Восстановление жизненной перспективы
COVID-19 многих из нас заставил потерять уверенность в завтрашнем дне. Во-первых, потому что мы не знаем, как поведет себя вирус, во-вторых, в связи с экономическим стрессом. И странной попыткой перекрыть все эти стрессы другими страхами. В телевизоре обсуждают перспективы войны, что никому психологического здоровья не добавляет.
На следующей неделе состоится весенняя сессия Сибирской школы превентивной суицидологии и девиантологии, на которой обсудят, как COVID-19 влияет на мысли о суициде.
Ольга Бойко, клинический психолог научного центра психического здоровья из Москвы, привезет доклад на тему «Интерпретации происходящего и соблюдение правил во время пандемии COVID-19 в России». Согласно ее исследованию за время пандемии резко увеличилось число людей, осознавших свою потребность в психологической помощи (их 22 процента). В то время как в 2018 году, по данным ВЦИОМ, о такой необходимости заявлял лишь один процент населения.
Ольга Михайловна справедливо отмечает, что большинство нуждающихся подобную помощь не сможет получить. А потому им надо дать инструменты самопомощи, в том числе через СМИ. Например, восстановить жизненную перспективу. Мы просто не видим своего будущего (или видим его в безрадостных и тревожных красках, то есть не верим, что оно зависит от нас).
Восстанавливать перспективу нужно с малого. По мнению Анны Eрмонской, психолога-консультанта из Москвы, этого можно добиться составлением небольших планов на день с простыми (для начала) задачами. Можно вписывать совсем мелочи вроде зарядки или мытья посуды. Выполняя задачи, вычеркивая их из списка, мы сможем вернуть себе ощущение управления своей жизнью и временем. Далее эти списки можно расширять до недельных, со временем ставя себе все более перспективные и амбициозные цели.
Проблему невозможности получить психологическую помощь поднимает и руководитель отдела суицидологии московского НИИ психиатрии, профессор Eвгений Любов. Он тоже выступит с докладом.
— Кризисные стационары в психиатрических учреждениях финансируются из их средств, для этого нет отдельной статьи бюджета. Однако речь не о пресловутом недофинансировании, а о малой эффективности и привлекательности даже существующих служб, — говорит Eвгений Борисович.
С ним трудно спорить. Попытка нашей читательницы обратиться к такого рода службам закончилась неудачей.
— Во-первых, мне не позволили говорить анонимно, — рассказывает Анна. — Во-вторых, ничем не смогли помочь. С трубкой сидит растерянная девушка, единственный совет, который она мне дала, — обратиться к психологу. Я думала, честно говоря, что к нему и обращаюсь…
В особой группе риска, по мнению исследователей, находятся медицинские работники. Пока мы могли позволить себе утонуть в страхах, им нужно было отвечать за нас и перед нами. Художник Бэнкси нарисовал картину, на которой маленький мальчик выкидывает фигурки супергероев, заменяя их фигурками врача и медсестры. Это иллюстрация того, какую роль мы определили врачам во время пандемии.
«Герои — это люди, играющие чрезвычайно важную роль в жизни других людей в условиях трудных или чрезвычайных обстоятельств и подвергающие тем самым риску собственную жизнь. Сегодня в честь врачей и медсестер поют лучшие исполнители мира, им аплодируют обыватели, изолированные в своих квартирах, вечерняя иллюминация в больших городах мира окрашена в белый и красный цвета», — вспоминает в своей работе Мария Падун, исследователь института психологии РАН.
Однако, по мнению исследователя, героизм не может быть навязан или создан искусственно. «Истинное героическое поведение может быть только актом глубокого совпадения внутренней готовности и внешнего запроса. Навязывание социальной роли героя имеет риск привести к саморастрачиванию, ощущению своей жертвы и психическому истощению. Это вдвойне опасно в случае, когда героизмом одной социально-профессиональной группы искусственно прикрывается несостоятельность другой. Люди вообще и врачи в частности не обязаны быть героями. Способность жертвовать собой не должна быть следствием социального давления».
Мало того, что врачи так же, как и мы, боялись за свою жизнь и жизнь своих близких, они вынуждены были ощущать себя беспомощными в деле спасения людей, которые смотрели на них как на супергероев.
По мнению Падун, медицинским работникам должна быть известна информация о проявлениях острого и посттравматического стресса. Они должны хорошо понимать, какие чувства испытывает буквально каждый человек в этой ситуации, и не испытывать вины за эти чувства. Медицинскому персоналу должна быть предоставлена возможность неформального общения друг с другом и паузы, в которые они могут отдохнуть от работы. Важным аспектом профилактики психологических расстройств является формирование убеждений о ценности заботы о себе в условиях, когда ситуация требует полной самоотдачи. Речь идет об усилении представлений о том, что внимание к себе и своим потребностям делает человека более устойчивым, сильным и расширяет его возможности помочь другим.
В целом, пандемия подняла вопрос доступности профессиональной психологической помощи. Выяснилось, что она недоступна даже тем, кто, как говорят, находится на передовой.