нельзя ставить автоматом, обязательно только с согласия родителей!
Марина Мельникова, инженер, мама четырехлетней девочки:
— Я думаю, что в случае с прививками все верно: нельзя их ставить ребенку без согласия родителей. Просто потому, что есть вещи, которые могут знать только мать и отец. Например, своей дочери я не стала ставить прививку от гриппа, потому что их нельзя ставить непосредственно после перенесенной болезни. А чтобы Манту ставить, надо перед этим диету соблюдать, чтобы ложноположительной реакции не было. У многих есть еще противопоказания, ни один врач не знает столько про моего ребенка, сколько я.
Екатерина, журналист, 21 год:
— В детском саду мне ставили все прививки подряд, а вот в школе — нет. У меня медицинский отвод от некоторых прививок — я и умереть могу. Но некоторые врачи все равно настоятельно рекомендовали мне прививаться. Так что никому не разрешу ставить прививки своему ребенку без моего на то согласия. А экстренная помощь — это совсем другое дело. На то она и экстренная.
— Юлия Мальцева, студентка:
Мне сложно судить, я еще детей не имею. Но, наверное, родители не глупые люди и если их ребенку, попавшему, например, в автокатастрофу, спасут жизнь — они не станут подавать в суд на врачей, сделавших это. А если станут — то какие они тогда родители?
Альбина Шарипова, 12 лет:
— После десяти лет ребенок уже сам в состоянии понять, что у него болит, и объяснить врачу. Если мне внезапно станет плохо, в школьном медпункте будут ждать письменного согласия мамы? Начнется переполох даже из-за незначительной травмы.
Ирина Павловна, педагог, мать двоих детей:
— Я, конечно, стараюсь вникать: что назначают моим сыновьям, когда они болеют, какие процедуры прописывают. Но я же не специалист! Как я могу оценивать, правильно врач лечит или нет? Он много лет учился, получил диплом и уж получше меня разбирается в медицине. Если я стану отвлекать его «мудрыми» советами и бесконечными вопросами он не сможет работать.
Вот в отношении закона: как я могу запрещать или разрешать какие-либо «медицинские манипуляции»? Знать бы, какую бумажку написать, мол: «Я разрешаю любые вмешательства, необходимые для сохранения его жизни и здоровья.» Дала бы такую младшему сыну и пусть все время носит с собой.