Не о’кей, шейх-гугл
Пятьдесят процентов российских молодых людей, получивших образование в исламских учебных заведениях, идут работать… на стройку. Это из личных наблюдений заместителя муфтия Забайкальского края Динара Нафикова.
Мы беседовали с ним в субботу в центре татарской культуры, куда он приехал на встречу с прихожанами тюменских мечетей. Просветительское мероприятие на тему «Богословское наследие мусульманских народов России» организовали в центре в рамках недельного обучающего семинара по повышению квалификации для исламского духовенства. Семинар подходит к завершению в загородном лагере «Олимпийская ребячка» на Ирбитском тракте. Уроки там — с утра до вечера, с перерывами на еду и намаз.
По словам Динара Нафикова, представители духовенства делятся друг с другом теоретическими знаниями и обсуждают вопросы практического толка. Один из самых актуальных — как привлечь молодых людей, тянущихся к познанию мусульманской религии, к не искаженному радикальными трактовками исламу?
— Почему такая проблема вообще появилась? Почему речи радикалов звучат сегодня для многих убедительнее, чем, скажем, хутба (с арабского проповедь) имама местной мечети?
— Вербовка в запрещенные террористические организации — это работа, которая хорошо оплачивается. Деятельность радикалов финансируется — и это уже ни для кого не секрет — целыми государствами, заинтересованными в распространении соответствующей идеологии. И вербовщики, которые привлекают на свою сторону молодежь, имеют на это достаточно времени и средств.
А чем вынуждены заниматься большинство наших имамов — будь то старики, которые долгие годы посвятили проповедованию, или 20- летние ребята, которые только что закончили медресе? Они вынуждены искать средства к существованию, потому что их религиозная работа, особенно если речь идет об отдаленных от городов районах, оплачивается скудно. Многие не имеют возможности приобрести собственное жилье…
Безусловно, это не тот вопрос, который мы можем решить здесь и сейчас. Решать его необходимо на государственном уровне. Я считаю, что государство должно на достойном уровне финансово поддерживать мусульманские общины и мечети. Чтобы специалисты, окончившие исламские учебные заведения, не уезжали из деревень. По статистике, только у половины из них получается продолжить религиозную деятельность в больших городах, другая же половина идет работать на стройку.
В итоге сельская молодежь остается без духовных наставников и ищет ответы на свои вопросы в Интернете.
— А некоторые, наверное, ищут там, потому что не знают, где еще можно узнать о том, что интересует… С детского сада у нас на слуху телефоны экстренных служб, а куда обращаться в случае, если нужен совет на религиозную тему, даже не представляем.
— Исключительно к служителям местных мечетей и представителям духовного управления. В рамках семинара мы, в частности, обсуждаем, как представители духовенства должны отвечать на вопросы прихожан, чтобы у них не оставалось сомнений в сказанном. Духовный наставник должен уметь аргументированно доказать, какая информация достоверна, а какая — заблуждение. Российская богословская база располагает этими знаниями.
В вопросе возрождения наследия российского ислама большие надежды духовенство и правительство страны возлагают на недавно созданную Булгарскую исламскую академию, ректор которой — Дамир Нафиков — тоже приехал на семинар в Тюмень. И тоже встречался с прихожанами в центре татарской культуры.
К сожалению, аудитория собралась не то чтобы большая. Умар — один из немногих молодых людей, который пришел сюда в целях саморазвития. Где остальные? Возможно, в том же Интернете. По словам Умара, в молодежной мусульманской среде не так давно появился шутливый термин «шейх- гугл» (шейх — почетное звание видного богослова ислама, гугл — поисковая интернет-система). Можно представить, на какие странички заведет этот электронный «богослов».