Развод и девичья фамилия
В прошлом году в Тюмени и на юге области оформлено почти 30 тысяч браков. И почти 20 тысяч разводов.
Делим посуду и. детей
К сожалению, не всегда супруги, подавшие заявление на развод, способны решить дело миром. А если двое договориться не способны, приходит третий — судья. Он по справедливости делит жилплощадь, ценности, иногда даже кружки с ложками. Но один ребенок на двоих не делится. Более того, двоих детей поделить между родителями ничуть не легче, чем одного — они же не чашки из сервиза, им не все равно, кто останется с ними рядом.
Дети старше десяти лет, чаще всего, способны сами сказать, с кем они хотят жить. Но малыши еще толком не понимают ситуацию. И здесь на помощь приходят врачи судебно-психиатрической экспертизы.
— Мы проанализировали статистику за 10 лет и составили «портрет» родителей, делящих детей через суд, — говорит Виктория Гринь, специалист отдела экспертиз по гражданским делам судебно-психиатрической экспертной комиссии областной психиатрической больницы. — Конечно, среди них встречаются и люди душевно нездоровые. Но далеко не все они таковы. И здоровый человек может иметь особенности личности, которые не позволяют мирно разрешить конфликт. Например, по нашим наблюдениям, отцы часто агрессивны, импульсивны, эгоцентричны, демонстративны, имеют эмоциональную неустойчивость и дисгармоничную структуру личности. Матери, как правило, имеют повышенную тревожность и. конфликтность, излишне эмоционально реагируют на любые события и низко оценивают себя. Говорить о том, что такие люди могут отодвинуть в сторону свой конфликт и сосредоточиться на том, как бы причинить детям поменьше боли, не приходится — напротив, они решают только собственные проблемы.
Мама, я все исправлю!
Дети в таких семьях, по мнению доктора Гринь, изначально находятся в нездоровой обстановке. И порой развод — меньшее из зол. Но обострение ситуации, расставание мамы и папы — не тот выход, который может быть понятен маленькому ребенку.
— Дети страдают. Их разрывает от противоречивых эмоций: любви и ненависти по отношению к обоим родителям или одному из них, — объясняет Виктория Гринь. — Но как бы сложно и конфликтно ни жилось в семье, малыш будет хотеть, чтоб мама и папа оставались на своих местах. При этом дети нередко винят в разводе себя и от того еще больше стараются исправить ситуацию. Включаются в ссоры взрослых, пытаются защитить одного родителя перед другим. Просят не ругаться, помириться. Придумывают всякие хитрости. Даже пытаются манипулировать родителями. Например, ребенок, не склонный ко лжи, может начать врать.
. Впрочем, не только дети способны вести нечестную игру. Взрослые порой превращают ребенка в инструмент, при помощи которого хотят отомстить, сделать больно своему бывшему супругу.
— Мы с такими случаями сталкивались неоднократно, — говорит доктор Гринь. — Например, так бывает, если женщина полюбила другого. Мужчины легче принимают ложь и измену в браке, чем честное признание: «Я тебя разлюбила» и предложение расстаться. В таких случаях муж порой стремится максимально насолить жене и может даже использовать детей, требуя опеки вовсе не из любви к сыну или дочке. Другой вариант, когда муж состоятелен финансово и не хочет платить алименты. Удивительно бывает слышать из уст мужчины: «Я сейчас слишком много трачу на своего ребенка, когда он будет жить со мной, он будет обходиться дешевле». Понимание, что на сумму, которую обычно выплачивает отец, нельзя содержать даже самого ребенка, отсутствует. Некоторые мужчины считают, что их бывшие жены еще тратят алименты на себя, на свои удовольствия. Я слышала об этом от мужчин много раз. Как будто они живут в другом мире и не видят, сколько стоит накормить, одеть, обучить и развлечь детей. Иногда отцы высказывают денежные претензии и детям, мол, я не буду покупать тебе машинку, мать получает от меня алименты, вот она пусть и купит. Так дети втягиваются в эти материальные споры и сами делают выводы. А потом отцы жалуются, что «жена сына против меня настраивает».
Эти связи тоже рвутся
— Настроить ребенка против одного из родителей невозможно, — убеждена эксперт. — Eсли связь изначально была сформирована, если родитель ухаживал, играл и любил, дети будут помнить об этом, кто бы и что им ни сказал. Посмотрите, как ребятишки, живущие в детских домах, бросаются к родителям-пьяницам, навещающим их раз в год. Они помнят только хорошее. Но если один из родителей мало участвовал в жизни ребенка, потом развелся и видится с ним редко, связь начинает рваться. Порой отцы, когда мы спрашиваем их, не знают ничего о своих детях — чем болели, во что любят играть. Характер описать не могут; говорят: «Он спокойный». Кроме того, индивидуально-личностные особенности некоторых родителей таковы, что они могут причинить ребенку вред как психический, так и физический. Самый простой пример — ребенок тревожный и ранимый, но отец авторитарен и не желает или не способен изменить стиль поведения и свои жесткие методики воспитания. Он требует безоговорочного подчинения, тогда как с его ребенком надо разговаривать не с позиции силы. Да, зачастую такие отцы сами — заложники своего характера. Но решая, с кем останутся дети, мы исходим только из их блага. Пожив с авторитарным отцом, такой ребенок превратится в невротика. Значит, ему будет лучше с матерью. Бывает и наоборот, когда мать, скажем, гиперопекает детей, мешая им формироваться как самостоятельным личностям. Вообще, в нашей стране как-то не принято учиться быть родителем. Машину водить — надо учиться. Ребенка воспитывать — это «само придет». Литературу читают единицы, к специалистам обращаются — только если с детьми совсем беда. Отсюда и сложности.