Время десятой музы
Указом президента 2016 год объявлен Годом российского кино. О победах и провалах отечественного кинематографа, культурном просвещении и национальной идее наша беседа с киноведом, руководителем киноклуба Тюменского института культуры Натальей Соколовой.
— Наталья Павловна, известие о Годе российского кино стало для вас неожиданным?
— Удивило, скорее, другое. 2015-й, например, трактовался достаточно широко — Год литературы, а здесь — акцент только на российском. Жаль, что сузили до национального. Тем не менее, событие вполне ожидаемое, потому что министр культуры Владимир Мединский (а разработчиком проекта стало возглавляемое им министерство) интересуется кинематографом, можно сказать, курирует российское кино. Также в 2015 году 28 декабря исполняется 120 лет кинематографу. Эта дата, видимо, была побудительной для выбора темы будущего года.
— Кинематограф существует больше ста лет. На ваш взгляд, это все еще искусство или уже нечто другое?
— Как историк кино я скажу, что все гораздо сложнее. Когда кино возникло, никто не считал его искусством. Даже речи не могло быть. Тысячелетняя история театра, и выскочка — это кино!
В отличие от других видов искусства, кинематограф, второй после фотографии, дитя научно-технического прогресса. Не было бы развития физики и химии, не работала бы так инженерная мысль, особенно в Америке, такого искусства и не было бы. Именно поэтому первые два-три десятилетия кино рассматривали как аттракцион, зрелище для масс, балаган. Назвать это искусством? Боже сохрани! Кино стало искусством, только когда нашлись настоящие художники, которые создали выразительные средства языка кино. Прежде всего, монтаж. Представители русского монтажного кино: Кулешов, Эйзенштейн, Пудовкин, Довженко, Дзига Вертов — собственно и превратили кино в искусство. Оно стало десятой музой только в 20-е годы прошлого столетия.
С первых дней и по сию пору один из важнейших вопросов: чего в кино больше — искусства или технологий? Это очень сложные взаимоотношения, потому что кино невозможно без техники. Для талантливого художника технологии являются всего лишь инструментом, с помощью которых он творит высокое искусство.
— Почему люди так полюбили кино?
— Об этом киноведами и культурологами написаны целые тома. Кино на конец XIX века стало вершиной развития аудиовизуальной культуры, возможность передавать на расстояние звук и изображение покорила людей. Добавьте сюда тиражируемость, когда один фильм можно показывать в сотне мест сразу. Это и сделало кино самым массовым видом искусства. Не зря культурологи отождествляют кино со всей художественной культурой XX века. Несмотря на появление после Второй мировой войны телевидения, главного конкурента кинематографа, кино не сдало своих позиций. Американская киноиндустрия тогда собралась и дала серьезный отпор -фильмы стали выпускаться только цветными и широкоформатными. Сейчас кино и телевидение существуют параллельно. Люди все так же ходят в кинотеатры, хотя любой фильм можно посмотреть дома.
— Почему именно США стали флагманом развития киноиндустрии?
— Секретов успеха американского кино несколько. Во-первых, потрясающий маркетинг. Процесс создания фильма и путь до зрителя продуманы до мельчайших деталей. Фильм — это продукт. А во-вторых, американцы — великие рассказчики. Даже в период немого кино они научились рассказывать абсолютно универсальные, простые истории, которые понятны всем. Вне зависимости от национальности, традиций, возраста, культуры, языка. За тысячи лет существования человек принципиально не изменился, в душе он все тот же наивный ребенок и хочет, чтобы ему рассказывали сказки. А Голливуд — это фабрика грез, фабрика сказок. И это кино апеллирует не к интеллекту, а к сердцу, оно вызывает эмоции и переживания. А ведь это и есть главное назначение искусства. Я считаю, что в Америке работают самые талантливые кинодраматурги. Это, конечно, наследие великой английской литературы, видимо, на каком-то генетическом уровне умение интересно рассказывать и передалось. Отмечу все-таки, что американское кино тоже очень разное, есть коммерческое, как раз самое успешное. Но есть и авторское, некоммерческое, арт-хаусное кино. В Штатах достаточно интеллектуальной публики, которой такое кино востребовано.
— Ну, хорошо, американское кино смотрят во всем мире, а национальный кинематограф кому-то интересен?
— Разумеется. С американским кинематографом мы различаемся по части юмора. Нам ближе французы, их ментальность, что и исторически обусловлено, несколько столетий русское дворянство тяготело ко всему французскому, это бесследно не прошло. Британский юмор нам не близок, поэтому мы меньше знаем британское и немецкое кино, но лучше — французское и итальянское. В Италии вообще говорят: итальянец — это сумрачный русский. Мы ведь смотрим то, что больше любим и лучше понимаем.
Обидно, что наши кинотеатры проводят неправильную политику: если посмотреть на афиши, то не менее 90 процентов в прокате голливудской продукции, и по пять процентов европейского и российского кино. Это чудовищно! Ни в одной стране мира такого нет. В Европе это внимательно отслеживается, киносетям идут госдотации на показ национального кино.
— В части маркетинга мы Голливуду проигрываем, а на художественном уровне?
— Рассказывать универсальные истории, понятные всем, мы не умеем. Российские сценарии всегда замешаны на нашей реальности, наших особенностях. За рубежом это мало кому интересно. Но те режиссеры, которые умеют затронуть универсальный пласт человеческих проблем, будут востребованы. У нас они самые талантливые и есть. Великие мастера никуда не делись — Сокуров, Михалков-Кончаловский, который после длительного творческого кризиса снял изумительный фильм «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына». Его ведь смотрят во всем мире. В этом ряду некоторые работы Андрея Звягинцева «Елена», «Изгнание», «Возвращение». Из молодых режиссеров отмечу Анну Меликян.
— Как вы считаете, объявленный Год российского кино даст какой-то результат в части продвижения национального кинематографа? Не станет ли он очередным мероприятием для галочки?
— Вообще это в нашей традиции — многие вещи делать для галочки. Но, по крайней мере, результат может быть хотя бы в том, что наши соотечественники вынуждены будут обратить внимание на российский кинематограф. Спасибо, кстати, телевидению, которое часто радует хорошими фильмами. Но каналов-то 100 или 200, обязать человека смотреть именно наше кино невозможно. Значит, его надо активнее продвигать, рекламировать. Пусть отложится хоть какая-то информация на уровне культурной памяти. Страшно сказать, многие молодые люди не знают Эйзенштейна, а это ведь режиссер номер один в мире.
— Наталья Павловна, вы уже много лет занимаетесь пропагандой хорошего российского кино, кинопросвещением. Почему вам это важно?
— Мы живем в России и, прежде всего, должны знать наше кино. Это правильно и нормально. К сожалению, в нашей стране очень низкий уровень кинопросвещения, потому что в это тоже надо вкладывать деньги.
Министр культуры Мединский прекрасно понимает, что по части медиаобразования мы проседаем совершенно. Ведь через американские фильмы транслируются совершенно иные ценности и идеалы. И очень удачно транслируются. Я считаю, не нужно искать никакую национальную идею, если государство будет продвигать отечественное кино, все сразу найдется: и наша духовность, и наши нравственные ценности.
***
фото: Наталья Соколова.