Без командного голоса
Продолжение. Начало в NN 41, 42
О параде 7 ноября 1941 года в Москве на Красной площади знают все. О прохождении войск в центре Куйбышева, где разместилось правительство и наркомат обороны, — немногие. В столице не предполагалась демонстрация авиации. Для защиты Москвы в день парада от возможного налета бомбардировщиков Люфтваффе на подмосковных аэродромах 550 истребителей ПВО находились в готовности N 1. Летчикам приказали при необходимости таранить вражеские самолеты, но не допустить их к Красной площади (этого не потребовалось из-за нелетной погоды).
В Куйбышеве решили показать иностранным дипломатам военную мощь страны Советов. Перед ними торжественным маршем прошли стрелковые и артиллерийский полки и танковый батальон 65-й стрелковой дивизии под командованием майора Петра Кошевого, будущего маршала и дважды Героя Советского Союза.
Над головами представителей союзников гитлеровской Германии -Японии и Турции — пролетело более 700 самолетов, в том числе 50 «горбатых». Одну из девяток Ил-2 провел капитан Болотов. Перед воздушным парадом в Куйбышеве пилотов инструктировал начальник Управления особых отделов НКВД СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга Виктор Абакумов, будущий начальник военной контрразведки СМЕРШ и послевоенный министр МГБ. Предупредил: «За любую неполадку в полете — расстрел». Обошлось.
КАКОГО ЦВЕТА СМЕРТЬ?
В советской литературе часто утверждалось, что немецкие солдаты и офицеры настолько боялись штурмовика Ил-2, что прозвали его Schwarze Tod — «черная смерть». Однако из переведенных на русский язык и доступных в настоящее время воспоминаний воевавших на Восточном фронте немцев известно, что они называли советский штурмовик «цементбомбером» и «Железным Густавом».
По воспоминаниям ветеранов штурмовой авиации в проекте Артема Драбкина «Мы дрались на Ил-2»: «… штурмовики красились в зеленый цвет». Как все в Красной армии: самолеты, танки, пушки, автомашины и другое военное имущество — от полевых кухонь до саперных лопат. Так что несущаяся с небес смерть казалась немцам, скорее, зеленой. А для летчиков-штурмовиков, сгоравших зачастую в первых боевых вылетах, — какой? Яркой, как солнце, или синей, как небо? Может, белой, как снег, или оранжевой, как пламя, что лижет в падении самолета его фюзеляж и крылья!
Потери советской авиации в начальный период войны оказывали на летчиков сильнейшее психологическое воздействие. Особенно на тех, кто только что попал на фронт после ускоренного выпуска из училища. Приходилось принимать жесткие меры по сохранению порядка и дисциплины. На земле — приказ Верховного главнокомандующего от 27 июля 1942 года N 227. А в воздухе? Командующий 16-й Воздушной армией генерал-майор Сергей Руденко в ходе ожесточенных боев за Сталинград подписал приказ: если пилоты штурмовиков отворачивали раньше времени с боевого курса и уклонялись от атаки, истребители сопровождения должны открывать по ним огонь и сбивать, как врагов.
Планирование боевых вылетов выглядело безупречным: организованный взлет, встреча штурмовиков с эскортом истребителей, маршрут полета, огибающий расположение ПВО противника, скрытный подход к цели и решительная атака, а затем такой же организованный отход. Однако на практике, как это бывает на войне, все работало не совсем так, как должно, а частенько и совсем не так.
Иногда из штабов воздушных армий приходили сильно расплывчатые указания, например, просто «сорвать переправу», «остановить продвижение танков», «штурмовать скопление фашистов на ж. д. станции.»
Надо отметить, что результаты штурмовых ударов фиксировались по донесениям летчиков нередко весьма приблизительно.
Обтекаемое слово «скопление» прочно вошло в обиход рапортов и отчетов штурмовой авиации. «Однако оно не позволяло определить, что же именно атаковали», — считают исследователи боевого применения штурмовиков Ил-2 Д.М. Дегтев и Д.В. Зубов. — Выстроившиеся в ряд грузовики в пробке перед железнодорожным переездом? Или же группу бензовозов на заправке бронетехники? И что конкретно считать «скоплением»: собравшиеся в кучу 5, 10 или 50 автомашин?»
Характерно, что такие же приблизительные результаты отмечаются в аттестационных материалах на летчиков и в наградных листах.
Из служебной характеристики на командира 826-го ШАП майора Болотова.
«… Имеет 42 боевых вылета. Свой опыт летного мастерства умело передает подчиненным, воспитывая у них мужество и отвагу, ведение воздушного боя и умение драться с врагом. Пользуется заслуженным авторитетом среди личного состава полка. Командир 291 ШАД Герой Советского Союза полковник Витрук. 15 июня 1943 года».
Из аттестации: октябрь 1943 года:
«Имеет 46 боевых вылетов (по состоянию на 15.6.43 г.). Несколько раз водил группы в количестве 9-ти и 13-ти самолетов на штурмовку аэродромов противника. В должности командира 826-го ШАП с февраля 1942 года. Под его командованием полк имеет 345 боевых вылетов. Активно действовал по разгрому гитлеровцев на Воронежском и Харьковском направлениях, за что в полку 74 человека летно-технического состояния награждены орденами и медалями. За время ведения боевой работы на Калининском фронте (с 02.42 г. по 26.4.42 г.) боевых потерь личного состава нет. Майор Болотов летает на самолете Ил-2 отлично.
Над полем ведения боя бесстрашен, решителен, инициативен и принимает правильные решения. Командир 211 Невельской ШАД полковник Кучма».
Из справки на командира 826-го ШАП майора Болотова от 17 января 1944 года:
«В Отечественной войне участвует с 22.6.41 г. с небольшими перерывами: Западный фронт, Калининский фронт, Юго-Западный фронт и с 25.8.43 г. на Калининском фронте. В должности командира полка фактически с февраля 1942 года. Летал на самолетах У-2, Р-5, И-15, И-153, Ил-2. Общий налет 1600 часов. В настоящее время летает на самолете Ил-2, налет 160 часов. Провел 45 боевых вылетов с налетом 73 часа. Сбил лично один самолет противника типа Ю-52. В 1942 году при штурмовке аэродрома противника уничтожил на аэродроме 14 самолетов противника. Командуя полком, показал себя недостаточно подготовленным в тактическом отношении. Командный язык отработан слабо, но, благодаря хорошо подготовленного им лично летного состава (так в тексте. — Авт.), полк в целом проделал большую работу. Произведено 552 боевых вылета, имея потери: боевые — летчиков 14, самолетов 19, небоевые — летчиков — 1, самолетов — 1. «Награжден: присвоено звание «Герой Советского Союза» в 1942 г., орденом «Красное Знамя» в 1941 г. и орденом «Красная Звезда» в 1943 г.
Как видим из приведенных документов, не все результаты боевой деятельности командира штурмового авиационного полка майора Болотова, что называется, «стыкуются». Только потери летчиков и самолетов не изменить. И что при этом главное: «командный голос» или «хорошо подготовленный летный состав» и «бесстрашие, решительность, инициатива, принятие правильных решений над полем боя»? В чем действительная причина столь редкого результата: «За время ведения боевой работы на Калининском фронте боевых потерь личного состава нет»? Такой командир, естественно, «пользовался авторитетом среди подчиненных. Даже без «командного голоса».
Впрочем, уже через полгода командир 335-й ШАД полковник Александров и командующий 3-й Воздушной армией генерал-лейтенант авиации Панивин изменили свое мнение о командире 826-го ШАП майоре Болотове:
«…За период с 28.4.44 г. по 5.7.44 г. полк произвел 630 боевых вылетов, потеряв при этом 5 экипажей при штурмовке сильно укрепленных целей в районе Витебск — Полоцк. Уничтожено: автомашин — 1739, повозок — 369, артиллерийско-минометных батарей — 25, складов с боеприпасами — 7 складов ГСМ — 3, паровозов — 1, эшелонов — 9, цистерн -10, танков — 10. Создано 320 очагов пожаров. Убито и ранено до 8500 солдат и офицеров. За указанное время т. Болотов произвел 4 успешных боевых вылета. Личным показом непосредственно на поле боя передавал свои знания подчиненному составу. Благодаря правильной организации, руководства боевой работой полка все поставленные боевые задачи выполнялись успешно. Достоин награждения орденом «Отечественная война 1-й степени».
Упомянутый в аттестационных материалах на Болотова аэродром Люфтваффе Шаталово немцы построили в начале сентября 1941 года в 55 километрах юго-восточнее Смоленска. На этой крупной авиабазе дислоцировались двухмоторные бомбардировщики и самолеты дальней разведки, совершавшие полеты на большие расстояния.
Аэродром Шаталово впервые попал в поле зрения советских авиаторов 17 сентября 1941 года, когда разведчик Пе-2 с высоты 3000 метров сфотографировал его летное поле. При этом по «пешке» велся сильный зенитный огонь, что свидетельствовало о мощной противовоздушной обороне. На полученных снимках дешифровщики насчитали аж 300 самолетов всех типов.
Обнаруженное «скопление» неоднократно подвергалось штурмовке несколькими полками Ил-2.
Василий Гаврилович Болотов не оставил своих воспоминаний о налетах на аэродром Шаталово, поэтому воспользуемся мемуарами Александра Николаевича Ефимова, ставшего в годы войны дважды Героем Советского Союза (Ефимов А.Н. «Над полем боя», М.: Воениздат, 1976):
«Еще не светало, когда нас поднял дежурный. Быстро вскочили и стали собираться. Сна как и не бывало. Приняли легкий завтрак. Слышно, как на стоянках гудят моторы. Это наши техники и механики готовят штурмовики к вылету.
Пора. Отдаются последние указания. Звучит привычная команда: «По самолетам!»
Так вспоминал о раннем утре 6 мая 1943 года летчик Ефимов. Первую группу Ил-2 возглавил командир 198-го ШАП майор Василий Карякин. Сам Ефимов получил задание следовать последним и сфотографировать результаты атаки.
Для достижения внезапности маршрут полета был проложен над малонаселенными районами, лесами и болотами.
«Горбатые» шли на бреющем, прижимаясь как можно ближе к земле. Истребители прикрытия летели чуть выше. С началом рассвета впереди появилось Шаталово и расположенный неподалеку большой аэродром. Стали различимы взлетные полосы, ангары и стоящие на земле самолеты. В 6 часов утра первая группа Ил-2 нанесла удар по самолетным стоянкам. В воздух взметнулись большие столбы огня и дыма, утреннюю тишину нарушили раскаты взрывов. Затем через минуту вторая группа штурмовиков с бреющего полета выпустила «эрэсы» и открыла огонь. Немецкие зенитчики начали стрельбу с опозданием, но все же успели повредить несколько «горбатых».
Последней к цели подходила пара Ил-2 летчиков Ефимова и Михаила Бабкина, которой предстояла трудная задача — под зенитным огнем пройти по прямой над аэродромом и сфотографировать результаты налета.
Продолжение следует
***
фото: В экипаже Ил-2 — двое.