Великое переселение сухолольцев
Этот снимок сделан 11 ноября на улице Текстильной поселка Суходольского, у дома N За. Документальное свидетельство того, что обещанное отселение действительно происходит. Люди расстаются со своим суходольским прошлым без сожаления. Да и что тут жалеть, если дома давно аварийные и все вокруг уже настолько чужое — неуютное, грязное, загаженное, холодное. Переезжая, люди надеются, что впереди их ждет лучшая жизнь — светлая, чистая. И теперешнее Суходолье останется в памяти тем тяжелым, о чем лишний раз и не захотят вспоминать.
Впервые мы писали о предстоящем переселении еще 17 августа. Практически сразу городской Думой было принято решение выделить четыре с половиной миллиарда рублей на покупку квартир для суходольцев. Тогда же были найдены исполнители этой акции: естественно, комитет по жилью администрации города, МЖК и АО «Тюмень-газстрой» — непосредственный строитель квартир. На его счет и должны были поступить деньги за будущее новое жилье для «аварийщиков».
Два очень важных момента затормозили процесс. Первый — деньги за квартиры. На 5 ноября Тюмень-газстрой получил лишь 500 миллионов рублей. 6 ноября был перечислен еще миллиард рублей/ А зарплату там, как и во многих организациях, || не платили еще даже за август.
Тем не менее большинство квартир были предложены для новоселья. И тут в полной мере проявилась вторая причина отсрочек выезда из негодных домов: не всех устраивало предложенное жилье. Дело в том, что годами семьи, можно сказать, уплотнялись, утрясались и — худо-бедно, но жили. В тесноте, иногда и в обиде, но это было нечто сложившееся, с этим смирились. И вдруг — переселение. Выясняется, что многие семьи выросли, а есть и такие, которые уже и не семьи совсем, а просто терпящие друг друга люди.
Мне приходилось бывать не на одном заседании комиссии администрации города, которая занимается Суходольем, Во главе ее Игорь Спиридонов, директор департамента градостроительства. Было и выездное заседание, когда несколько семей из дома N За отказались переезжать. Надо признать, что ситуация достаточно острая: у одних — нет жилья, у других — нет возможности жить по-прежнему. Одни считают, что их незаслуженно обижают, другие — что те «слишком многого хотят»: эти слова не произносились, но витали в воздухе.
Кому-то пошли навстречу, с требованиями других не согласились. «Требовавшие» до сих пор живут в .своих аварийных домах, В каких — на фото хорошо видно. (Наверное, бесполезно взывать к человечности и порядочности тех, кто уже начал растаскивать дома, зная, что там еще живут?).
В доме «N За остались две семьи, родственники: дочь с семьей из четырех человек и мать с сыном и мужем, больным туберкулезом, Когда-то они жили все вместе, но в 1992 году освободилась одна из квартир, дочь с семьей ее заняла: как она говорит, с разрешения председателя ЖСК. Поскольку она во вновь занятой квартире не прописана — уже тогда там не прописывали — и поскольку Катя Бобровская считается «самовольно занявшей квартиру», ее отселяют в двухкомнатную квартиру, но — вместе с братом. Матери дают однокомнатную. Eстественно, семью Бобровских это не устраивает.
Eще одна конфликтная ситуация: восемь человек занимают двухкомнатную квартиру. Учитывая, что практически там три семьи, им предлагают четырехкомнатную. Не устраивает — надо три, однокомнатных. Никакие убеждения, что это все-таки лучше, чем их сегодняшнее жилье, не убеждают, делать размен самостоятельно люди не хотят. Хозяйка этого большого дома решилась на крайнюю меру — обещала поджечь себя на крыльце городской администрации.
Слава Богу, ее вовремя остановили.
В связи ^несвоевременной оплатой квартир, с то и дело возникающими конфликтами до сих пор люди живут на Текстильной: 19 семей — в доме N 5, две семьи — в доме N 3. Отопление и вода отключены. Отапливаются газом. Вода — на улице и в школе неподалеку. В подъездах — невыносимая грязь. Замучили мыши, пожаловалась Катя Бобровская.
Понятно стремление скорее отселить людей — вдруг ЧП? Но и суходольцев понять можно: едва ли им представится другая . возможность изменить свои жилищные условия. Даже несмотря на то, что их обещают не снимать с очереди на жилье. Но когда она подойдет? А если подойдет — не станут ли сейчас полученные квартиры препятствием в улучшении жилья? Никто не может поручиться.
Отношения сторон в истории с этим переселением можно обозначить как противостояние.
Конфликты дошли до того, что будут разбираться в суде. А может, с этого и надо было начинать — со встречи юриста с каждой семьей? С разъяснения их прав? Обязанностей и прав администрации? Четкого обозначения границ взаимных требований? Говорят, в цивилизованных странах ни один договор не заключается без участия юриста. А еще — психолога. Но это уж я совсем что-то размечталась…
***
фото: