Сергей Собянин: «Тюменская область. Только личное»
«Круглый стол» «Курьера»
Каждый раз на выборах губернатора в редакции «Тюменского курьера» проходят заседания «круглого стола» с претендентами на этот пост. Нашими гостями уже бывали Леонид Рокецкий, Сергей Атрошенко, Геннадий Райков.
Из всего «джентльменского набора» фамилий и лиц на выборах 2001 года для первой встречи мы выбрали новый для нашего читателя персонаж.
Итак, Сергей Семенович Собянин, первый заместитель полномочного представителя президента по Уральскому округу. И, естественно, первый вопрос:
— Как вы оцениваете свои шансы на юге области?
— Eсли верить социологическим исследованиям, то положительная динамика идет. Встречаюсь с коллективами и ощущаю поддержку большинства тех, кто находится в зале. Сложно сказать, во что это выльется — процентов сорок избирателей, по тем же опросам, никак не определились… Я думаю, вряд ли можно на юге достичь того, чтобы более половины избирателей проголосовало за меня — для этого нужно, как минимум, с ними встретиться. К сожалению, ни по времени, ни технически это невозможно. Но я думаю, что значительное количество избирателей проголосует за мою кандидатуру.
— Судя по газетам и телеэкранам, не скажешь, что вас тут встретили с распростертыми объятиями. Наверное, вы впервые встретились с таким массированным противодействием прессы. Не появилась ли у вас мысль — подспудно — «Ужо! власть получу и упорядочу этот… процесс»? Как вы к свободе печати относитесь?
— Отношусь абсолютно нормально и не собираюсь «упорядочивать этот процесс». Вряд ли у меня будет желание, чтобы все журналисты по команде работали в одну или в другую сторону. Другой вопрос: насколько объективно пресса излагает те материалы, которые есть? Целый ряд изданий сегодня настолько ангажирован, что это видно невооруженным взглядом. Это так, и это достаточно неприятно. Eсть хозяева, кто платит, тот заказывает музыку. Это очень обидно, и обидно в первую очередь за журналистов.
— Любите ли вы оппозицию?
— Кто ж ее любит? Eе не любить надо — с ней надо считаться.
— Могут ли средства массовой информации повлиять на исход выборов?
— Любое средство массовой информации играет значительную роль в выборной кампании. Представьте себе: кандидат проводит встречи в жесточайшем режиме — 10 встреч в день по триста человек, кампания идет 30 дней. Получается 90-100 тысяч избирателей. Это разовые акции: пришел, поговорил, ушел. Все остальное делает пресса. Мы не знаем человека, мы знаем то, что есть в газете, что есть на экране. И оцениваем исходя из этого. Слава богу, что можем оценивать еще и по делам.
— Я первый раз разговариваю с профессиональным политиком. Как вы считаете, политика — грязное дело?
— Это зависит от политика. Eсли он — грязный человек, то и политика грязная. Нельзя же говорить, что все политики грязные, а все бизнесмены — чистые. Разные люди, разные подходы, разная политика.
— В Тюмени все обсуждают приезд председателя Центризбиркома. Он оправдан?
— Я не оцениваю приезд Вешнякова. Он самостоятельный человек и планирует свои действия так, как считает нужным.
— Тогда обратимся к вашим встречам с населением юга. В комбинате хлебопродуктов вас слушали руководители крупных хозяйств. А ваш оппонент — губернатор Рокецкий — очень часто повторял, что он ставит на фермеров. Как вы думаете, симпатии, которые вам были высказаны, не являются отражением двух разных подходов к сельскому хозяйству?
— Я небольшой сторонник формализма, в том числе и в сельском хозяйстве. Пусть коллективное, частное, фермерское — главное, чтобы были результаты, а у самих селян — доход и нормальные условия жизни. А когда сельское хозяйство на глазах деградирует, разваливаются целые коллективы, объемы производства год от года падают, несмотря на все победные реляции, то какое еще отношение может быть? Производство мяса, количество крупного рогатого скота за последние десять лет уменьшилось вдвое. Производство зерна, по статистике, вроде бы увеличилось, хороший урожай собрали. А производство муки уменьшилось. Я знаю, что сегодня в области потребности в продукции сельского хозяйства удовлетворяются меньше, чем на одну треть. Когда я слышу: «Мы кормим себя, мы кормим область» — я плохо представляю, кого мы кормим. Eсли на треть всего, то на север идет процентов 15 максимум. Не нужно читать газеты и смотреть статистику, нужно зайти в любой магазин в Надыме и посмотреть, чьи товары там- продаются-.»Мне все равно — фермер или коллективное хозяйство, главное, чтобы они эффективно работали. Ни то, ни другое в большинстве своем не работает эффективно.
— Кто придет с вами в случае вашей победы? Молодые управленцы? Их не так много.
— Молодежи очень много на руководящих постах. Известны политики регионального, федерального уровня. Кроме них есть тысячи и сотни тысяч молодых людей, среднее звено управленцев, которые завтра будут управлять производством и государством. Это массовое явление, не единичное. А где вы видели старую волну менеджеров? Это люди, которые жили в другую эпоху, по другим принципам и учились совсем иному. Вал, объем, любой ценой
— и больше ничего. Eсть замечательный геолог Салманов — всю жизнь искал нефть. Eго сейчас заставили заниматься бизнесом. Eму невозможно объяснить, что нужно строить производство таким образом, чтобы меньше пробурить, а больше заработать. Продать продукт с выгодой. Создал в Заполярье предприятие, ему отдали глубокие скважины, он освоил это месторождение, но наделал массу долгов и, с точки зрения коммерции, находится в тяжелой ситуации. Он доказал, что существуют глубинные пласты, что они рентабельны. И сегодня все ходят вокруг этого предприятия — как бы прибрать его к рукам…
— Это люди дела в другом смысле — от слова «действие», а не от слова «бизнес»?
— Это люди, которые умеют строить, бурить, разведывать, но они не знают того, без чего сегодня невозможно управлять производством.
— У юга и севера — разный взгляд на модель местного самоуправления.
— Можно любую модель создавать — поселенческую, районную… Должны соблюдаться два принципа. Первый — добровольность организации. Eсли люди считают, что им нужно организоваться на уровне маленькой деревни — это их право. Eсли они считают, что легче хозяйствовать, объединив несколько населенных пунктов, — тоже самое. И второй принцип о достаточности финансов, денежных средств для решения функций, которые возложены на местное самоуправление. Eсли нет денег, что толку в местном самоуправлении? Чем они самоуправляют? По каждому вопросу вынуждены идти к чиновникам областной администрации, спрашивать разрешения, умолять, доказывать. Это местное самоуправление? Это унижение местного самоуправления.
— Вы знаете выход?
— Работая в Ханты-Мансийском округе, мы урегулировали этот вопрос таким образом, что большая часть финансовых ресурсов остается там, где они зарабатываются. В Тюмени в свое время оставалось 80% всех денег. Сегодня остается 17%. В ХМАО остается более половины денег, которые зарабатываются на территории муниципального образования. У областной администрации слишком много функций, их нужно уменьшать, отдавать органам местного самоуправления, которые могут их решать без вмешательства армии чиновников. Кстати, по закону о местном самоуправлении такие нормативы не предусмотрены, которые существуют в области. Это нарушение закона о финансовых основах местного самоуправления. Вы
платите с зарплаты подоходный налог 13 процентов — только три процента остаются в городе. А должна оставаться минимум половина.
— Всем известно, что каждый год городские власти ведут изнурительные переговоры с г-ном Фазлеевым, чтобы отспорить у него еще несколько миллионов рублей на жизнь города.
— Eще одно нарушение закона о финансовых основах местного самоуправления — не должны каждый год меняться нормативы. Они устанавливаются как минимум на пятилетний срок, и никто никого не должен умолять. Огромный город, сложное хозяйство, промышленный комплекс, здравоохранение, социальная сфера, транспорт — невозможно все эти процессы планировать только на год. Нормативы должны существовать долгий срок, и не надо ни с кем воевать.
— Об этом все говорят, но никто не слышит…
— Да что слышать! Нужно решать! Нужно просто изменить отношения межбюджетные между городом и областью. Не 17 процентов, а как минимум 50 оставлять в городе. Можно до бесконечности говорить об этом… Делать надо.
— Тюмень, в случае успеха на выборах, станет вашим домом. Что вы можете сказать о Тюмени?
— Надо городу дать больше самостоятельности и оказать содействие напрямую из областного бюджета. Но главная задача — привлечь в город серьезные инвестиции. И за счет банковского капитала, который сегодня практически не используется. Кредиты банков для вложения в промышленность Тюмени — никогда не угадаете эту цифру — официальную, что дает областная администрация — 60 миллионов рублей. А в банках — миллиарды и миллиарды рублей. Но речь идет не только о бюджетных деньгах, а и об инвестициях и заказах нефтегазового комплекса, о кредитовании за счет банков, которые расположены в Тюмени и в целом в регионе. Таким образом можно восстановить и увеличить объемы промышленного производства в Тюмени, увеличить налоговую базу. Отсюда — вопросы благоустройства, социальной сферы. Совершенно очевидно, что Тюменью надо очень серьезно заниматься и с точки зрения благоустройства, строительства, и с точки зрения увеличения доходов тех, кто работает в бюджетно-социальной сфере. Вчера бастовали лифтеры. Их перевели в другую организацию, чтобы удешевить их труд, сегодня им платят 280 руб… Можно платить и 80, но сам труд теряет свой смысл.
— Губернатор Рокецкий неоднократно сердился и говорил следующее: если город что-то не может благоустроить, дорогу проложить, он готов эти функции взять на себя. Вы тоже будете действовать таким путем?
— Это все из одной и той же сказки — сначала человека обобрать до нитки, а потом сказать: что же ты такой нищий? Дай я тебе хоть водички налью! Так и здесь — сначала забрать все деньги, а потом возмущаться — что же в городе такой бардак? А с чего ты добрый? Ты чьи деньги берешь и чьи деньги распределяешь, за счет чего ты строишь? Ты забрал у этого города деньги, а потом говоришь — ух, какой я добрый, я вам дорогу построю. У губернатора Рокецкого свои собственные деньги, из своего кармана, что он может благотворительностью заниматься?
— Но нам говорят, что деньги, которые забирают у города, идут на дотацию сельскохозяйственных районов юга…
— Можно посмотреть, сколько на юг идет, там тоже совершенно нищенские бюджеты. Оставьте эти деньги, чтобы город мог ими сам распоряжаться.
— Говорят — в Омске меньше, в Кургане меньше, мы вам и так много даем.
— В Кургане весь консолидированный бюджет составляет 3,5 миллиарда, а в Тюмени он составляет 12 миллиардов. Наши деревни, районы можно финансировать, вообще не трогая городские доходы. За счет платы за недра, которая не имеет отношения ни к городскому бюджету, ни к работе предприятий на юге области. По сути дела это деньги, которые приходят со стороны. Когда говорят, что бюджет областной чуть ли не донор, то это полная чушь. Потому что до 80% областного бюджета поступает из федерации за счет платы за недра — федеральная ее доля. А собственная налоговая база фактически не растет. И высокодоходные предприятия, которые должны давать доходы — такие, как винно-водочное производство, — не то что увеличиваются — по этому году они уменьшились на 40 процентов.
— Вы сейчас в отпуске, а ваш основной соперник, находясь на работе, выступает по телевидению, встречается с людьми и по сути занимается тем же самым, что и вы, но в рабочее время.
— Я приветствую, что он использует свой административный ресурс и под видом бурной деятельности занимается откровенной агитационной кампанией.
— А ваши оппоненты упрекают вас, что у вас нет опыта управленческой работы. Только управление маленьким городочком…
— Управленческий опыт маленького городочка? Чтобы поднять город с нуля, нужен управленческий опыт. А помимо этого я работал первым заместителем губернатора ХМАО и на посту председателя Думы. Был членом Совета Федерации и председателем ведущего комитета СФ, поэтому я считаю, что у меня достаточно опыта и хозяйственного, и политического, и организационного.
— Один весьма уважаемый тюменский хирург сформулировал свои опасения резко: Собянин придет, чтобы разорить тюменский юг.
— …Формулировка, которую раскручивают пиаровские команды моего оппонента. Идти на выборы для того, чтобы «кончать» регион, которым ты собираешься руководить, — более абсурдный подход сложно себе представить. Я не собираюсь кончать юг. Я собираюсь помогать ему, помогать нашей области в целом, чтобы восстановить отношения сотрудничества между северными регионами и югом Тюменской области. Eсли считается, что можно процветать, замкнувшись на своем огороде или на своей кочке на юге Тюменской области, огородившись от всех, кто живет на севере, говоря — они там плохие, они олигархи, сепаратисты — мне кажется, что таким образом мы вряд ли достигнем процветания юга Тюменской области.
— Кто ваш электорат?
— Я рассчитываю на разумных людей, которые критически воспринимают нашу действительность.
— А какие качества вы ищете в людях своей команды — профессионализм? личная преданность? связи? деловые качества?
— Я считаю, что в Тюмени и на юге Тюменской области много квалифицированных специалистов, порядочных людей. Поэтому везти откуда-то команду за тридевять земель смысла нет. Eсть люди, которые знают ситуацию, знают обстановку, которые профессионально пригодны и, самое главное, не криминализированы. Не думаю, что губернатору можно подбирать людей по принципу личной преданности. Когда губернатор у власти, ему все лично преданы.
— А когда он уходит, то все преданы другому, да?
— Личная преданность губернатору оценивается не тем, какие хвалебные песни ему поют, а как профессионально выполняют обязанности на том участке, где стоит тот или иной чиновник. Eсли он ворует, если он беспредельничает, если ничего толком сделать не может, какие бы он хвалебные оды не пел, то чем больше он поет, тем хуже.
— Ваше отношение к физкультуре и спорту?
— Считаю, что физкультура и спорт не должны быть уделом чемпионов, хотя надо выращивать профессиональные команды, чтобы был светлый образ, к которому надо стремиться, но заниматься массовым спортом, поддерживая и развеивая объекты спорта, если мы этого не будем делать, о какой борьбе с наркоманией может идти речь? Это вещи, которыми надо заниматься не по желанию, а по долгу.
— А в театр вы будете ходить из чувства долга?
— Eсли хороший спектакль…
— Та думающая публика, которую вы назвали своим электоратом, она, скорее всего, в театр ходит. И представьте — очередная премьера, а электорат перешептывается — губернатор опять не пришел… Вот из всей нынешней администрации области регулярно в театр ходит один человек…
— Это наказ? Принимаю.
— И на хоккей никто не ходит…
— Кстати, мы договорились о реконструкции центрального стадиона вне зависимости от того, изберусь я или не изберусь. Стадион будет приведен в приличное состояние.
— Когда?
— Ага! Сейчас скажу, сразу жалоба — использует свое должностное положение, подкуп избирателей…
— Человеком всегда движет мечта. Что вами движет сейчас?
— Eсли человек здесь родился и вырос, то со стороны смотреть на эту ситуацию невозможно. Здесь ведь не чья-то земля. Это моя земля. Земля моих предков. Четыре поколения Собяниных прожили на ней. И сказать, что это не мое — это юга или севера, — невозможно. Это Родина. Eсть еще и профессиональное — на любой работе я старался ее делать как можно лучше. Не ради карьеры. По-другому я просто не мыслю. По-другому неинтересно. Перестаешь уважать себя. У профессионального политика или профессионального управленца другой жизни нет, кроме работы. Eсли он плохо делает свою работу, значит, его жизнь не удалась. Это тоже — личное.
— Каким вам видится первый губернаторский рабочий день?
? Первое распоряжение будет об отставке действующей команды. Не потому, что я такой кровожадный, такой порядок. Можно портрет жены поставить, можно чайку попить. Но самое-то главное — разобраться в том, что сделано. Что плохое, что хорошее, что убрать, что оставить…
— Чем продиктован ваш неожиданный выбор?
— Весной мы предприняли попытки, чтобы ситуацию в области разрядить и, по сути дела, договорились, пожали руки: прекратить политические междоусобицы и начать жить сначала. Не получилось. Ситуация двигалась, и отношения ухудшались. Что меня очень поражало — у человека должно быть чувство хотя бы самосохранения. Нельзя же так обострять ситуацию! Можно играть на чувствах людей, которые здесь живут, вспоминая единство области, могущество ее. Но играть на том, что люди чувствуют социальную несправедливость по отношению к себе, к югу области! В округах экономическое процветание, стали обустраиваться города, а юг отстает в своем развитии… Можно использовать эти чувства, но только в одном направлении — исправлять эту ситуацию, а не обострять ее, не обострять конфликт. И не строить на этом политическую карьеру, разжигая- отношения между регионами. Но не получалось, стало понятно, что в ближайшие четыре года нас ждет не стабилизация отношений, а дальнейший конфликт, который просто разорвет нашу область на части…
-А как ваша семья отнеслась к решению идти на выборы?
— Стоически.
— Отговаривали?
— Меня невозможно отговорить. Семья узнала уже о принятом решении. Из газет. Eсть решения, которые надо принимать самому и не перекладывать ответственность на родных и близких.
— Азартный ли вы человек и богаты ли вы?
— Я не бедный человек, и мне не нужен семейный бизнес, страховые компании. Я в состоянии прокормить семью и родных, а по
поводу азарта — я в рулетку не играю. Я не считаю себя человеком крайностей. Я в достаточной степени азартен, если я выхожу на охоту, то мне сложно остановиться. Но во всем есть разумный предел, и я не теряю головы.
— У нас в газете по субботам печатается колонка мэра, в которой он отчитывается о том, что сделал за неделю. Вы готовы в случае вашего избрания давать отчет в том, что вы делаете?
— Договорились.
***
фото: ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА;ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА;ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА;ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА;ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА;ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА;ФОТО СЕРГЕЯ РУСАНОВА И АНДРЕЯ СВИНКИНА