Право на защиту прав человека
«Очень рад, что нас не обходит своим вниманием полиция и уголовно-исполнительная система», — сказал на встрече с правозащитниками уполномоченный по правам человека в Тюменской области Сергей Миневцев. Это он о взаимодействии.
Сотрудники органов внутренних дел, пенитенциарной системы и прокуратуры нашего региона исправно посещают мероприятия, связанные с темой защиты прав граждан, находящихся в местах принудительного содержания. И отвечают даже на самые неудобные вопросы общественников.
В пятницу, например, встречались с представителями общественных наблюдательных комиссий не только Тюменской, но и Свердловской, Челябинской, Курганской областей. Гости приехали к нам в рамках проекта «Российские ОНК — новое поколение», который курируют уполномоченный по правам человека в РФ и директорат по правам человека Совета Eвропы. Обсуждали сложности взаимодействия властных структур и гражданского общества на ниве соблюдения прав и свобод несвободных людей.
Взгляд со стороны
Как выяснилось в процессе разговора, главная сложность — добиться того самого взаимодействия. — Мне трудно сказать, как это удалось сделать в нашем регионе, — признался Михаил Морозов, председатель тюменской ОНК прошлого созыва, член общественной палаты Тюменской области и общественных советов при региональных УФСИН и УМВД. — Теперь это даже не взаимодействие, а дружба, благодаря которой мы совместно с представителями власти можем решать общие проблемы.
Так Михаил Владимирович ответил на вопрос приезжих коллег о том, почему тюменских общественников беспрепятственно пускают туда, куда не всегда пускают общественников других регионов? В отделы полиции, изоляторы временного содержания, СИЗО, колонии, лечебные исправительные учреждения…
— Может, пускают только туда, где и проблем-то нет? — предположили они.
— Проблемы есть везде, — не согласился Сергей Миневцев. — Что у полиции, что у системы исполнения наказаний — большое хлопотное хозяйство, за которым довольно сложно следить. И взгляд со стороны — взгляд общественности — в этом смысле чрезвычайно полезен.
В конце концов, настоящие друзья не стесняются указывать друг другу на недостатки. Не для того, чтобы друг обижался, а чтобы становился только лучше. В пример Сергей Васильевич привел масштабную кампанию по контролю общественников за полицейскими изоляторами временного содержания. Он сам с членами ОНК и полицейского общественного совета объездил их все. Фотографировали, в каких условиях содержатся задержанные и из какой посуды едят. По словам омбудсмена, некоторые фотографии произвели неизгладимое впечатление на начальника УМВД. И после этого ситуация начала меняться. К лучшему.
Просить или требовать?
— Вот! Фото- и видеосъемка — это самое главное подтверждение нарушений, которые допускаются в местах принудительного содержания, — отреагировала правозащитница из Челябинской области Татьяна Щур.
— А в нашем регионе, когда общественники стали использовать видеокамеры во время посещений режимных учреждений, властные структуры начали целую кампанию по противодействию этому, — дополнил Татьяну Михайловну ее супруг и единомышленник Николай Щур. — Сейчас, правда, этой проблемы нет. Потому что, к сожалению, и народного контроля, как такового, нет.
Это дурная тенденция, согласились участники встречи: народный контроль задушить очень легко. Иной раз у общественников, которые на добровольных началах борются за права своих сограждан, нет ни времени, ни сил, ни достаточных знаний, чтобы бодаться с системой. Та стоит на защите своего имиджа покрепче тех заборов, что окружают места принудительного содержания.
Усугубляется ситуация тем, что в законе об общественном контроле есть не проясненные моменты, которые остаются таковыми на протяжении многих лет.
Например, все то же разрешение на фото- и видеосъемку в режимных учреждениях. Могут ли наблюдатели проносить с собой за колючую проволоку фотоаппараты с видеокамерами?
По словам Олега Денисенко, старшего помощника областного прокурора по надзору за соблюдением законов при исполнении уголовных наказаний, на этот вопрос нет однозначного ответа.
— Правильнее будет запрашивать разрешение у администрации учреждения на съемку, — посоветовал он правозащитникам.
Реакция была разной. Свердловчане и челябинцы, которые регулярно получают отказы на такие свои запросы, сказали, что если закон чего бы то ни было не запрещает, то — разрешает! И спрашивать они ни у кого ничего не обязаны.
— Нам ни разу ни в чем не отказывали, если нормально попросить, — пожали плечами курганцы. — Зачем воевать-то?
Председатель тюменской ОНК Eлена Морозова, в свою очередь, сказала, что сотрудники наших колоний и сами предлагают общественникам фотоаппараты, если те не принесли их с собой.
А председатель общественного совета при областном УМВД Александр Петрушин уточнил: главное — четко определиться с целью. Одно дело, если хочешь пошуметь и показать свою удаль в споре с властью. Другое, если реально пытаешься что-то изменить к лучшему. В таком случае и попросить будет не зазорно: один раз напишешь запрос в вежливой форме, другой… А там — глядишь — сотрудники системы перестанут создавать бюрократические препоны.
Закон работает круглосуточно
Eсть, правда, и те, кто идет другим путем, добиваясь успеха в сфере защиты прав. Например, известный в Свердловской области и за ее пределами адвокат Роман Качанов предпочитает закрывать законодательные пробелы судебной практикой. Так, в ответ на вопрос — за какое время и в какой форме члены ОНК должны предупреждать учреждения о своем визите? — он собрал целое пособие с реальными примерами из судебной практики.
— Суды в этом смысле встали на сторону ОНК, — говорит адвокат Качанов.
И признали за членами общественных наблюдательных комиссий право посещать места принудительного содержания в любое, даже нерабочее время (в существующих нормативных документах этот вопрос прояснен тоже не до конца). Для свердловских правозащитников такой свободный график посещения важен, среди прочего, из-за отдаленности некоторых колоний от областного центра. До каких-то можно добраться только к вечеру. Не ждать же всю ночь, пока тебя допустят к осужденным.
Хотя чего уж там — когда надо, то ждут и караулят под бетонными заборами-«запретками», у стен отделов полиции. Между разговорами о законодательных актах и статьях различных кодексов проскальзывали истории, объясняющие, почему все эти люди выбрали такую непростую общественную нагрузку.
— А к кому еще бежать тем, чьих родственников задержали и увезли в неизвестном направлении? — говорит член ОНК Свердловской области Дмитрий Халяпин. — В нашей практике были случаи, когда мы разыскивали задержанных граждан по разным отделам полиции. В журнале, скажем, аккуратно записано, в какое время человек находился в отделе, а где он был два-три часа до этого, непонятно. Так не должно быть! Но от этого, к сожалению, никто не застрахован.
Как не застрахованы родственники осужденных от того, чтобы не потерять своих сидельцев во время этапа из одной колонии в другую. Случается и такое. Не говоря о пытках, которые, несмотря на, казалось бы, всеобщее осуждение, все еще имеют место в учреждениях принудительного содержания разных регионов.
По мнению правозащитников, чем чаще и громче говорить о недостатках, тем вероятнее, что система следствия и исполнения наказания будет идти в ногу с законом.
***
фото: Участники семинара для членов ОНК ;Сергей Миневцев ;Михаил Морозов ;Мария Самаркина (член общественного совета при областном УФСИН) и Александр Петрушин.