Мертвая весна
«Мертвая веема» — так называлась 20 лет назад изданная в Париже и переведенная на многие языки книга, которая обращала внимание людей на катастрофическое снижение численности птиц в лесах и на полях Eвропы.
Кажется, и у нас сложилась похожая обстановка. Дочь учила стихи о том, как «песню звонкую запел в лазури жаворонок». И я задумался: в эту весну столько раз был в лесу и поле в разное время суток и что-то не услышал жаворонков. Неужели перевелись? Лет пятнадцать назад они пели даже на окраинах Тюмени.
Рано утром я шел опушкой леса возле деревни Труфановой. Чечекают редкие дрозды в березняке… Слушаю, слушаю -жаворонков не слышно. А прилетают они еще на первые проталины. Пока самочка насиживает, самец, вертикально поднимаясь в стихотворную лазурь и потом опускаясь, поет и поет. Eго слышно издалека, должно быть слышно. И ведь еще не позднее утро, самая пора петь. На следующее утро отправляюсь в сады бывшего совхоза «Плодовый», что в д. Луговой. Это заметно дальше от города. Здесь жаворонки просто обязаны быть…
В садах запустение… Посгребали малинник и смородинник бульдозером в огромные валы к тополевым лесополосам: чистили бывшие ягодные плантации под кукурузу и подсолнечник — коровы просят корма. Себестоимость ягод высокая, горожане не могут их приобрести, а поэтому — ягодники под бульдозер. В тридцатилетних ветроломных садовых полосах идут лесоразработки: тополя пилят
на дрова. Пилят по-сибирски: берут только стволы, а даже толстые сучья, вполне пригодные на дрова, брошены на пашне.
Тишина в садах. Раньше стоял сплошной гул от соседнего аэропорта «Рощино». Теперь самолеты, как и жаворонки, стали редкостью.
Не удалось услышать жаворонка и в Силкином Логу. Жаль, даром истоптал ноги. Действительно, мертвая весна… Но из залитой водой низинки, из кустов ивняка взмыла пара кряковых уток: элегантная самочка и важный, тяжелый, будто чемодан с крыльями, самец. Как они уцелели в такой близи от деревни — это, конечно же, их семейная тайна. Наверно, пара не местная. Я знаю мнение луговских охотников, они считают, что выросшую в окрестностях их деревни утку должны подстрелить они, иначе утка улетит в Африку, и ее там подстрелят вечно голодные негры.
Случайная встреча с утками приятна: еще кое-кто существенный летает в нашем воздухе, кроме комаров.
На третье утро шальная мысль услышать наконец настоящего весеннего певца загнала меня за деревню Утешево, на край обширных полей учхоза сельхозакадемии. Как в сказках, на третий раз мне повезло: после часового пребывания в затянутых теплой дымкой полях я услышал-таки то, что искал. Действительно, в поэтической лазури пел жаворонок, может быть, последний в этой части окрестностей Тюмени. Я снял кепку и дослушал сольную песню до конца. Серый птах опустился к земле и уселся на комок чернозема. От тишины зазвенело в ушах. Второго жаворонка в небе не было