«Как вспомню, так вздрогну»
Те, кто вырос в 90-е годы, наверное сейчас с испугом вспоминают свои детские игры: прыгать по крышам гаражей тогда казалось отличной идеей, несмотря на риск сорваться. А как манили замороженные стройплощадки, где запросто можно было покалечиться!
Но самыми любимыми местами наших игр были заброшенные здания: в эпоху перестройки недостатка в них не ощущалось.
Мне и моим приятелям повезло особо: прямо перед нашим домом располагался бывший детский сад. В здание садика малышня вроде нас соваться не решалась: дверь была заперта, окна целы. А вдруг там сигнализация? Мы только. И сразу милиция с автоматами! И сирена: у-у, у-у! Жуть!
Понятно, что именно поиск острых ощущений гнал нас туда, где играть не следует. Так что более перспективным нам казался стоявший поблизости двухэтажный хозяйственный корпус. Сколько леденящих кровь историй мы по-напридумывали о нем, пока пытались пробраться внутрь! О детсадовцах, которых там запирали за плохое поведение и морили голодом. О мальчике, которого там убили и до сих пор не забрали тело, потому что ключ от двери потерян навечно.
Ребята постарше поддерживали нас в желании посильнее испугаться. Добавляли страшилкам подробностей: что они своими глазами видели труп того мальчика — лежит прямо на лестнице! Старшаки легко забирались внутрь «здания с привидениями» через разбитые окна второго этажа, куда мы, малявки, не дотягивались. Так что старшие дети могли потчевать нас самыми завиральными историями.
Но однажды случилось чудо. Некто взял и отогнул верхний угол железной двери, преграждавшей вход. Отверстие получилось достаточное, чтобы щуплый ребенок в него пролез.
Это было самое страшное приключение в моей жизни! Подсаживая друг друга, мы с приятелями забрались внутрь. При этом нам было неописуемо жутко. Все кошмарные истории, даже те, которые мы сами и выдумали, крутились в головах, и холодный пот тек по спинам. Оказавшись за дверью, мы плотно прижались друг к другу и как завороженные смотрели на лестничный пролет, ведущий на второй этаж. Он не был пуст.
Eго целиком занимал огромный промышленный холодильник, который, очевидно, пытались вывезти, но уронили при транспортировке и бросили. Разочарованию нашему не было предела.
Все равно. Мы осмотрели и первый этаж, и второй. В здании были только мусор, пустые бутылки и детский стульчик без ножки. Ни привидений, ни покойников, ни тайн. Но леденящее ощущение, которое я испытала пока отваживалась забраться внутрь жуткого дома, осталось со мной надолго. Идешь, скажем, к мусорным бакам поздним вечером: ведро в руке, двор знакомый. И вдруг как нахлынет жуть холодком по спине! Или в подъезде, если лампочка перегорела: ни с того ни с сего как побежишь, будто за тобой чудо-юдо гонится.
Выйдя из детского возраста, я забыла о внезапных страхах. И не вспоминала до самого студенчества, пока мне не пришлось каждый вечер пешком добираться из медвуза в свой дом на улице 50 лет Октября. Как большинство студентов-медиков, живших по соседству со мной, я срезала путь через территорию ОКБ N 1.
Летом и осенью небольшой скверик во дворе первой больницы выглядит очень живописно, хоть за ним и не особо следят. Даже потрепанный временем памятник академику Павлову смотрится, когда частично скрыт листвой. Этот отрезок своего пути я обычно старалась преодолевать как можно медленней, наслаждаясь. И с испугом ожидая дальнейшего.
Eсли пересечь скверик перед терапевтическим корпусом ОКБ N 1, то в правом верхнем углу двора откроется узкий проход между задней стеной госпиталя для ветеранов войн и хозяйственным корпусом, много лет стоящим без дела.
Он заброшен: стекла в некоторых окнах расколочены, крашеная бурой половой краской деревянная дверь рассохлась, штукатурка, выложенная за годы множеством слоев, местами отвалилась, обнажив кирпичи, в зазорах между которыми нарос темно-зеленый мох. Старый хозкорпус будил во мне воспоминания о другом хозяйственном здании, которое в детстве казалось страшным и населенным привидениями.
Причудливы пути ассоциативного мышления! Как только я оказывалась в проходе на задворках госпиталя, в животе разливался ледяной страх. Я каждый раз старалась взять себя в руки и спокойно пройти эти несчастные сто метров, но не выдерживала и срывалась на бег, останавливаясь только во дворе позади дома N 87 на улице Мельникайте — он просторный и зарос рябинами, здесь страх оставлял меня. Но и продолжая свой путь, я еще долго, спиной, ощущала разверстую пасть жуткого прохода и темные глазницы заброшенного хозкорпуса, пялившиеся мне вслед.
Впрочем, не зря говорят, что человек ко всему привыкает. Год за годом я изо дня в день проходила мимо пугающего здания. И постепенно перестала бояться. Даже начала находить в этом мало кому известном уголке Тюмени странную, пусть и дряхлую красоту. Теперь он вызывает во мне только ностальгию. Даже жаль будет, когда за хозкорпус возьмутся всерьез и отремонтируют.
***
фото: Долгая дорога домой. ;;;