Заграничный Подпольщик-006, или Новый рекорд вместимости электрички
Анекдот в присущем ЗП духе черного юмора:
Штирлиц передает в Центр срочную депешу: «Немедленно пришлите новую «пианистку». Со старой произошел несчастный случай». Центр запрашивает: «Что случилось? Нет ли здесь происков гестапо?». «Гестапо ни при чем, — отвечает Штирлиц. -Просто я велел ей для маскировки на электричке ездить. В толпе, чтоб не обнаружили. А пастор Шлаг как раз учился поезд подрывать. По моему заданию. Ну и не тот подорвал…».
Ваш Заграничный Подпольщик свидетельствует, что в минувшее воскресенье, т. е. 3 сентября 1995 года, скорее всего, был побит рекорд вместимости вечерней электрички на Тюмень. Уже в Верховино, где садился ЗП, яблоку на вагонный пол упасть было негде. «Шестнадцатый километр» с великой армией станции Подъем уплотнил пассажирскую публику до предела. «‘Освобождайте двери!» -кричали наперебой по громкой связи машинист и проводник. А на месте дверей были тела, тела, тела… И котомки, мешки, рюкзаки.
По причине чрезвычайной тес-, ноты собаки (которых тоже было на удивление много) безропотно лезли под лавки. В нашем вагоне кричали: «Эй, подвиньтесь! А то моя овчарка укусит. Она — беременная!». Кое-кто смеялся этой шутке.
Никто не хотел дожидаться девятичасового поезда. Во-первых, он идет только до железнодорожного вокзала. Во-вторых, этак доберешься до дома только к десяти… Поэтому и на «Москвичке», и на Утяшево штурм, продолжался. Уехали, впрочем, не все. Безразмерных поездов не бывает.
Все-таки удивительная вещь -железная дорога! Eй хоть социализм, хоть капитализм (пока ранний и весьма, дикий) — все едино. В XXI веке мы помчимся домой в скоростной электричке, которая будет так же лопаться от дачников, везущих урожай. Ни один партком, ни одна первомайская демонстрация под красными знаменами и ни один «Гермес-Финанс» не могут так объединить население, как эти считанные вагоны, где тела прижаты к телам и каждый вдыхает трудовые ароматы остальных!
…Впрочем, хватит о возвращении. Оно было трудным, но счастливым. Ибо картошка, родная, милая и щедро политая собственным потом, благополучно выкопана. Выкопана мною, а не другим, посторонним, охочим до чужого добра… В субботу ситуацию на фазенде омрачили грозовые дожди. Но благоухающее солнце воскресенья вернуло могучий трудовой настрой. Урожай на заграничной плантации совсем неплох (надеюсь, что и во всех других местах — тоже).
По этой причине ЗП поднял воскресным вечером рюмку, с коньяком из греческого винограда. Виноград собирать, конечно, легче, чем картошку. Но возить в электричке гораздо труднее. Представьте, везу в Тюмень корзины с виноградом. А народ теснится, давит, напирает… Приезжаешь — а у тебя уже сок перебродивший. Пей -не хочу!
Вот, опять юмор начинается. Хотя уже пора заканчивать. Eще одним анекдотом с опустевшей плантации Заграничного Подпольщика (ах, если б анекдоты можно было продавать по цене молодого картофеля!).
Мюллер вызывает Штирлица и говорит: «На вас «телега». Айсман говорит, что, придя на свою дачу, вы жутко ругались. По-русски! Он специально сравнил со Словарём русского мата — все совпадает!». — «Так ведь эти подлецы опять мою картошку выкопали! — отвечает Штирлиц. — Голодные юнцы из «Гитлерюгенда». Эх, мало я мин поставил! Пятеро там до сих пор лежат, а остальные слиняли. И картошку унесли… А Айсману скажите: еще раз «телегу» напишет — в Сибири сгною! Не будь я полковник Исаев!».