Голышмановский мальчик Сережа
Сергей Вениаминович Осинцев родился 28 июля в селе Голышманово Тюменской области. В 1991 году окончил Тюменское училище искусств. Работал в театрах Лысьвы, Великого Новгорода. С декабря 1995 года — актер тюменского драматического театра. С марта 2011 года — директор тюменского драматического театра, сегодня — одного из филиалов Тюменского концертно-театрального объединения.
ВЕРШКИ И КОРЕШКИ
Вершки Сергея Осинцева у всех на виду: известный актер, руководитель большого театра, в прошлом работник радио и телевидения. Всегда на людях, всегда узнаваем — хоть в лицо, хоть по голосу. А корешки не видны никому, хотя и внешность, и голос — это его голышмановские корни.
— Мои дедушки и бабушки уже умерли, — рассказывает Сергей Вениаминович. — Не к кому мне ездить в Голышманово, село, где прошло мое детство — самая лучшая, счастливая пора жизни. Разве что могилы родных навещаю, да передаю виртуальные приветы селу, когда один из работников театра едет в Голышманово к родным…
Хоть никого, кто помнит Осинцева мальчиком, гоняющим по улицам на велике, в селе уже нет, Сергей Вениаминович иногда все же приезжает на малую родину. То сына привезет, чтобы показать школу, в которой сам учился до пятого класса, то один приедет, чтобы вдохнуть родной воздух и попытаться отыскать дома — родительский и бабушкин. Трудно их теперь найти, очень изменилось Голышманово, стало просторнее, благоустроеннее. Да только шевелится в душе директора театра червячок ностальгии: раньше заросшее зеленью Голышманово казалось ему и уютнее, и роднее. И элеватор, на котором работали бабушка и дедушка, и где мальчиком Осинцев проводил столько времени, что и теперь помнит, как проходит проверка зерна на содержание и качество клейковины. И хлеб до сих пор любит такой, чтобы с хрустящей корочкой, а не новомодные мягкие, как поролон, булки, не черствеющие целую неделю.
— В моем детстве в магазинах не было такого раздолья, как теперь, — вспоминает Сергей Вениаминович. — Продавали две булки черного и две белого в одни руки. Меня отправляли за хлебом каждый день, и я, пока возвращался из магазина, успевал обгрызть хлебные корочки так, что только мякиш оставался. Меня за это ругали. Тогда не было для меня ничего вкуснее свежего молока и хлеба. Сегодня говорят, что вредно так питаться, но, по-моему, ни капельки не вредно. Я вырос и не жалуюсь.
Не только элеватор, но и небольшой кинотеатр, в котором некоторое время работал отец Осинцева, — тоже в памяти. Как выглядела кабина механика, как хранились дома большие катушки с пленкой, как мальчик Сережа разворачивал эту пленку и смотрел на свет на повторяющиеся много-много раз картинки. Отец объяснял, что если прокручивать пленку очень быстро, то картинки начнут двигаться, и будет кино.
А еще железная дорога, у которой мальчик Сережа играл с другом во взятие Брестской крепости и случайно остановил поезд.
— Такие у нас игры были, героические, — вспоминает Осинцев. -Нашел я у бабушки кусок красного полотна, привязали мы его к палке и полезли на гору, кажется, щебня у железной дороги. Гора была крепостью, мы ее штурмовали и водрузили на ее верхушку знамя. Да не просто водрузили, а еще прыгали с ним, размахивали, празднуя победу. Это знамя увидел машинист проезжавшего поезда и стал тормозить. Видимо, потом связался по рации с депо, там сказали, что никакой аварии нет, он двинулся дальше. А нас поймали милиционеры и под конвоем повели домой, расспрашивая на ходу, где взяли флаг. Никакой это не флаг, говорю я им, это бабушка с работы себе на платье ткань принесла! Ох, и ругала меня потом бабушка: в те времена за такое могли, наверное, и срок дать.
… Сегодня Осинцев родные дома узнает с трудом, новые хозяева их основательно перестроили. Сергей Вениаминович к ним в ворота не стучит, не хочет разрушать иллюзию, будто счастливое и беззаботное детство хоть на час, но вернулось.
— Не хочу видеть, как во дворах все изменилось, — качает он головой. — Ведь потянет же меня сказать: зачем это снесли, зачем то построили… Расстроюсь только.
ДЕВУШКА СТЕША И ЗОЯ КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ
Какой бы призрачной сегодня не выглядела связь Осинцева с Голышманово, она куда прочнее, чем на первый взгляд. Еще со школьного возраста у Сергея были две мечты — работать в театре и на телевидении. Обе он в той или иной мере воплотил. А вот мечтать об этом стал благодаря бабушке, которая и сама хотела стать актрисой, но, кажется, даже в театре ни разу в жизни не побывала. Зато с малых лет занималась с Сережей, заучивали вместе длинные стихи о Зое Космодемьянской, а с первого класса Сергей стал выступать на всевозможных смотрах художественной самодеятельности в качестве чтеца. И неизменно занимал призовые места, дома до сих пор хранится стопка дипломов.
— Честно говоря, я шпарил на этих смотрах одни и те же стихотворения, — смеется Сергей Осинцев. — Но именно бабушка была моим главным педагогом по сценической речи, она добилась от меня внятности произношения и умения говорить громко. Она и другие соседи были первыми зрителями наших дворовых постановок. Конечно, все они были о советских героях, о партизанах. Бабушка мне рассказала историю о советской девушке Стеше, которая утюгом убила немецкого офицера и была расстреляна. Не знаю, прочла ли она где-то об этой Стеше или придумала ее сама, да только я заучил это прозаическое произведение и рассказывал так, что зрители плакали.
В дворовом театре тоже все было серьезно. Сергей писал небольшие пьесы, вместе с друзьями придумывал спецэффекты.
— Например, надо было «повесить» советских партизан, — рассказывает он. — Вот мы и придумывали, как это сделать. Потом приглашали на премьеру соседей. Вполне успешно выступали.
НОВЫЕ ВРЕМЕНА, НОВЫЕ ЛЮДИ
Осинцев, уже став известным актером, хотел когда-нибудь приехать в родное Глышманово со спектаклем. Тем более, старшее поколение села внимательно следило за тем, как соседский парнишка становится актером: то появится в рекламе, то поставленным бабушкой голосом скажет что-то по радио. Возможно, кто-то из села и бывал в тюменском театре на спектаклях, но это, скорее всего, единицы.
— Так и не получилось отдать должное родине, — вздыхает Осинцев. — То сцены не было. То финансовый вопрос мешал, ведь гастроли — дело дорогое. Да и те билеты, которые мы сегодня в Тюмени продаем, предположим, за 700 рублей, там будут стоить 70 — дороже люди просто не смогут купить. Необходима серьезная финансовая поддержка, чтобы отправиться на такие гастроли. Зато технически это теперь более-менее возможно: в сельских ДК сегодня хорошее оборудование. Но сцена все равно маловата, стандартная — меньше нашей Малой сцены.
Между строк о финансовых тонкостях Осинцев произносит с грустью, мол, да и нет там теперь никого, кто ждал, что я приеду, выступлю. Кого бы он был рад видеть, как близких родственников, для кого работал бы особенно вдохновенно. Этого уже не вернешь.
Но и театр, который возглавляет Сергей Вениаминович, и Голышманово продолжают жить и развиваться. Не исключено, что наши актеры доберутся до сельского Дома культуры и дадут представление. Пусть для других, новых людей села. Но ведь радость и аплодисменты одинаковы во все времена.
***
фото: Сергей Осинцев.