На восток — со Светой , на запад — с Людой
Eсли у читателя заголовок этой колонки вызвал легкомысленное настроение, то читатель, безусловно, не прав. Речь вовсе не о служебных путешествиях редактора «Тюменского курьера» в сопровождении очаровательных спутниц.
Так получилось, что в конце прошлой недели мне пришлось совершить поездку в город Новосибирск. И туда, и обратно моими случайными попутчицами оказались две молодые женщины, одна из Тюмени, другая из Новосибирска.
Дорога располагает к откровенности. И я услышал две такие разные и такие схожие истории.
‘ так, женский вопрос в постсоветский период.
Наша землячка, назовем ее Светлана. Спортивна, привлекательна, лет около сорока, интересен контраст свежего ухоженного лица и седых волос.
В Новосибирск, как я понял, едет по делам торговли. На тамошнюю ярмарку, купить «по заказам соседей» кое-что детям к началу учебного года. Из багажа у нее небольшая и пустая сумка, тележка на колесиках, на поясе — сумочка-кошелек. Намерена в этот же день возвращаться в Тюмень. Говорит четко, конкретно, знает что и где. Стало быть, для нее такие поездки — обычное дело.
У Светланы мужа нет, разошлись. Она тянет семью. Двоих мальчишек. И с ними же живет ее вдовый отец. «Eсть еще два брата, но мне-то папа — отец, а братовым женам всего лишь — свекор»..
Вот такая нередкая в наши дни «папа-мама». Временами жестка, решительна. Особенно когда рассказывает о том, как изо всех сил удерживает контроль над своими мальчишками, как «дает им ремня». Но в то же время, как боится, что безумный мир вдруг ворвется на созданный ею и охраняемый от этого мира семейный островок. Мир пьянства, разбоя, наркотиков. Она не говорит, что разрушило ее семью, но делится тем, как воюет с пьянством в своей родне. Воюет грубо и бескомпромиссно. Видимо,могу предположить, здесь истоки трагедии. Хотя, думается мне, страдание в этом «лучшем из миров» столь многообразно…
Но иногда за спортивной, мужской манерой поведения Светланы вдруг появляется проблеск чего-то давнего, студенческого, романтического. Хотя она, по-моему, очень боялась произвести впечатление незащищенности. Вероятно, в новой сфере, где Светлана трудится, это не котируется.
Иногда моя соседка была даже трогательно деликатна. В купе ехал инвалид-астматик. Светлана выходила в тамбур покурить и всякий раз старательно зажевывала «Диролом» табачный запах. Сказала, что это может вызвать приступ. А когда прибыли на место, предложила инвалиду и его семье донести вещи до такси. Мне ничего не оставалось, как включиться в эту работу…
А на обратном пути — совсем другое. Людмила ехала с дочкой в Брянск. Eй предстоит развод с мужем по причине пьянства, и она хотела, чтобы дочка была в стороне.
Людмила ненавидит пьянство, пьяниц. Eе мать и отец — алкоголики. И она была «мамой-папой» для двух братьев. Хотела выучиться и выучилась, закончила техникум, потом институт. Хотела ребенка («Не так думала о замужестве, как о ребенке»), Выбрала, кажется, самого трезвого из парней, но и он оказался слаб. Клялся, что бросит, что закодируется, и — продолжал. А тут еще дела на фабрике пошли вкривь и вкось, производство (ткацкое) остановилось. Eй пришлось помогать знакомой в торговых делах («Сама удивляюсь, но получилось. Сначала глаз не могла поднять, потом — не хуже других»). Сейчас фабрика задышала, надо бы на работу, но — развод…
Говорит о политике, о президенте («Мы же так доверяли Eльцину, я сама за него голосовала, а вы за кого?»), о музыке («Я больше всех люблю Пугачеву, даже дочку назвала Кристиной в честь Орбакайте»). И опять о своем — о родителях, которые пьют все, что видят («Купила шампанское к Новому году, мать нашла и…» Она не то смеется, не то плачет). С деньгами у нее не густо, вижу, что поездные торговки с корзинками («Шоколад, пиво, мороженое?») заставляют ее напрягаться…
В Тюмени я вышел из вагона, как бы завершив свое путешествие по оси восток-запад. Почему судьбе было угодно познакомить меня о этими двумя историями? Зачем я сжато и скомканно передал их вам? Разве вы сами не знаете тысячи, десятки тысяч таких же Светлан и Людмил?
Нет, все-таки мир, созданный и управляемый мужчинами, немногого стоит, если не в силах обеспечить покой каждой женщине.
Неожиданно вспомнил, что господин Жириновский обещал каждой женщине непьющего мужа. Где он их столько возьмет?