Кукла как продолжение руки
В тюменских «куклах» началась «Театральная неделя». В этот раз она посвящена одному из ведущих актеров театра — Антону Нестеренко. Мы говорим с ним о ролях, режиссуре, персонажах и многом другом.
— «Театральная неделя», названная в вашу честь, — что для вас?
— Это приятно! Потому что, наверное, это выражение некоего признания коллегами и руководством. Значит, я иду правильным путем. Видимо, так.
— Вы заняты во всех постановках, которые идут в течение этой недели. Нагрузка?
— Это привычно для актеров нашего театра. Сверхъестественного ничего нет. Правда, появилась другая нагрузка — внимание со стороны журналистов. То эфир на радио, то открытие «Театральной недели», то фотосессия, то интервью…
— Напрягает?
— Нет! Это просто непривычно, но тоже приятно. Мы, актеры театра кукол, все же не так сильно избалованы вниманием.
— Вы не только актер, в этом сезоне дебютировали и как режиссер… Давно хотелось попробовать себя в этом качестве?
— Хотелось, но боялся. Потому что это совершенно другая, не актерская ответственность. Если за актером всегда кто-то стоит — режиссер, художник — то здесь за тобой никого нет. Ты и есть тот тыл, который должен все прикрывать. Поэтому побаивался, но с помощью руководства это все же свершилось. И, конечно, перед этим я долго наблюдал за тем, как работают другие режиссеры, присматривался к их приемам…
Кроме того, актер всегда вовлечен в процесс создания спектакля. Он не просто следует указаниям режиссера, но предлагает что-то свое — как по своей роли, так и даже по тем сценам, где сам не занят. И когда ты предлагаешь, а тебе говорят: «Да, это хорошо!», то для себя отмечаешь, что думаешь в правильном направлении.
Я не могу назвать себя режиссером только потому, что поставил один спектакль («Волк и семеро козлят» — О.Ч.) Считаю, что режиссер — это профессия, в которой надо постоянно доказывать свою профпригодность. Мало получить диплом о режиссерском образовании. Так же и актеры — они каждый раз доказывают свое право называться так на сценической площадке. Я буду стараться доказывать и то, и другое, если у меня будет такая возможность.
— То есть, в дальнейшем хотите совмещать эти две роли?
— Знаете, когда Олегу Табакову говорили, что трудно, наверное, совмещать руководство МХАТом и «Табакеркой», то он отвечал: «Я сижу на этих двух стульях, и пока моей попы хватает, мне комфортно». То есть, пока мне не начнет мешать одна из специальностей, буду продолжать. Но, подчеркиваю, себя режиссером пока не считаю. Я должен это доказать, а время должно это показать. Главное, чтобы я не сел в лужу со своим вторым спектаклем.
— А кто определяет — сел или нет?
— Зрители.
— Не коллеги, не режиссеры-профессионалы, не критики?
— Это же театр, мнение каждого человека о нем субъективно. Но я все равно прислушиваюсь. Есть же в итоге какое-то коллективное мнение: больше «за» или больше «против». Уже можно судить, хорошо получилось или нет.
Но главный оценщик — все же зритель. Все здесь делается для него, а не для директора или главного режиссера. Хотя их мнения, безусловно, тоже очень важны.
— Что сказали зрители о спектакле «Волк и семеро козлят»?
— Они реагировали, они показали свои эмоции. Во многих моментах я попал в цель, приемы «выстрелили». В других местах — «выстрелили» неожиданно даже для меня. Общее мнение — больше «да», чем «нет».
— Новая постановка — это инсценировка сказки Николая Носова «Бобик в гостях у Барбоса»?
— Да. Это будет кукольный спектакль. Пьеса у меня получилась короткой, всего страниц на восемь, но в ней много действия. Мне кажется, что в театре кукол действие — это самое интересное. Предполагается, что это будет «черный кабинет», где актеры работают в черных костюмах. Куклы — планшетные. Мы попробуем разные системы, постараемся сделать постановку динамичной.
Я представляю, что это такая фантазия: на сцене — не собаки, а двое мальчишек, которые остались одни дома. И вот что бывает в таких случаях? Играют в индейцев — поджигают ковер, играют в пиратов — заливают ванную… Каждый бытовой предмет они превращают в большую игру. Спектакль за счет этого немного нереальный, но ведь и детская фантазия ничем не ограничена! Там будет и космос, и цирк, и пиратский корабль, и немного страшилок, и юмора. Я впервые работаю с новым тюменским художником Екатериной Поликарповой, постараемся там… наворотить интересного!
— А вы подняли планку по сравнению с первой постановкой?
— Ну, да. А иначе, зачем вообще этим заниматься? Впрочем, удастся ли ее поднять в действительности, скажет опять же зритель. Это надо будет проверить.
— А мораль есть?
— Цени то, что имеешь. Между Бобиком и Барбосом есть социальная разница: первый — пес дворовый, второй — живет с дедушкой в квартире. Но во время игры они оказываются похожими. Бобик, например, рассуждает, что зеркало у него тоже есть — это лужа, и радио есть — пение птиц. Но, в отличие от домашнего пса, он может бежать, когда и куда захочет. А Барбос, в свою очередь, еще больше начинает ценить дедушку, который его любит… В планах — вот это.
— Вы ведь ставили спектакли и раньше?
— Но не в театре. Благотворительный Фонд развития города, которым руководит Вера Барова, три года подряд приглашает меня в качестве режиссера на новогодние спектакли с участием известных людей — руководителя Центральной управы Валерия Борисова, директора ресторанного холдинга «МаксиМ» Ларисы Невидайло, председателя Торгово-промышленной палаты Тюменской области Эдуарда Абдулина и других известных, влиятельных людей. Мы с ними делаем концерты, а-ля водевили… Наверное, это был мой путь к работе постановщика.
— Сложно работать с актерами-любителями?
— И сложно, и просто. Там другая проблема — отсутствие у этих людей времени, они почти всегда заняты. Но они — молодцы, потому что при своем плотном графике находили время для репетиций, учили текст, импровизировали, сами над этим смеялись, что-то придумывали. Некоторые их идеи мы оставили в постановке, потому что это, правда, смешно!
— Я помню Валерия Борисова в роли Текутьева…
— Валерий Иванович сам себе шил сюртук, потому что мы не смогли ничего подходящего ему подобрать: у нашего театра — другая специфика, в драмтеатре нам тоже ничего не смогли предложить. И он заказал сам. Очень ответственно ко всему подошел, очень хотел, чтобы мы ему приклеили бороду. Ему так понравился костюм, что после спектакля он во всем этом поехал на следующее мероприятие, потом вернулся и снова отказался снимать костюм и грим. Поеду, говорит, домой, жену порадую!
Да и вообще, все актеры после спектакля еще часа по два не выходят из образов, называют друг друга именами своих персонажей, шутят… Это интересная работа!
— И все же «Театральная неделя» посвящена актеру-кукольнику Нестеренко. Скажите, если я дам вам носок в руки, сможете им сыграть?
— Да чем угодно смогу!
… Антон подхватывает со стола, за которым сидит, случайную фотографию и принимается ею «ходить», «кланяться», щелкать по лежащему перед ним диктофону. А я думаю о том, что ему уже можно не доказывать простую истину: он, как его герои Бобик и Барбос, может заставить жить любую вещь, а кукла давно стала продолжением его руки.
***
фото: Антон Нестеренко во время беседы, в спектаклях театра кукол и после одного из них со зрителями.