Яковлев Николай Яковлевич
Усталость
Солдату не говорят, куда и зачем совершаются утомительные многодневные марши. Снег идет, и люди идут. Спотыкаются о комочек земли, наталкиваются на вещевой мешок, ружье впереди идущего — и просыпаются.
Я сильно ругал себя за то, что засыпаю на ходу, — приходилось сделать три или даже пять лишних шагов, чтобы вновь встать в колонну.
Что для нашей жизни пять шагов? Кто их считает? А для утомленного солдата они стоят дня работы. А веду марши совершаются неделями. Помню один случай, когда в колонне все закричали «Привал! Привал!». Никакого привала,конечно, не дали. Офицеры были на лошадях и устрашали хлыстами. Пусть у нас на ногах пузыри. Снисхождения никому.
Ненависть
Для расправы с ненавистным врагом солдат имеет оружие. Но служба доводит иногда до такого состояния, что готов этого врага разрывать зубами. Такое состояние бывает, когда несколько месяцев с себя не снимаешь обувь и одежду, не отдыхаешь.
Страх
В октябре 1944 года в венгерском городе Ниредьхазе я попал в окружение. Находился там меньше суток, но переживания не забываю никогда. Все смешалось — солдаты из разных частей, нет единого командира, кругом стреляют, не понять, где русские, где немцы, где фронт, где тыл. Наибольший страх я испытывал там, в окружении.
Те красноармейцы, которые были в окружении в 1941 и 1942 годах и потом вырвались оттуда, я думаю, герои.
Счастье
Когда войска наступают, а столица почти каждый день салютует войскам, колонны пленных идут в тыл, когда ты сыт и радуешься оттого что ты видишь, и понимаешь — войне конец, не хватает чего-то. Это что-то — чистое тело. Мне казалось в жизни наибольшим наслаждением -спать или просто лежать на белоснежной простыне. Теперь мы этого не ценим, а тогда, пятьдесят лет назад…
***
фото: