Гони стихию в дверь — она влетит в… копеечку
Со школьной скамьи мы знаем: в нашей стране трудно отыскать семью, в которой не чтили бы память хотя бы одного «своего» погибшего на полях сражений Великой Отечественной.
Времена перестройки сделали общеизвестной еще одну невеселую данность: семей, которые не имели бы среди родных и близких хотя бы одного узника ГУЛАГа, тоже практически нет. Сегодня же у России совсем иная беда, а у той беды совсем иные последствия, но почти того же масштаба. Чтобы выжить, пол- России вынуждено торговать. Торговать всем, чем придется, — морковкой с грядки, мороженым с проходной, турецко-китайско- эмиратскими шмотками, случайно пролежавшими за ненадобностью детскими башмаками «маде ин эпоха застоя»… Возможно, кого-то и покоробит от проведенной мной параллели, но, поверьте, я не хотела оскорбить ничьих высоких чувств.
Вспомните, с каким презрением совсем еще недавно косились «широкие массы населения» на малочисленных «продавцов-любителей», коих вполне вмещала одна единственная городская толкучка. «Барыги несчастные, спекулянты проклятые!..» Те же массы, как правило, не жалели эпитетов, расставаясь со своим (трудовым!) рублем. Баррикады между массами и спекулянтами стояли тогда высокие, прочные, и жаль, что никто из находящихся по «праведную» сторону не вспомнил великой народной мудрости: не зарекайся! Не зарекайся ни от сумы, ни от тюрьмы, ни от такой вот судьбины — целыми днями стоять под снегом, под дождем, провожая взглядом равнодушных непокупателей. …Когда народ становится массами и не помнит своих народных мудростей, с ним обязательно что-нибудь происходит. И действительно, произошло. Продавцов сегодня стало гораздо больше покупателей и непокупателей.
Помню, как в свое время, ужаснувшись ценам на детские игрушки «с рук», я писала, что торговать ими вот так можно только или по причине великой нужды, или по причине великой жадности. Теперь вижу, что многие торгуют именно по причине нужды. Посмотрите, кто в основном сегодня в «торговых рядах» — женщины. Женщины, которых «сократили». Женщины, которые сами вынуждены были уволиться с работы, потому что за детский садик для их ребенка никто не хочет платить. Женщины, которые, даже работая, не могут сводить концы с концами: в магазинах-то теперь ничуть не дешевле, чем у «барыг», напротив, иногда даже и подороже. Я знаю это и потому, что время от времени встречаю в этих «рядах» своих знакомых. Как правило, никто из них не спешит при этом быть узнанным. Они стесняются своей доли вопреки тому, что торгует полстраны, вопреки тому, что их совесть чиста, вопреки тому, что уже сумели переступить через свой собственный психологический барьер условностей, воспитанных в социалистическом детстве. И стесняются они — меня, себя и других — не только потому, что время от времени в их адрес доносится знакомое «барыги, спекулянты, наглые рожи», но и потому, что официальное чиновное государственное отношение к ним за этот емкий период мало в чем изменилось. Они — стихия, с которой постоянно нужно бороться. Они — бельмо на глазу нашей хорошеющей действительности. Они — гонимые.
С чего это я так внезапно расчувствовалась? А с того, что недавно в очередной раз разогнали мою любимую толкучку по улице Пермякова (за мостом). Сначала она располагалась прямо возле магазина N 170, пока асфальтированную площадь не уставили киосками. Образовался симпатичный базарчик. Торговали как с машин, так и с ящиков и прямо с асфальта. Потом откуда-то появились прилавки с навесами, и завсегдатаи базарчика уже пребывали в полной уверенности, что он обрел официальный статус. Видимо, не обрел. Видимо, не заслужил. Зато обрели и заслужили его культурно-бронированные ларьки со стандартным ассортиментом. Возле них не стало места ни для грузовых машин, с которых обитатели «спальных корпусов» страсть как полюбили отовариваться разнообразным продуктом, ни для бабусь с картошкой-моркошкой, ни для моих знакомых — коммерсанток поневоле. Следующим этапом был, очевидно, разгон как таковой, после чего появились объявления о штрафе за торговлю в неположенном месте. Тогда изгнанная «стихия» мигом перекинулась на другую сторону дороги, благо там пустырь, и в короткий срок пустила корни на пустыре. Откуда-то опять взялись ящики, импровизированные прилавки и всяческие конструкции для развешивания одежды. «Антисанитария сплошная», — опять поморщился чиновничий нос, хотя неподалеку стоит недавно сданный дом, двор которого куда антисанитарнее по причине того, что оттуда не вывозится мусор. И стихия опять попятилась от дороги вглубь пустыря, и опять пустила корни. Недавно эти корни вновь были вырваны.
Неподалеку, возле КСК, есть «Привоз», вот пусть там и торгуют? Мое очень личное мнение: торговать и покупать там будут в основном только те, кого могут туда привезти. Изначальная непродуманность транспортной схемы и в этом случае сыграла свою роковую роль. Для жителей микрорайонов этот рынок был и остается неудобным, непопутным, чужим. Вот почему так долго боролся за существование тот примитивный, но родной «базарчик», до которого такие, как я, могли добрести с детьми, вооружившись при этом хозяйственными сумками. К тому же, если вы регулярно почитываете газеты бесплатных объявлений, то вам наверняка попадались такие строчки: «Продаем торговое место на «Привозе». Вывод: просто так моей милой коммерсантке с усталыми глазами туда и не пробиться.
Давно известно, что в цивилизованных странах даже дорожки в парке асфальтируют после того, как их абсолютно стихийно протопчут гуляющие люди. У нас же все прокладывают и асфальтируют согласно намеченным планам, в результате чего мы потом топчем траву или лазим через заборы.
Пример с микрорайонской толкучкой далеко не единственный, а просто самый свежий. Помните, сначала толкучая стихия расположилась прямо в сквере неподалеку от «Буратино». Согласна, это было уж слишком, но ведь потом, очень хорошо «подумав», ее перенесли в место, опять же совсем не подходящее, — к выставочному залу. И вновь после устраняли последствия, на что тратились деньги из городской казны. А сказочно аккуратный рыночек возле станкостроительного? Он обречен пустовать, потому что выстроен без учета конъюнктуры: кто ж туда пойдет, если в двух шагах центральный рынок? Правда, деньги на это уникальное сооружение потрачены не государственные, но все равно жалко. Лучше б все это возвести в нашенском рыночке, на нашенском пустыре. Тогда б и антисанитарии не было. И деньги на ликвидацию последствий городу опять тратить не пришлось бы.
Я начала с мотивов гуманности и закончила мотивами экономии. Где логика? А логика в том, что, как правило, решения, принятые без учета человеческого фактора, очень больно бьют не просто по людям отдельно и вместе взятым, а по государственному карману, что, впрочем, опять же — по людям…